Бартенев андрей. Андрей Бартенев: Не слишком ли «модный» для приговора? Андрей бартенев образы

маргарита вирова

Кажется, ежедневно художник Андрей Бартенев успевает сделать примерно миллион вещей: он создаёт костюмы для театральных постановок, ставит перформансы и курирует фестивали, преподаёт на курсе , где помогает желающим понять основы современного искусства. Этой весной он примерил ещё и роль ведущего «Модного приговора», где произвёл фурор, призывая участников программы, в общем-то, не стесняться быть тем, кем хочется - и сам блистал в необычных, сложных и весёлых костюмах. Мы поговорили с Андреем Бартеневым, превращающим в акт искусства почти каждый свой выход, о свободе быть собой, красоте и эгоизме.

Если говорить об экспериментах с внешним видом, то все мои костюмы - это, конечно же, скафандры. Когда мы выходим в безвоздушное пространство - достаём один скафандр, попадаем в водную среду - достаём другой, в пустыне надеваем третий, в городе, перенасыщенном разными людьми, - четвёртый. Вот этим я и занимаюсь. Причём задача моих скафандров в том, чтобы либо защищать моё слабое человеческое тело, либо выявлять его сильные стороны, либо изменять его структуру. Я всегда это делал и всегда буду делать.

Процент людей, которые

имеют редкие представления

о прекрасном,

не меняется

Я не слежу за тем, что происходит в моде. Если и слежу, то лишь за небольшой группой европейских дизайнеров, а это всего лишь пять имён, которые мне любопытны. Но то, что я вижу, они практикуют вне каких-либо тенденций, то, что они создают, рассчитано на очень ограниченную аудиторию. И потом я же и сам могу всё это делать.

Я думаю, что воспринимать одежду и образ как способ самовыражения легче всего большим эгоистам. Для проявления мощности эгоизма требуется противопоставление себя окружающей среде, попадение в ситуацию, где ты отличаешься и отчуждаешься от общей массы.

А вот избавление от стереотипов зависит исключительно от вашей свободной воли - берите и избавляйтесь. Будьте не таким, как все, это намного проще, чем вы думаете, и намного легче, чем быть привязанным к тем страхам, которые вас сдерживают.

Я думаю, что нет никакого движения в сторону «некрасивости» - это скорее журналистский штамп. На самом деле все эти инопланетные, клоунские, странные образы были всегда. Просто медиа то подхватывают их на остриё новостей, то бросают. Соответственно, эта культура то возвращается, то исчезает. Я думаю, что процент людей, которые имеют такие редкие представления о прекрасном, не меняется. Просто любопытство и степень продаваемости информации меняется. Вот сейчас, наверное, это опять стало возможным продавать, и все стали об этом говорить. Конечно же, индустрия наших ухищрений, «самоуродования», тоже развивается. Но и раньше были другие фрики, всё-таки процент чудачества постоянен.

Эталоны красоты меняются, потому что наш мир меняется, а мы человеческая цивилизация: песни о красоте находятся в новых словах и новых мыслях. Если бы мы не находили новые способы рассказывать о красоте, то остановилась бы интеллектуальная эволюция. Поэтический, фантазийный мир нашего мышления всё время выдаёт нам новые версии понимания красоты. Новые звуки, слова, цифры. Почему нужны все музыканты, художники, литераторы? Потому что они должны написать свои рассказы о красоте, соответствующие эпохе, в которой они живут.

Со мной всё очень просто: диктат моего мышления гораздо сильнее диктата мнений. И своему внутреннему голосу я доверяю намного больше, чем хору внешних авторитетов. В конце концов, этот голос тебе даётся небом - и он звучит, а ты ничего не можешь сделать. И именно он является мерилом всех твоих поступков. Я не хотел делать то, что делали люди вокруг, намеренно шёл по пути отрицания и услышал, что нужно мне. Я сразу же понял, то, что осталось, - это моё, и этого не так уж мало, этого хватит на всю мою длинную жизнь.

Своему внутреннему голосу я доверяю намного больше,

чем хору внешних авторитетов

Для определённых людей мода является визуальным языком, который сигнализирует: «Я свой, прими меня в свою команду». Посмотреть хотя бы на художников, которые занимаются стрит-артом: они выглядят похоже, потому что они все из одной культурной ячейки. Так это и работает, мода существует для того, чтобы с помощью внешнего вида человек мог найти друзей, товарищей, которые его поймут. Одежда, конечно же, является языком так же, как граффити на городских стенах. Это нормально, и это знание, которым нужно пользоваться. Если же вы не хотите попасть в какую-то категорию, придумывайте себя сами. Я могу играть во всё что угодно, и мне это нравится. Я могу быть вне категорий - а могу быть в любой из них.

Андрей Бартенев является известным российским дизайнером, модельером, скульптором, художником и телеведущим.

Родился Андрей в 1965-м году в Норильске. Его мать и отец были простыми рабочими. Долгое время они с семьей жили в коммунальной квартире в небольшой комнате. В детстве Бартенев увлекался музыкой, мечтал научиться играть на фортепиано, но ему не разрешали покупать музыкальный инструмент, который из-за размеров некуда было поставить. Однако тяга к творческой деятельности у Андрея не пропадала. Он постоянно что-то лепил, рисовал, резал и клеил.

После того, как Андрей окончил 10-й класс школы, он переехал на юг России – в Краснодарский край, где поступил в институт культуры на факультет режиссуры. Позже он признался, что долго не мог отвыкнуть от полярной ночи, вечно снежного покрова и северного сияния.

В новом месте жительства Бартенев продолжил творить. Уже в 20 лет он отправился в Москву, куда его пригласили Жанна Агузарова и ее директор. Там Андрей начал активную работу с молодыми коллективами. Он занимался постановкой различных перформансов, которые сразу начали обсуждаться критиками и обычными людьми.

Андрей успел поработать в галерее «Марс», где были представлены его работы «Великая корякская чайка», «Буйство на горе Ана-Дырь под пение никитинских рыбок» и другие. Через некоторое время он посетил Ригу с представлением «Ботанический сад», которая была отмечена призами.

В 90-х о Бартеневе писала в основном зарубежная пресса. Стилистика Андрея пришлась по душе зарубежным критикам, которые отмечали сходство с русским авангардизмом и футуризмом. Перформансы молодого дизайнера называли «будто бы ожившими фигурами из картин художников начала 20-го века, которые под музыку современной классики двигались в пространстве, повторяя взаимодействие планет».

В середине 90-х годов Андрея приняли и в Союз московских художников. В начале 00-х он отправился работать в центр Watermill, что в Хэмптонсе, США. Одна из известнейших его работ, представленных в США, носит название «Лестница красного». Это было целое представление с оперными певцами, оркестрантами. При этом музыканты пользовались пустыми железными банками вместо обычных инструментов. Запомнились публике и макаронные блюда, которые во время постановки скидывались с балкона прямо на сцену.

Сейчас Андрей активно занимается преподаванием. Его лекции по искусству в Москве собирают полные аудитории молодых творческих людей. Одной из известнейших учениц Бартенева стала Саша Фролова, которая прославилась своим проектом «Акваэробика».

Также дизайнер часто работает в Европе, где читает лекции в Норвежской академии. Он хорошо знаком с такими представителями западной творческой элиты, как Кельвин Кляйн, Жан-Поль Готье, Эндрю Логан, Роберт Уилсон и многими другими.

Широкая публика знает Бартенева благодаря его необычным костюмам, в которых он посещает самые разные светские мероприятия. Как правило, большинство его костюмов представляют собой фантастические наряды, напоминающие инопланетян и неких мифических существ.

Что касается личной жизни Андрея, то о ней известно мало. Несмотря на то, что ему уже 51 год, он все еще не женат. Бартенев любит в шутку отвечать на вопросы о личной жизни, что у него есть большая семья в параллельной вселенной.

Весной 2017-го года Андрей начал вести передачу «Модный приговор» на Первом канале вместо Александра Васильева.

841 Просмотров

Знаменитый художник современности Андрей Бартенев появился на свет в северном городе Норильске в начале октября 1965 года. Его родители были обычными рабочими, семья жила в коммунальной квартире в небольшой комнате. Мальчик рано заинтересовался музыкой, ему хотелось научиться играть на фортепиано, но дома громоздкий инструмент негде было поставить. Тяга к творчеству оставалась, и Андрей начал лепить, рисовать, что-то резать и клеить из бумаги.

Художник Андрей Бартенев

После окончания 10 класса юноша решил сменить обстановку и из Заполярья направился на юг России в Краснодарский край, где поступил в институт культуры на факультет режиссуры. Буйство южных красок поразило молодого человека, который привык к полярной ночи, вечному снежному покрову и северному сиянию.

Эмоциональное переживание цвета вылилось в творчестве художника в нечто большее, чем просто написание картин. Движение, а не статика - вот что стало основным направлением для него. Это совпало с веянием эпохи, в которую Бартенев органично вписался.

Творчество

В возрасте 20 лет молодой человек уезжает в Москву по приглашению и ее директора. В столице Андрей начинает активно работать с молодыми коллективами. Он ставит первые перформансы, на которые с удовольствием начинают ходить как критики, так и обычные зеваки. Равнодушных не остается.

Вместе с Петлюрой Бартенев создает в галерее «Марс» свои первые работы: «Буйство на горе Ана-Дырь под пение никитинских рыбок» и «Великая корякская чайка». Вскоре с представлением «Ботанический балет» он едет на фестиваль в Ригу, где получает Гран-при.

Зарубежная пресса 90-х, наблюдая за творчеством необычного русского, была в восторге от стилистики его акций, которая напоминала эпоху русского авангарда и футуризма. Перформансы Бартенева - словно ожившие фигуры из картин художников начала XX столетия, которые под музыку современной классики перемещались по пространству с точностью взаимодействия планет.

Сам художник замечает, что круг, вращение - это основные ключи к пониманию его творчества. На родине в середине 90-х Бартенева принимают в ряды Союза московских художников.

В начале 2000-х Андрей Бартенев работал по приглашению Роберта Уилсона в его центре Watermill в Хэмптонсе. Русский дизайнер поставил в США одну из запоминающихся своих работ «Лестница красного». В представлении участвовали настоящие оперные певцы и оркестранты, которые вместо симфонических инструментов для создания звукового фона использовали пустые железные банки. Особый эффект произвели на публику макаронные блюда, которые исполнители кидали с балкона прямо на сцену.

Эпатажный модельер Андрей Бартенев

Андрей Бартенев считает себя прирожденным педагогом. Он рано начал обзаводиться учениками, почти с самого начала своей творческой биографии. Тому поспособствовал его юношеский опыт работы пионервожатым в советских детских лагерях.

В настоящий момент художник преподает не только на Западе. Он собирает молодых творческих ребят в Москве на свои лекции по искусству, а также привлекает особо одаренных в свои перформансы. Наиболее известной российской ученицей мастера стала Саша Фролова, которая уже прославилась своим проектом «Аквааэробика».

Бывшие студенты Бартенева получают высокие оценки мастеров современности, и работают сценографами и артистами в знаменитых коллективах Европы и США.

Одна из последних акций дизайнера «Я тебя люблю» - современная скульптурная композиция, представленная множеством динамиков и микрофонов. Она была создана для первой Московской биеннале, а сейчас выставлена в Музее современности в Москве. Суть ее заключается в том, чтобы сказать в микрофон фразу «Я тебя люблю», которая тут же отзовется пятикратным эхом со спецэффектами, а вслед за этим прозвучит записанный на пленку ответ предыдущего участника акции.

Картины

Как художник, Бартенев создает картины, выполненные в смешанных техниках: декупажа, пастельной живописи, графики, коллажа. Наиболее известными работами Бартенева считаются «Девочка с двумя фейерверками», «Автопортрет в свадебном наряде райской птицы», «Портрет в сапогах», «Спокойствие двух клоунесс», «Я фей, я - фей прекрасный», «Автопортрет в роли Арнольда Нижинского».

Стилистически его картины представляют собой крайнюю степень абстракции. Помимо художественных работ Андрей воссоздает зрелищные представления. Это такие акции, как «Спящие красавицы», «Снежная Королева», «Фауст», «Нижнее белье для Африки», фестиваль иллюстрации «Институт Улыбки», выставка «Люби кутюр!».

Драматический театр

Неутомимый Андрей Бартенев попробовал себя и в качестве театрального актера. В начале 2000-х годов он принял участие в постановке «Shlem.com» по произведению . Экспериментальный спектакль, в котором авторы попытались соединить представление, видеопроекцию и общение зрителей в интернет-пространстве, принял участие в Фестивале современного искусства «NET», однако данное действо не произвело впечатления на критиков. Но этот опыт характеризует Бартенева как художника, который находится в поиске новых форм.

Сейчас Андрей много работает в Европе. Он преподает в Норвежской академии театрального искусства. На Западе проведение перформансов выделено в самостоятельный вид искусства, и такая дисциплина преподается отдельно. Российский дизайнер общается со многими представителями западной художественной элиты: Эндрю Логаном, Пако Рабанном, Кельвином Кляйном, Жан-Полем Готье, Робертом Уилсоном, Зандрой Роуз.

Модельер

Андрей Бартенев - регулярный участник светских мероприятий. На различных встречах мастера эпатажа можно увидеть в самых необычных костюмах.

Высокого роста (184 см) стройный художник, который выглядит намного моложе своих лет, является отличной моделью для собственных экспериментов. На фото в Инстаграм Андрея Бартенева можно увидеть в фантастических нарядах, напоминающих инопланетян и загадочных космических существ. Но особенно запомнился публике модельер в костюме малинки.

Скандалы

С именем Бартенева связано немало скандалов, хотя в сущности он безобидный художник-пацифист. Так, например, на одной частной вечеринке для богатого клиента Бартеневу было заказано проведение вечера. Каково же было удивление представителей высшего общества, когда им в качестве развлечения было представлено шоу из нескольких десятков кошек и собак, которые занимались процессом размножения. В тот вечер для Андрея и его друзей все закончилось плачевно.

Личная жизнь

О личной жизни Бартенева известно немного. В своих интервью художник шутя или всерьез говорит, что в параллельной реальности у него есть дружная семья, которая состоит из трех мужей и одной жены. Но детей у эксцентрика нет даже там. Известно, что не так давно Андрей потерял свою маму, которая была самым близким для него человеком.

Андрей Бартенев сейчас

Современные художественные акции Бартенева проводятся в Москве, и все чаще в развлекательных центрах. Художник использует много цвета, воздушных шаров, световых эффектов. Костюмы последних работ отличаются своей простотой, что помогает свободному передвижению актеров.

Новый ведущий шоу “Модный приговор” Андрей Бартенев

В 2016 году успешно прошло несколько акций Бартенева: «Дайте любви!», «Ногами в воде, головой в облаках» и «Портреты счастливых людей». А в начале 2017 года было объявлено, что современный дизайнер с 1 марта начинает вести программу Первого канала «Модный приговор», в которой он на время заменит предыдущего ведущего .

Поклонники историка моды недоумевали - с чем могут быть связаны столько резкие изменения в программе? Васильев поспешил успокоить общественность, сообщив, что Бартенев станет ведущим “Модного приговора” на несколько выпусков, пока Александр будет занят своими сторонними проектами.

куратор выставки

«То, что мы видим на этой выставке, - это фантастическое выражение времени, и именно поэтому Бартенев останется в истории как российского, так и мирового искусства. 1990-е годы - это время колоссальной энергетики, и в этих работах мы чувствуем ее очень остро. В те годы все смешалось, вихрь времени нес наc всех куда-то: кто-то проигрывал в битве с этим ураганом, а кто-то становился сильнее и заложил основы того мира, в котором мы сегодня живем. 1990-е годы - это праздник свободы, который показывает, как легко в личном и общественном создании все смешивалось со всем. Тогда Москва была покрыта страшными ларьками, где можно было купить и Библию, и кроссовки, и желтую прессу, чего там только не было - самый настоящий символ 1990-х. Бартенев чудесно выразил это время в безумных коллажах, которые он вплел в ткань своих скульптур. Он показал невероятную, захватывающую энергетику, по которой есть сегодня ностальгия: тогда казалось, что все возможно».

«Три сестры» (2012)

«Работа доставляла мне огромное удовольствие: я всегда исследовал человека как некую биоморфную массу, способную создавать огромное количество скульптурных вариаций. Я смотрю на танцующих актеров как на скульптурную форму, которая в силу своей биомеханики трансформируется у меня на глазах. Сочетание героев в пространстве создавало бесконечную череду композиций - проект в полной мере удовлетворял мою страсть к скульптуре и к смещению акцентов в пространстве».

«Гоголь-моголь, или Приключения невидимых червячков в России» (2000)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «Этот перфоманс я тоже очень люблю, и он сохранился только в виде документации. Здесь я подвел итог своей десятилетней работы с движущимися скульптурами, и главная ценность «Гоголя-моголя» связана с открытием падающей скульптуры. Для перфоманса мы заготовили четыре тонны мусора и шесть тысяч яиц. Семьдесят актеров выходили на сцену, скидывали все, что на них было надето, и бросали в зрителя, в это время с третьего уровня падали тысячи яиц, а со второго - мусор. Фрагменты летящих масс сформировали ощущение падающей скульптуры.

Потом я стал исследовать, кто занимается падающей скульптурой в мировой практике: это, прежде всего, британская художница Корнелия Паркер и Жан Тэнгли, швейцарский художник, который сделал фонтан Стравинского у Центра Жоржа Помпиду со своей женой Никой. Он занимался подобными экспериментами: строил механические скульптуры, закладывал в них динамит, взрывал и снимал на видео момент взрыва. А Корнелия Паркер не просто устраивала взрывы, но и потом собирала осколки - делала реконструкцию взрыва. А еще она отливала слова сонета Шекспира в металле, выходила к обрыву и бросала эти слова в море в том порядке, как им положено звучать построчно. А я сделал «Гоголь-моголь».

«Курящие губы на асфальте» (1998)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «Я - постоянный участник британского проекта Эндрю Логана «Альтернативная мисс мира». Это бесконечный перфоманс, в котором участвуют все - от животных до людей и роботов. В 1998 году выступал в объекте «Курящие губы на асфальте». В тот год победила легендарная в московской арт-среде Пани Броня. Я знал, что она должна победить, а британцы были уверены, что точно должен был победить я: они хорошо знали мои перфомансы. Я же им советовал не торопиться с выводами - они еще не знали, кто такая Пани Броня! Я счастлив, что все так получилось: нежное сочетание преклонного возраста и актерства Пани Брони всех сразило. Был счастлив и за себя, мне доставило огромное удовольствие выступать в объекте «Курящие губы на асфальте». И вот он в музее. А на видео рядом видно, как я в нем стою - в Richmond Holographic Studios».

«Снежная королева» (1993)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «Этот проект был посвящен тому, как Россия открыла свою территорию для нашествия европейских и американских товаров. Я взял за основу сказку «Снежная королева», потому что она похищала сердца в ответ на талант логистики. Здесь произошло то же самое: мы были такими наивными, такими радостными и всю радость променяли на обладание нереальным миром супермаркета. Мы показывали этот проект в Лондоне в Royal Festival Hall и Victoria and Albert Museum, в России в Третьяковской галерее».

Свиблова: «Неваляшки, из которых сделана одна из его важнейших работ, - в некотором роде символ России. Такая игрушка стоит у меня до сих пор, я ее периодически качаю и думаю, что как бы мы ни клонились из бока в другой бок, мы все равно приходим в вертикаль».

«Ботанический балет» (1992)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «Жемчужина моего творчества - «Ботанический балет» 1992 года. В него вошли разработки и 1990, и 1991 года, которые я сделал в рамках проекта «Фруктовый покер», было такое объединение московских художников. Потом я уже сделал «Ботанический балет», с которым мы проехали всю Европу, показывали и в качестве перфоманса, и выставки - в Victoria and Albert Museum, Баден-Бадене, церкви в Базеле на Art Basel.

Из «Ботанического балета» - из напряжения цвета - выросла моя новая скульптура этого года («Облепиха». - Прим. ред. ). А «Ботанический балет» вырос из детских игр со снегом в городе Норильске, где снег был более доступным материалом, чем игрушки».

«Облепиха» (2015)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «О конфликте между строгой формой и присосавшимися шарами: некоторое эстетическое приукрашивание времени - причем любого времени. Мы любим античные руины, они были великолепны, когда создавались, но красоту разрушением трудно отрицать. Эти шары разрушают динамическое напряжение металла, но создают своеобразную красоту иждивенцев на струнах металла скульптуры».

Свиблова: «Новая работа Бартенева совершенно фантастическая, она может быть установлена в любом публичном пространстве, говорит о том, что у нас есть мощнейшие скульптурные силы. Она не слабее, чем монументальные работы Кунса и других великих художников. Давайте не будем бояться называть своими именами то, что мы видим, не будем бояться признаваться Бартеневу в любви, потому что многие в нашем художественном мире связывают Андрюшу только с перформансом».

«Электрические инопланетяне» (2004)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «Сначала я показывал этот проект как перформанс: двигался на сцене в костюме. Первый раз в ночном клубе «Ипподром» на площади Лестер, который Эндрю Логан превратил в площадку для «Альтернативной мисс Мира» - тогда я был инопланетянином (в полной темноте ассистенты выносили Бартенева в светящемся костюме инопланетянина. - Прим. ред. ). Потом я показывал его в лофте «Этажи» в Петербурге, а далее в Берлине в огромном пространстве галереи. В виде самостоятельной инсталляции я представил инопланетян в Третьяковской галерее, и ММСИ решил приобрести инсталляцию в коллекцию. Я хотел показать проект на Burning Man, но музей сказал, что не отдает свои работы ни для каких «бернинг менов». Что касается технологии, то это разработка 2004 года НАСА для светящихся тканей. А сама инсталляция является прообразом моей скульптуры «Поле одиноких сердец».

«Воздушный поцелуй деревьев» (2012)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «Мой самый любимый перформанс был сделан для «Архстояния» в 2012 году. Он рассказывает о том, что деревья - совершенно фантастические существа на нашей планете: они дарят нам повод для жизни, дарят кислород. Поцелуй - это как раз тот кислород, который они отправляют нам, но у деревьев нет ног, чтобы убежать от нас, от нашей жестокости. Мы показали различные мысли, которые деревья транслируют в пространство. Самое удачное представление случилось в час ночи на холме и под прожектором. Все, что было захвачено прожектором, казалось ярко-зеленым и ярко-белым, а что в тени - стало страшно-черным. Это был совершенно библейский контраст добра и зла».

«Скажи: я люблю тебя» (2005)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «Звуковая скульптура состоит из разомкнутой спирали и 200 динамиков, которые образуют восемь циклов. В центре - микрофон, к нему подходит человек и говорит: «Я тебя люблю», и фраза начинает летать по этим динамикам. Это прежде всего психологический опыт: я увидел, что многие люди вообще боятся произносить эту фразу в своей жизни. На что я отвечаю: тренируйтесь! Это помогает: многие влюбленные приходят сюда и признаются друг другу в любви. Работа была создана для Первой московской биеннале современного искусства, а потом стала частью коллекции ММСИ (ММОМА)»

Свиблова: «Это потрясающая работа: она заставляет нас делать самое сложное, сказать «я тебя люблю» - самый трудный экзистенциальный жест. Эти слова каждый из нас хочет услышать, но их так трудно произнести! Здесь есть невероятный контраст между словами и агрессивной формой инсталляции: она похожа на американские горки или холмы в гористой местности, а динамики выглядят как будто бы присоски осьминога. Когда мы говорим эти самые слова, мы слышим, что наш голос катится в пространстве, как эхо в горах. Форма инсталляции потрясающая: она доказывает, что перед нами нежнейший пластический скульптор. Многие перформансы Бартенева обрели форму скульптур, а я не побоюсь сказать, что он не проигрывает соревнование с Луизой Буржуа , которая выставлена в «Гараже». Они где-то даже схоже высказываются пластически, обращаясь к агрессивной форме, чтобы отразить мир, в котором мы живем»

«Cоnnection Lost. Field of Lonely Hearts» (2007)

Фотография: Ксения Колесникова

Бартенев: «Это проект, способный к изменению, механизмы в нем каждый раз по-новому ведут себя, что меняет первоначальный смысл. Когда вы смотрите в бесконечное пространство сердечек, которые никак не связаны друг с другом, то можете увидеть, что в какой-то момент они начинают превращаться в абстрактное свечение-импульс. Когда я понял это в Венеции (работа выставлялась на Венецианской биеннале при кураторстве Ольги Свибловой. - Прим. ред. ), то сказал, что художник являет программистом некой скульптуры, которая занимается самовоспроизводством и самоизменением. И тем самым программная схема скульптуры меняет финальный имидж и контекст происходящего. Это был 2007 год, и за эти девять лет так много всего произошло в программном искусстве. А тогда это был всего лишь первый опыт того, с чем мы эмоционально могли столкнуться. От художников зависит только одно - направить открытие на созидание и любовь или разрушение. Я выбираю созидание и любовь».

Свиблова: «Это модель нашего человеческого сообщества, которое уходит в виртуальное пространство. Тогда это было не очевидно - мы только ставили перед собой вопрос о том, что такое виртуальное пространство. Сегодня нам уже кажется, что как только мы забываем свой телефон, выпадаем из этого пространства, то случается беда. Благодаря этой виртуальной коммуникации у нас возникает ощущение, что мы вместе, хотя это такая же иллюзия, как родство тысячи людей, набивающихся на дискотеку. В какой-то момент мы все равно понимаем, что каждый танцует поодиночке, что чем более мы вместе, тем более мы одиноки. Бартенев - человек, который невероятно чувствителен к этим моментам экзистенциальной заброшенности, и каждый раз он преодолевает их своими перформансами - совершенно как рыцарь».

Андрей Бартенев празднует сегодня свой 50-й день рождения. Мы не нашли способа лучше поздравить художника, кроме как поговорить с ним обо всем: о детстве в Норильске, о Тарковском, снах, твороге, Вселенной, облаках, страхах и, разумеется, об искусстве тоже

А ндрей Бартенев отмечает юбилей. Поверить в предлагаемую цифру сложно, да и зачем, когда сам художник возраста не замечает и вообще считает его понятием весьма отстраненным. За последние месяцы он успел подготовить сразу несколько персональных выставок, включая ретроспективу в Московском музее современного искусства, опутавшую весь особняк на Гоголевском бульваре, и экспозицию в галерее RuArts. В последней как раз сегодня открывается проект «И зазвенел цветогривый вихрь», название которого весьма метко описывает явление по имени Андрей Бартенев. Мы решили избавить художника от очередного рутинного интервью и отправили разговаривать с ним Ольгу Дарфи — режиссера, постоянного автора Buro 24/7 и по совместительству давнего друга Андрея. Беседа получилась долгой и личной.

Андрей Бартенев: А что это Buro 24/7 придумал по Skype разговаривать?

Ольга Дарфи: Да это потому, что я в Крыму, в селе, а ты в Москве. А решили, что именно я должна взять у тебя интервью, так как мы лет двадцать уже знакомы.

АБ: О, как бы я хотел тоже сбежать к морю, солнцу и ветру, сидеть на лугу...

ОД: Есть домашний творог...

АБ: О, творог — моя любимая еда.

ОД: И что же тебя удерживает?

АБ: Ну что, что... Любовь к творческим экспериментам. Вот сейчас четыре дня сидел в Суздале на керамическом заводе Дымова, не разгибая спины напряженно и вдумчиво работал... Минус три позвонка, плюс одна выставка. Сегодня открытие в галерее «Роза Азора» (Андрей имеет в виду открытие выставки «Слон в посудной лавке», которая работает с 7 по 22 октября. — Прим. Buro 24/7 ).

ОД: Ну, я тебя особо не буду спрашивать про открытие твоей огромной выставки-ретроспективы, про нее уже только ленивый не написал.

АБ: Большое сделаешь мне одолжение. Действительно, все есть в интернете, пусть почитают, кому интересно.

ОД: Спрошу только... Вот ты пришел на свою выставку-ретроспективу, посмотрел на свои объекты, картины и подумал: «Как хорошо! Это мой творческий итог!». Или: «Какое у меня блистательное начало!». Или что?

АБ: Ага... торжественно облизнулся и замер от удовольствия. Нет, конечно! Никакой это не итог и не начало, обычный рабочий момент. Я посмотрел и подумал, есть много идей, которые надо развивать. Вот и все. Надо двигаться дальше.

ОД: А как появилось название ретроспективы «Скажи: я тебя люблю!»? Кто его придумал?

АБ: Здесь нет никакой особенной легенды специально для журналистов. Его придумала Ольга Свиблова по названию одноименной звуковой скульптуры. Заходите, сами поймете, что и почему.

ОД: Ладно, на этом мои искусствоведческие вопросы, пожалуй, закончатся.

АБ: Слава богу! А то о смысле современного искусства, перформансах девяностых и отличии одного от другого, а чего-то третьего — от моих объектов уже столько раз спрашивали, что прямо зевать хочется. В конце концов для этого же искусствоведы есть.

ОД: Нет, мы будем только о жизни и о душе. Например, твое творчество пронизано иронией. Это способ отразить мир или такая игра в прятки?

АБ: Да, ирония — это такая форма наслаждения, формула счастья, если хочешь. Я считаю, все держится на этой способности человека к самоиронии. Иначе мир бы давно раздуло от важности и гордости, он бы лопнул. Так что все и всех спасает ирония. Я постоянно рефлексирую и смеюсь над собой. Мне дико смотреть на художников, серьезно относящихся к своему творчеству.

ОД: Ну как, есть мнение, что художники, которым нечего сказать, у которых нет серьезного заявления миру, вот они иронизируют. Все хиханьки и хаханьки у них.

АБ: Ага, вот как раз серьезные заявления миру и есть самая невероятная скука и путь в никуда, я считаю. Спать от этого хочется. На мой взгляд, как только ты понял, что тебе есть что сказать миру великого, то все, это уже стагнация. Это же как нужно к себе относиться, чтобы действительно считать, что ты можешь что-то такое сообщить, от чего Вселенная перевернется. Надо сказать спасибо, если Вселенная разрешит капельку к себе прикоснуться. Откроет миллиметр своей сущности, которую ты будешь интерпретировать или отражать. Иронично, разумеется.

«Все держится на этой способности человека к самоиронии. Иначе мир бы давно раздуло от важности и гордости, он бы лопнул» ОД: А тебе снятся скульптуры? Бывает такое?

АБ: Конечно, бывает! Например, скульптура «Восьминогая собака» — результат сновидений. Также мне, например, приснилось название. Сейчас выходит книга воспоминаний про Вадика Мамышева-Монро, у меня там есть рассказ, название приснилось: «Я тебя узнал по цвету небритых волос на ногах».

ОД: Круто. А весь сон расскажешь?

АБ: Нет, конечно! Это эротический сон. Расскажешь такое, так все тут же решат, чтоэто не сон, а было на самом деле. Народ же вечно путает вымысел и реальность, сон и явь. Да еще сами потом придумают детали по ходу изложения, сочинят недосказанное — и такое начинается. Здесь главное — поменьше говорить.

ОД: Точно. Однажды Максим Шостакович мне рассказывал, что на все вопросы журналистов он отвечает: «Не знаю. Не помню. Забыл». Ну хорошо. Как известно, журналисты часто задают довольно глупые вопросы...

АБ: Да уж. За двадцать пять лет вопросов у меня все ответы от зубов отскакивают. Присылают список вопросов, я читаю, говорю: «Девушка, возьмите мои предыдущие интервью и сами напишите, ладно?».

ОД: Ну а есть вопрос, на который бы ты хотел ответить?

АБ: Дарфи, такое тоже спрашивали. Соригинальничать хотела? Не получилось! Нет, всегда интересно разговаривать с личностью, неважно, какие именно вопросы, разговор ни о чем — самый интересный.

ОД: Так и напишем, интервью между вопросами.

АБ: Да, читаем между строк. Ты, главное, не пиши, что я — модный модельер, вот у меня одно только требование.

ОД: О-о-о, а можно написать: «И тут в дверном проеме нарисовалась художница Бартенева...»?

АБ: Ха-ха-ха... это отлично! Вот такого еще не было, никто меня не спрашивал: «А какой ваш пол?». Это хороший вопрос!

ОД: А есть такое, о чем бы ты предпочитал никогда не говорить?

АБ: Есть.

ОД: И что это?

АБ: Ну я ведь не хочу об этом говорить.

ОД: Хорошо. Продолжим наш блиц. Можешь в трех словах сказать, что ты транслируешь миру?

АБ: В трех не могу. Могу в семи. «К солнцу, свету и луне мы летим в одной трубе». Вот.

ОД: А, тема вечного движения.

АБ: Да, все мы путешествуем, внутрь себя или вовне. И наша Галактика тоже путешествует: мы несемся, создавая по пути Красоту. Ну в идеале, конечно.

ОД: Точно. А кто был твоим учителем?

АБ: У меня много учителей.

ОД: А вот если один и главный?

АБ: Тарковский. В городе Норильске, как и многие советские дети по всей стране, я прогуливал школу и ходил в кино. В кинотеатре тогда шло два фильма: «Сталкер» и «Служебный роман». Сеансы шли одновременно. Я купил билет за десять копеек и стоял перед афишами, делал выбор. Про один фильм было написано, что-то там вроде драматическая история любви, а про другой — научная фантастика. Я пошел смотреть «Сталкер» — и это изменило мою жизнь. Мне было девять лет, и я понял, что всякие вариации возможны. Конечно, я не смог бы тогда четко сформулировать концепцию вариативности, но я твердо понял, что нет единого пути для всех. Надо делать то, что только ты сам хочешь. И уж я ни в чем себе больше не отказывал, перевоспитать меня стало невозможно. С тех пор я делал только то, что считал интересным для себя.

ОД: Что, например?

АБ: Ну что, лепил то, что я хочу, а не зайчиков и самолеты или что там нам велели в художественной школе. Вел себя так независимо, все время у меня было «неудовлетворительно» по поведению. Не изменял себе, словом.

ОД: Мне это понятно. Скажи, пожалуйста, вот 9 октября тебе исполняется — это что-то невероятное — 50 лет. Что такое возраст для тебя?

АБ: Даже не знаю. Ничего. Я его не замечаю, не чувствую. У меня такая эмоционально насыщенная жизнь, что некогда замечать время. Думаю, это люди, которым нечего делать, считают свои годы. Мне не бывает скучно или тоскливо или чтобы поясницу прихватило — я все время работаю. Что касается здоровья, я решаю текущие задачи: вовремя сходить к стоматологу, уши полечить или, например, позвоночник. Я всегда правильно питаюсь, не пью алкоголь. С другой стороны, меняется жизнь вокруг тебя, ты развиваешься, идешь вперед. Можно сказать, что возраст — это движение вперед. Ой, подожди, тут мой племянник звонит, пять лет его не слышал.

Разговор с племянником: Ага, ага, моя самая камерная выставка в галерее «Роза Азора». А что это ты мне подарки раньше времени несешь? ... Давай. ... Я буду в образе слона, никогда я не был еще в образе слона. Первый раз сегодня. Дебют, так сказать. «Слон в посудной лавке» — название выставки. Да, вход бесплатный.

АБ: Да, прости, возвращаюсь к тебе.

ОД: А медведем ты уже был?

АБ: Ой, ну кто не был медведем? Петлюра календарь делал. Я там у него какой-то месяц представлял в образе медведя. Надо было надевать вонючую тесную грязную шкуру. Я даже смотреть на нее не мог без отвращения, чуть не скончался, хотелось все бросить и бежать домой, но нельзя подводить товарища. Я тогда и подумал: если я это сейчас вынесу, то уже все смогу. Так я и стоял в этой шкуре. А потом выяснилось, что там даже было не видно, что это я, любой человек мог стоять там. Такой бред.

ОД: Вот-вот, я испытывала примерно те же чувства, когда участвовала у тебя в перформансе в образе ракеты-пожарника. Костюм, правда, не вонял, но я никак не могла разглядеть, куда мне идти по подиуму и где он заканчивается. Шла, повинуясь вибрациям света и музыки. Ладно, это лирическое отступление. А боишься ли ты чего-то?

АБ: Я тут недавно набрал студентов, и это оказался какой-то клуб самоубийц: все они были готы и думали, что современное искусство — это красивый способ уйти из жизни. Целый год пришлось с ними работать, объяснять, что есть радость, добро, свет, какими-то такими базовыми вещами с ними заниматься. Их родители должны мне сказать большое спасибо. Ну, если серьезно, боюсь того же, что все люди: смерти, убийства, хамства, неприятных случайных людей. Вот недавно летели в Ниццу с подругой, сидели спорили о том, что такое современное искусство, никак не могли договориться. Разругались насмерть, и вдруг самолет начинает падать. Вот это настоящий ужас. Зато я моментально почувствовал, запомнил, что в самолетах нельзя ругаться. Да вообще ни с кем в жизни нельзя ругаться. Теперь, когда лечу в самолете, разговариваю с облаками, мысленно прошу у них прощения. Микросистемы, которые образуют облака, они разумные. Они безобидные, светлые и красивые, они летают себе, парят воздушно, а тут какой-то адский железный монстр начинает их рассекать. Им же больно, но они терпеливо переносят вмешательство людей. Иногда им надоедает, и вот — загадочные крушения самолетов. Я теперь всегда прошу прощения у этих милых субстанций. Да вообще так называемый материальный мир не такой уж бесчувственный и бессловесный, как в своей гордости думает человек. Надо поаккуратнее жить.

ОД: На что тебе не хватает денег?

АБ: Да ни на что не хватает!

ОД: Как? Ну на еду хоть хватает? Ты не голодаешь? Питаешься хотя бы два раза в день?

АБ: Для меня еда не самое главное. А вот на самое главное не хватает. Мое воображение всегда идет впереди моих финансовых возможностей, я не могу делать тот объем скульптур, то качество и количество, которое хочу. Мечтаю о том, чтобы появилось какое-нибудь инопланетное существо, которое бы стало коллекционировать мои объекты. И расплачивалось со мной какими-нибудь булыжниками из золота.

ОД: Ты хочешь делать скульптуры из золота?

АБ: Нет, конечно! Крашеный алюминий — мой любимый материал.

ОД: Ну и прилети золотой булыжник к тебе, что бы ты стал с ним делать?

АБ: Я бы сделал скульптуры для своих любимых городов. Подарил бы их Нью-Йорку, Венеции, Парижу. Я бы строил фонтаны. Обожаю фонтаны. Вот это зрелище, когда вода, разбрызганная словно пудра, словно медуза попала в миксер, здорово! Красиво. Мне нравятся эти новые технологии, когда в городах стоят разбрызгиватели и мы видим светящиеся капли воды. Вот я бы работал с этим материалом. Я предлагал московскому правительству установить фонтан на Лубянке, его эскиз есть на YouTube. Всем все понравилось, но как-то безрезультатно. Кстати, я тогда даже не знал, что в девятнадцатом веке именно на этом месте уже был фонтан.

ОД: Слушай, ну ты же можешь коммерциализировать свое искусство. Сделать линию одежды, например, трусы от Бартенева или светильники-стрекозы в образе слона, нет?

АБ: Ой, нет! Коммерческая линия одежды — это что-то другое, вне моей компетенции, это надо быть бизнесменом, а я художник. И потом, столько прекрасных талантливых людей этим занимается. Да и честно говоря, скучно это, неинтересно.

ОД: Вот ты рассуждаешь как типичный эгоист. «Мне скучно, я это не буду делать». А вдруг люди мечтают носить трусы от Бартенева, сложно это сделать для человечества?

АБ: Да, ты правильно сказала, я заправский эгоист и считаю, что главное в художнике — следовать своему художественному видению и чутью. Коммерциализировать свое творчество — сущая скука и растрачивание своей собственной жизненной энергии впустую.

ОД: Хорошо, согласна, я сама такая. А кто для тебя герои сегодня?

АБ: Да все те же. Люди, которые верны себе. Вадик Монро, Данила Поляков, Паша Пепперштейн, Александр Сокуров, Кира Муратова, Олег Каравайчук — словом, все те, кто про сердце и душу. К счастью, их не так мало на самом деле. Оля, давай уже последний вопрос, а то у меня еще пять встреч и пить охота. Пока мы с тобой разговаривали, у нас в офисе кулер украли.

«Коммерциализировать свое творчество — сущая скука и растрачивание своей собственной жизненной энергии впустую»
ОД: Хотя твой родной город и Норильск, где все в руинах, как ты мне рассказывал, но все же есть и Москва. Что в этом звуке для сердца твоего слилось и отозвалось?

АБ: Москва. Москва для меня — экспериментальная база и тяжелое производство. Это где я стругаю, точу болванки. Где вечно бетон закладывают, где все гремит и грохочет, а ты все время прыгаешь, чтобы на какашки не наступить — и в прямом, и в переносном смысле. Деревья в Москве не стоят прямо: тут что-то ремонтируют — дерево туда наклонили, потом там чинят — дерево сюда пошло; жалко их, они вечно кланяются и нагибаются. И мы так же: вечно должны прогибаться. Все время должны прыгать через какие-то траншеи и обходить какие-то заборы. Стиль города — минное поле. Это утомляет и не дает сосредоточиться. Думать о вечном и делать красоту в Москве невозможно, придумать что-то стоящее нельзя, я всегда уезжаю куда-нибудь. Вот ты молодец, сбежала отсюда. Искусство в Москве получается дерганое, как электрошок. А мы все очень нервные. Ладно, давай, поешь там на воле творожка домашнего за меня...