Бунин был участником литературного кружка. Чернильный прибор юлия бунина. Литература о жизни и творчестве
Описать любовь с такой красотой и точностью, как делал это великий Иван Бунин, дано не каждому писателю. Это сильное, страстное и трагическое чувство было известно ему не понаслышке...
Иван Алексеевич Бунин (1870-1953) родился на рассвете 10 (22) октября 1870 года в маленьком русском городе Ельце.
Отец писателя, Алексей Николаевич Бунин, происходил из старинного дворянского рода, восходящего к литовскому рыцарству XV в.
Отец и мать Бунина
Мать, Людмила Александровна Бунина, урожденная Чубарова, также принадлежала к дворянскому роду. Из-за отмены крепостного права в 1861 г. и весьма нерачительного ведения дел хозяйство Бунина и Чубаровой находилось в чрезвычайно запущенном состоянии, и к началу XX в. семья была на грани разорения.
До 11 лет Б. воспитывается дома, а в 1881 г. поступает в Елецкую уездную гимназию, но через четыре года из-за финансовых затруднений семьи возвращается домой, где продолжает образование под руководством старшего брата Юлия, человека необычайно способного
Стрелы амура зацепили сердце Бунина уже в 15 лет. Мальчик воспылал страстью к Эмилии Фехнер - невысокой блондиночке, которая служила гувернанткой в семье Отто Туббе, винокура помещика Бахтиярова.
Любви, конечно, не вышло. Впоследствии образ Эмилии ожил в героине «Жизни Арсеньева» - Анхен... Они случайно встретились через 52 года на вечере в Ревеле. Бунин долго и взволнованно беседовал с полной и низенькой дамой, в которой ничто не напоминало ту Эмилию.
А первой женой Ивана стала Варвара Пащенко, дочь елецкого врача. 19-летний Бунин работал помощником редактора в газете «Орловский вестник», где не только писал статьи, но и печатал свои первые рассказы и стихи. А Варвара была корректором.
«Вышла к чаю утром девица высокая, с очень красивыми чертами лица, в пенсне, в цветисто расшитом русском костюме», - описывал он первое впечатление о ней старшему брату Юлию. Строгая красавица была на год старше Ивана. Она закончила с золотой медалью полный курс Елецкой гимназии, из которой Бунина выгнали.
В 1891 году они поженились. Жить, правда, пришлось невенчанными, поскольку родители Пащенко были против ее брака с нищим Буниным, отец которого, Алексей Николаевич, хоть и был помещиком, но разорился из-за пристрастия к вину и картам.
Молодые кочевали из города в город, в том числе побыли в Полтаве, где служили в губернской управе. Жили скудно, к тому же Иван увлекся толстовством, тогда как Варю раздражали идеи всепрощения и бескорыстия. В ноябре 1894-го она сбежала от супруга к его приятелю Арсену Бибикову, оставив записку: «Ваня, прощай. Не поминай лихом».
Позже открылось, что, продолжая сожительствовать с Иваном Алексеевичем, неверная женщина тайно встречалась с богатым помещиком Арсением Бибиковым, за которого и вышла впоследствии замуж. Бунин так и не узнал, что отец Варвары дал разрешение на их законный брак — она оставила это в секрете. Любовь и обман, разочарование и муки.
Перипетии этой бунинской страсти впоследствии составят основу сюжета пятой книги «Жизни Арсеньева», которая часто издавалась отдельно под названием «Лика».
Бунин тяжело отходил от удара. Думал, что жизнь кончена. Спасло сочинительство, в которое ушел с головой. И... новая любовь, настигшая в Жемчужине у моря.
В июне 1898 года Бунин уехал в Одессу.
Анна была дочерью одесского грека, издателя и редактора «Южного обозрения» Николая Цакни. Высокая, пышноволосая, с темными глазами, она стала, как признавался позже писатель, его «солнечным ударом». Непосредственная девушка хотела писать, рисовать, петь, учить детей, выезжать в свет. Легко приняла ухаживания Бунина, который был старше на десять лет. Гуляла с ним по приморским бульварам, пила белое вино, заедая кефалью...
Вскоре они обвенчались и поселились в шумном доме Цакни.Бунин женился на Анне Николаевне Цакни (1879-1963) 23 сентябpя 1898 года. Потом были Париж, Петербург, Москва. Встречи с Короленко, Чеховым, Горьким. И постоянные размолвки.
Она обвиняла его в черствости, холодности. Он ее - в легкомыслии, неспособности разделить его идеалы и интересы, неумении наладить жизнь. Разрыв произошел, когда Анна была беременна. Бунин уехал в Москву, супруга осталась в Одессе. Бунин и Анна Николаевна в начале маpта 1900 года pазошлись. В августе 1900-го родила сына Николая. В 1905 г. в пятилетнем возрасте мальчик умер от менингита.
Иван никогда не расставался с фото сына.
Сын Николай
Судьба одесской жены Бунина определилась позже. Красавица, она блистала в светском обществе Одессы и Москвы. Потом она вышла замуж за известного в Одессе дворянина из рода Дерибасов - за Александра Михайловича. Анна Цакни-Бунина-Дерибас, неземная красавица, сошедшая с древнегреческой фрески, потеряла в этой жизни все - и родных, и друзей, и любимых. И даже квартиру, и окончила свой земной путь в одиночестве в доме для престарелых. Грустная история.
Вера Муромцева
С Верой Муромцевой - племянницей председателя Государственной думы Российской империи 1-го созыва, он познакомился в 36 лет. Был в ту пору уже известен, получил за стихотворный сборник «Листопад» и перевод «Песни о Гайавате» свою первую Пушкинскую премию.
Синеглазая Вера происходила из дворянской семьи, знала четыре языка, училась на естественном факультете Высших женских курсов, была хороша собой, образованна, много читала, разбиралась в искусстве театра, любила музыку. Увиделись они 4 ноября 1906 года в доме писателя Бориса Зайцева, где был литературный вечер. Их потянуло друг к другу, завязался роман.
Бунин знал, что такое страсть. Его интересовали две стороны вещей, людей, событий - их солнечность и лунность. Любовь и Смерть. До встречи с Муромцевой он пережил уже два серьезных романа и несколько раз пытался покончить с собой из-за любви. Сначала это была Варвара Панченко. Потом первая жена, Аня Цакни; причем он не любил ее, как он сам говорил, но когда она его бросила, это было безумное страдание. Жизнь с Буниным, человеком трудного характера, не сулила мещанского счастья.
Она поняла, что быть женой писателя - особая миссия, что ей придется многим жертвовать. И она приготовилась принести себя в жертву гению. Она с молодости убедилась, что нужно уметь понять, принять и простить все увлечения, не только те, что были, а заранее все те, что могут быть. Надо понять жажду новых впечатлений, новых ощущений, свойственную артистам, подчас им необходимую, как опьянение, без которых они не могут творить, - это не их цель, это их средство. И она была доброжелательна со всеми, хотя нервы не всегда выдерживали. Нелегко ей давалось терпение, когда Ян - так она называла Бунина, - увлекался в очередной раз. Ей приходилось делить его с другими женщинами.
Через полгода они уехали в свадебное путешествие (Палестина, Египет, Сирия). Анна не соглашалась расторгнуть брак, так что жили с Верой, как и с Варварой, - без формальностей.
Октябрьскую революцию 1917-го Бунин воспринял в штыки, что ярко выразил в «Окаянных днях», назвав то время «кровавым безумием» и «повальным сумасшествием». Перебрался с Верой из большевистской Москвы в занятую германскими войсками Одессу. Приветствовал взятие города Добровольческой армией в августе 1919 года. Лично благодарил прибывшего 7 октября генерала Деникина.
В феврале 1920-го при подходе большевиков Бунин эмигрировал в Белград, а потом во Францию. Выступал с лекциями, сотрудничал с русскими политическими партиями и организациями, регулярно печатал публицистические статьи.
В 1922-м, когда Анна, наконец, дала ему развод, Иван и Вера обвенчались. Сняли виллу в городке Грассе на юге Франции. Он продолжал работать, получив 9 ноября 1933 года Нобелевскую премию в области литературы «за правдивый артистический талант, которым воссоздал в прозе типичный русский характер». Так сказать, по совокупности заслуг. К тому времени уже были написаны знаменитые «Антоновские яблоки», повести «Деревня» и «Суходол», сборники «Чаша жизни» и «Господин из Сан-Франциско», автобиографический роман «Жизнь Арсеньева».
Вера 46 лет, до самой смерти Бунина, стойко терпела тяжелый характер супруга. И даже смирилась с его последней любовью - Галиной.
Осенью 1926 года 56-летний Бунин встретил начинающую писательницу Галину Кузнецову. Загорелая, озорная, любившая босоножки и короткие юбки, она казалась беззаботной девушкой, хоть уже успела побывать замужем.
Бунин бежал в Грасс вместе с женой Верой Николаевной после октябрьского переворота, спасаясь от "кровавого безумия" красного террора. Так же покинула Россию и Галина Кузнецова вместе с мужем, белым офицером Дмитрием Петровым, и толпой отчаявшихся и перепуганных людей, которые надеялись обрести счастье и покой вдали от истерзанной Родины. Встреча Ивана Алексеевича и Галины была случайна, но именно этот случай перевернул всю их последующую жизнь.
Галина без оглядки отдалась нахлынувшему чувству, она немедленно бросила мужа и стала снимать квартиру в Париже, где влюбленные целый год встречались урывками. Когда же Бунин понял, что не хочет и не может жить без Кузнецовой, то пригласил ее в Грасс, на виллу "Бельведер", в качестве ученицы и помощницы. И так они начали жить втроем: Иван Алексеевич, Галина и Вера Николаевна, жена писателя.
Бунин, Кузнецова, Бунина-Муромцева
Вскоре "неприлично бурный роман" стал главной темой пересудов у всего эмигрантского населения Грасса и Парижа, и больше всего доставалось несчастной Вере Николаевне, допустившей такой неслыханный скандал и безропотно принявшей всю двусмысленность своего положения.
И.А. Бунин и Г.Н. Кузнецова. Надпись на фото. Кузнецовой: «Первый раз в Грассе. 1926 г.»
А что могла сделать милейшая Вера Николаевна, прошедшая с мужем рука об руку более 20 лет, пережившая с ним годы скитаний, нищеты и неудач? Бросить? Она не мыслила своей жизни без него и была уверена в том, что и Иван не проживет без нее и мига! Она не могла и не хотела верить в серьезность романа Бунина на старости лет. Долгими бессонными ночами она рассуждала о том, что привлекло Яна (так Вера Николаевна называла мужа) в этой девочке. "Талант? Не может быть! Он мал и хрупок, - думала Бунина. - А что тогда?!" Вера Николаевна была на грани сумасшествия, но доброе подсознание предложило ей беспроигрышный вариант. Женщина убедила себя в том, что ее Ян привязался к Галине, как к ребенку, что в ней он видит погибшего в раннем возрасте сына Колю и любит как дочь! Вера Николаевна поверила себе и привязалась к любовнице мужа, изливая на нее всю нежность и ласку и просто не желая замечать истинного положения вещей. Через 2 года этот странный любовный треугольник превратился в квадрат. По приглашению Бунина в "Бельведере" поселился молодой литератор Леонид Зуров, который страстно полюбил Веру Николаевну. Она же, в свою очередь, опекала его как родного сына и не видела других мужчин, кроме своего дражайшего Яна.
Бунин с женой и другом - вверху, внизу - Кузнецова.
Зуровстрастно любил Веру Николаевну, а после кончины Ивана Алексеевича и ее стал наследником бунинских архивов. Значительную часть которых продал, а не передал в Россию, как завещали покойные.
Присуждение Бунину Нобелевской премии принесло долгожданное признание и деньги, однако именно этот год положил начало конца любви великого писателя и Галины Кузнецовой.
На вручение премии поехали втроем, оставив рефлексирующего Зурова в "Бельведере". Возвращались счастливые и довольные через Берлин, чтобы навестить друга семьи философа и критика Федора Степуна. Там Кузнецова и познакомилась с Маргой, женщиной, которая смогла вытеснить Бунина из сердца Галины. Было в этой женщине что-то порочное, нездоровое. Она была яркой, но некрасивой, а мужеподобный голос и резкие манеры делали её до крайности грубой. Судя по воспоминаниям близкой подруги Кузнецовой, "трагедия" произошла сразу: "Степун был писатель, у него была сестра, сестра была певица, известная певица и... отчаянная лесбиянка. Случилась трагедия. Галина влюбилась страшно - бедная Галина... выпьет рюмочку - слеза катится: "Разве мы, женщины, властны над своей судьбой?.." Марга властная была, и Галина не могла устоять..."
И.А. Бунин во время вручения Нобелевской премии. 1933.
Немного позже Марга Степун приехала в Грасс погостить у Буниных. Галина не отходила от нее ни на шаг, и все домочадцы понимали, что эта привязанность - больше, чем дружба. Один Иван Алексеевич не замечал происходившего: мало ли у женщин какие секреты, пусть общаются.
Когда та в июне 1934-го гостила у Буниных, чуткая Вера записала в дневнике: «Марга у нас третью неделю. С Галей у нее повышенная дружба. Галя в упоении и ревниво оберегает ее ото всех нас». И через месяц: «Галя, того и гляди, улетит. Ее обожание Марги какое-то странное».
Через два года от растраченной Нобелевской премии не осталось ни копейки, и дом опять погрузился в нищету. Восемь лет Кузнецова и Степун оставались на попечении у Бунина, и жизнь его превратилась в ад. Больной и стареющий, он закрывался в своей комнатке и писал, писал до рассвета, будучи при этом на грани сумасшествия, отчаяния, невыносимой горечи обиды и боли. Тогда были написаны тридцать восемь новелл, которые впоследствии вошли в сборник «Тёмные аллеи».
Вера Муромцева
Кузнецова и Степун покинули грасскую виллу только в 1942 году, а в 1949 году они переехали в США, работали в издательстве ООН, откуда в 1959 году были переведены в Женеву.
Кузнецова пробыла с любовницей до самого конца и пережила ту на пять лет. «Я думал, придет какой-нибудь хлыщ со стеклянным пробором в волосах. А ее увела у меня баба...» - жаловался Иван Алексеевич.
Бунин очень тяжело переживал это расставание. Он так и не смог понять и простить Кузнецову.
Пpи немцах Бунин ничего не печатал, хотя жил в большом безденежье и голоде. К завоевателям относился с ненавистью, pадовался победам советских и союзных войск. В 1945 году он навсегда pапpощался с Гpассом и пеpвого мая возвpатился в Паpиж.
Последние годы жизни Ивана Алексеевича прошли в ужасной нищете и болезнях. Он стал раздражительным и желчным и, казалось, был озлоблен на весь мир. Верная и преданная Вера Николаевна была рядом до самой его смерти.
В два часа ночи с 7 на 8 ноября 1953-го Бунина, коротавшего век в жуткой нищете, знобило. Он попросил Веру, чтобы та согрела его. Она обняла супруга, задремала. Проснулась от холода - Иван Алексеевич умер. Готовя писателя в последний путь, вдова повязала ему шею шарфиком, подаренным Галиной...
Веры Ивановны не стало в 1961 году. Она похоронена рядом с Буниным на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа под Парижем.
Бунин Юлий Алексеевич (1857–1921) - русский поэт, литератор, публицист, общественный деятель, педагог, участник революционного народнического движения, кандидат математических наук, старший брат Ивана Алексеевича Бунина, на которого он оказал огромное влияние, взяв на себя его образование.
Биография
Родился в Елецком уезде. Учился в Воронежской гимназии.
Дворянин Воронежской губернии, сын мелкого помещика Елецкого уезда (Орловская губерния).
В 1876 - 1877 - участник воронежского кружка самообразования.
Учился на математическом факультете Московского университета и Харьковского университета, который окончил в 1882 г.
В марте 1879 г. обыскан в Москве в связи с убийством Рейнштейна.
В конце 1870-х входил в кружок воронежцев в Москве, примкнувший в 1879 г. к чернопередельцам.
Был одним из руководителей студенческого чернопередельческого кружка.
Весной 1881 выслан за участие в студенческих беспорядках из Москвы в Харьков, где был затем лидером и теоретиком народнического кружка (Балабуха, Мерхалев и др.).
В 1883 г. напечатал под псевдонимом Алексеев в харьковской народнической типографии брошюру «Несколько слов о прошлом русского социализма и о задачах интеллигенции».
Кроме того, им составлены: «Проект организации народной партии», отобранной при обыске у В. Гончарова, и «Программа действий кружка рабочих-народников», найденная 11.01.1884 у И. Иордана вместе с тайной народнической типографией.
В конце 1883 - начале 1884 был в Петербурге, где вёл переговоры с петербургскими народниками и народовольческой «рабочей группой». До провала харьковской народнической типографии 11.01.1884 скрылся из Харькова и разыскивался по этому делу (дело Ив. Манучарова, Н. Иордана и др.).
Арестован 27.09.1884 в слободе Озерках (Елецкий уезд, Орловская губерния) и доставлен в Харьков. Привлечён к дознанию при Харьковск. ж. у., выделенному в особое производство.
03.07.1885 подчинён гласному надзору на 3 года вне местностей, объявленных на положение усиленной охраны. Отбывал ссылку в сл. Озерках, затем находился под негласным надзором.
В 1889 жил в Харькове, поддерживая связи с местными кружками (Д. Крыжановский, Д. Бекарюков и др.). В 1890-х заведовал статистическим бюро Полтавского земства. С конца 1890-х жил в Москве.
С августа 1897 г. был секретарем редакции и фактическим редактором журнала «Вестник Воспитания», членом правления «Общества деятелей периодической печати и литературы», видным членом ряда литературных организаций.
В 1899 году с группой соратников открывает журнал «Начало», печатавший работы В. И. Ленина, Г. В. Плеханова. Юлий Алексеевич - один из основателей (1897 г.) и бессменный председатель литературного кружка «Среда», председатель правления Книгоиздательства писателей в Москве, председатель Общества деятелей периодической печати и литературы, фактический председатель Общества помощи литераторам и журналистам, член правления Толстовского общества.
Печатался в «Русской мысли», «Вестнике Европы», «Русских ведомостях», «Просвещении» и др.
Скончался Ю. А. Бунин в июле 1921 г., похоронен в Москве на Донском кладбище, могила недалеко от входа, при повороте на аллею Муромцева, в самом её начале.
Дневниковые записи И. А. Бунина за 1922 год наполнены горечью невозвратимой утраты о старшем брате Юлии. 21 января Иван Алексеевич пишет: «… И все мысли о Юлии, о том, как когда-то приезжал он, молодой, начинающий жизнь, в Озёрки… И всё как-то не верится, что больше я никогда его не увижу …». Через три дня новая запись: «Я не страдаю о Юлии так отчаянно и сильно, как следовало бы, может быть, потому, что не додумываю значения этой смерти, не могу, боюсь. . Ужасающая мысль о нём часто такая далёкая, потрясающая молния… Да можно ли додумывать? Ведь это сказать себе уже совсем твёрдо: всему конец».
В различной литературе - краеведческой, литературоведческой указывается не только год рождения старшего брата лауреата Нобелевской премии И.А. Бунина, но и место его появления на свет. А родился Юлий Алесеевич 7(19)июля 1857 года в уездном городе Усмань Тамбовской губернии (ныне город Усмань Липецкой области). Родители, по-видимому, ехали из имения Мосоловка, что ныне в Усманском районе Липецкой области. Сохранилось свидетельство о рождении старшего брата Ивана Алексеевича: «По указу Его Императорского Величества, из Тамбовской Духовной Консистории в том, что рождение и крещение сына Елецкого помещика Коллежского Регистратора Алексея Николаевича Бунина, Юлия, по метрическим книгам города Усмани, Соборной церкви за тысяча восемьсот пятьдесят седьмой год значится так: проезжающий через город Усмань Коллежский Регистратор Алексей Николаевич Бунин и законная жена его Людмила Александровна, у них родился сын Юлий седьмого июля, того же месяца и числа крещён священником Стефаном Добровым с причтом…». Крестили Юлия Алексеевича в Усманской Богоявленской Соборной церкви.
В Воронеж Алексей Николаевич и Людмила Александровна, по-видимому, переехали в 1867 году. Старший Юлий, а позже и его брат Евгений стали посещать Воронежскую мужскую классическую гимназию на Большой Дворянской улице (ныне проспект Революции). Учебное заведение располагалось недалеко от дома, где жило семейство Буниных. Здание гимназии сохранилось - это один из корпусов Технологической академии. Как вспоминал Иван Алексеевич, и как свидетельствуют документы, Юлий был на редкость способным учеником. Он свободно писал сочинения на трудной «мёртвой» латыни. Особые успехи он показывал и по математике. В гимназии Бунин познакомился с произведениями писателей-демократов: гимназисты читали Чернышевского, Писарева, Добролюбова. Один из преподавателей вёл пропаганду среди гимназистов, и в гимназии был создан тайный кружок. Увлечение революционными идеями не сказались на учёбе: 1-ю Воронежскую классическую мужскую гимназию Юлий окончил с золотой медалью. В это время его семья уже перебралась на хутор Бутырки Елецкого уезда Орловской губернии (ныне Становлянский район Липецкой области), - этому способствовали «страсть к клубу, к вину и картам…» самого Алексея Николаевича.
Осенью 1874 года Юлий поступает на математический факультет Московского университета. Как большинство студентов Юлий Алексеевич старался быть ближе к своим землякам-воронежцам. С пятью воронежцами он обосновался в Козицком переулке. В это время молодёжь бурлила, в стране происходили студенческие сходки, интеллигенция пошла в «народ», пропагандируя «социалистические» учения, призывая крестьян к революции. Не избежал увлечением народнических идей и Юлий. Он вступил в народнический кружок, распространяет запрещённую литературу. Узнав об аресте в марте 1878 года студентов Киевского университета, московские студенты не только собрали для них деньги и тёплые вещи, но и провели в стенах родно го «альма-матер» митинг. Полиция отметила, что среди выступающих был и Ю. Бунин. Как вспоминала родная сестра видного землевольца, а позднее соратника Г. В. Плеханова по марксистской группе «Освобождение труда» В. Н. Игнатова - Е. Н. Игнатова: «Через Бунина и его товарищей мы трое приобщились к новому миру, о котором до знакомства только слышали издалека». В марте 1879 года ряд студентов университета были подвергнуты обыску. Был среди них и Юлий Алексеевич. Осенью 1879 года на квартире сестёр Игнатовых он организовывает собрание кружка партии «Чёрный передел», на котором выступил соратник Плеханова Л. Г. Дейч. По воспоминаниям жены И. А. Бунина - Веры Николаевны Муромцевой Юлий Алексеевич был участником съезда партии народников в июне 1879 года в уездном городе-курорте Липецке. Окончив успешно математический факультет, Юлий поступает на юридический факультет университета. Он увлекается статистикой. Та же В. Н. Муромцева пишет, что Юлию Алексеевичу «и в гимназии, и в университете прочили научную карьеру, но он от неё отказался ради желания приносить пользу народу и бороться с существующим строем». В начале 1880 года полиция провела новые аресты во многих городах империи, но группа Бунина продолжала борьбу.
В конце 1880 года Юлий Алексеевич знакомится с видным деятелем революционного движения А. И. Желябовым. Позднее И.А. Бунин оставит об этом воспоминания в седьмом номере «Вестника воспитания» за 1909 год.
В марте 1881 года Желябов и его сторонники сумели убить царя Александра II, но революционного взрыва не последовало. Студенты Московского университета категорически отказались от посылки венка на гроб убитого самодержца. Полиция провела очередные аресты. Был задержан и подозреваемый Бунин. Его исключили из университета и выслали на Украину, в город Харьков.
Юлий Алексеевич, прибыв в Харьков, сумел поступить в тамошний университет. Он с головой окунается в революционное движение. В Харькове народники организовали типографию, в которой стали печатать листовки, прокламации на русском и украинском языках. Среди подпольщиков особо выделялся некто по фамилии Алексеев. Это и был Юлий Бунин. В ноябре 1883 года он выпускает брошюру «Несколько слов о прошлом русского социализма и о задачах интеллигенции». Эта работа позднее будет включаться в программу занятий с рабочими в марксистских кружках, для чего её гектографировали в Киеве, Санкт-Петербурге и Москве. Харьковские народники послали Ю. Бунина в столицу на переговоры с так называемой «рабочей группой» народовольцев. Но обе стороны так и не нашли общего языка, ни о чём не договорились.
Полиция внимательно следила за Юлием Алексеевичем. Она даже зафиксировала его пребывание у родителей в Озёрках летом 1883 года. Особенно ждал приезда старшего брата Иван. Юлий помог ему подготовиться к поступлению в Елецкую мужскую гимназию. По воспоминаниям Буниной-Муромцевой Юлий Алексеевич «после дневного чтения и других занятий по вечерам гулял и брал с собою Ваню, рассказывал о звёздах, о планетах, зная, что с младенчества его маленький брат любил небесные светила…». В первый раз провожал Ваню в гимназию и Юлий. По воспоминаниям Муромцевой «…только Юлий с отцом посмеивались…», а все остальные «сдерживали рыдания… плакали…». Маленький Ваня боялся вступительных экзаменов, но «…Юлий уверял, что нет ничего страшного…». Подготовленный старшим братом, Иван Алексеевич успешно сдал экзамены.
В ряды харьковских народовольцев пробрался провокатор и агент полиции. И хотя его ликвидировали, полиции удалось многое узнать о революционерах. И первый удар она нанесла по подпольной типографии. Юлий Алексеевич, опасаясь ареста, покидает Харьков и с января 1884 года поселяется в Москве. В течение пяти месяцев без паспорта он скрывается у знакомых. Но и в Москве был провокатор и агент полиции некто Гурович. Он «помог» Юлию Алексеевичу «выручить» фальшивый «вид на жительство».
Стараясь скрыть своё пребывание в Москве, Юлий Бунин покидает первопрестольную, живёт на Северном Кавказе в Кисловодске и Пятигорске. Позднее в своих воспоминаниях он писал: «Возвратившись оттуда (с Северного Кавказа) осенью я был арестован в имении моего отца в Орловской губернии, куда я отправился, предварительно осведомившись, что против меня нет достаточных улик и мне не угрожает ничего страшного». Но полиция очень тщательно и кропотливо искала автора брошюры под фамилией Алексеев. Департамент полиции вскоре объявил о всероссийском розыске по империи кандидата прав (Юлий Алексеевич окончил юридический факультет Харьковского университета). Сообщались и его приметы «…26 лет, роста ниже среднего, усы маленькие, бреет бороду, лицо продолговатое, нос длинный с горбиной, телосложения худощавого». И уже в сентябре 1884 года Юлий Алексеевич был арестован помощником начальника Орловского губернского жандармского управления в имении отца - Озёрках. Заточили его на недолгое время первоначально в Елецкую уездную тюрьму, а затем по требованию жандармов из Харькова по делу типографии отправили на Украину. Проститься с сыном приехали родители. Был с ними и гимназист Ваня. Позднее Иван Алексеевич в романе «Жизнь Арсеньева» так опишет встречу: «…меня так и ударил в сердце вид брата, его арестантская обособленность и бесправность, он и сам хорошо понимал её, чувствовал всю свою униженность и неловко улыбался. Он одиноко сидел в самом дальнем углу возле дверей на платформу, юношески милый и жалкий своей худощавостью, своим лёгким сереньким костюмчиком, на который была накинута отцовская енотовая шуба. Возле него было пусто. Жандармы то и дело отстраняли баб, мужиков и мещан, толпившихся вокруг и с любопытством, со страхом глядевших на живого социалиста… Но вот брата увезли, отец с матерью уехали… Мне понадобилось после того не мало времени, чтобы пережить свой новый душевный недуг». В семье Буниных были потрясены арестом старшего сына. По словам Буниной-Муромцевой: «Им никогда не приходило в голову, что их Юленька, такой тихий, мухи не обидит, принимает участие в революционном движении…».
В Харькове в местной тюрьме Бунин содержался более года, пока шло следствие. Одной из главных улик полиции был найденный в подпольной типографии адрес Бунина. Но Юлий Алексеевич «…очень конспиративный с мягкими чертами характера, он и на следователя произвёл впечатление случайно замешанного в революционное дело, а потому и отделался легко…».
3 июля 1885 года обвиняемый в государственном преступлении Юлий Бунин был «подчинён гласному надзору полиции на три года с воспрещением в течение означенного времени проживать в местностях, объявленных в положении усиленной охраны». В конце июля 1885 года Юлий Алексеевич прибыл в Елец и с разрешения полицмейстера был «водворён» в имение отца Озёрки Елецкого уезда Орловской губернии. Приезд брата Бунин описывает в «Жизни Арсеньева»: «До сих пор помню ту особенную острожную бледность, которой меня поразило знакомое и вместе с тем совсем какое-то новое, чужое лицо брата… Это был один из счастливейших вечеров в жизни нашей семьи».
Материальное положение семьи Буниных было ужасным. Юлий «занятий не имеет, пособия не получает…», имение доходов не приносило. Младший Иван из-за неуплаты за учебу был вынужден покинуть гимназию. Старший Юлий настоял на том, что он, имея два университетских образования, будет заниматься с братом и подготовит его к аттестату зрелости, по крайней мере, хотя бы к седьмому классу мужской гимназии. Юлий оказался прекрасным педагогом. Он вспоминал позднее: « Когда я приехал из тюрьмы я застал Ваню ещё совсем неразвитым мальчиком, но я сразу увидел его одаренность. Не прошло и года, как он так умственно вырос, что я уже мог с ним почти как с равным вести беседы на многие темы. Знаний у него ещё было мало, и мы продолжали пополнять их, занимаясь гуманитарными науками». Интересен и тот факт, что Юлий Алексеевич вскоре перешёл к методике преподавания, характерной для высшей школы, - лекция и семинар. Частыми стали прогулки. 27 января 1886 года Иван Алексеевич записал в своём дневнике: «Юлий живёт в Озёрках - под надзором полиции, обязан три года не выезжать никуда. Зимой пишу стихи. В памяти морозные солнечные дни, лунные ночи, прогулки и разговоры с Юлием».
Братья совершали прогулки обычно два раза в день: перед дневным чаем и после ужина. Велись различные беседы, много говорилось о литературе. Убедившись в том, что младший брат не склонен к точным наукам, и особенно к математике, Юлий стал поощрять его литературные занятия. Именно он настоял на том, чтобы Иван отправил своё стихотворение «Деревенский нищий» в журнал «Родина». А когда его напечатали, восторгу младшего брата и всей семьи не было пределов. Радовался за Ивана и Юлий Алексеевич, не осознавая, что стал «крёстным отцом» будущего классика русской и мировой литературы.
Срок ссылки закончился. 24 августа 1888 года Юлий Алексеевич, получив свидетельство на выезд, поспешил в Харьков. Полиция теперь внимательно следила за ним, фиксировала все адреса жительства, поведение. Весной 1889 года к нему приехал и Иван Алексеевич. Здесь он прожил не более двух месяцев. Весною 1890 года Юлий переезжает в Полтаву, где получил доходное место в статистическом отделении губернского земства. Иван просит его найти ему «место в Полтаве, рублей на сорок, тридцать пять», чтобы иметь возможность прожить с «нею (гражданская жена Ивана Алексеевича-Варвара Владимировна Пащенко - В.Е. ), а главное с тобою (т. е с Юлием - В.Е. ), в одном городе!». ВПолтаве Иван Алексеевич работает библиотекарем, статистом, корреспондентом. Именно в Полтаве младший Бунин «впервые приступил более или менее серьёзно к беллетристике». Здесь же произошёл разрыв Бунина с Пащенко. И на помощь брату пришёл в это трудное время Юлий. В знак огромной благодарности, именно первый сборник стихов, вышедший в 1891 году в Орле, Ивана Алексеевич посвятил «Дорогому брату и глубокоуважаемому другу Ю. А. Бунину».
В марте 1895 года Юлий Алексеевич решил переселиться из Полтавы в Москву. Он пригласил с собой и брата: «Необходимо тебе завести личные сношения с редакторами, ты уже печатаешься в толстых журналах, а с тобой никто не знаком». Он советовал брату завязать отношения с редакторами «Русских ведомостей» и «Русской мысли». Но в первый приезд работу в первопрестольной ему найти не удалось. Хотя Юлия Алексеевича звали в столицу в министерство финансов, но туда он не мог пойти «по своим убеждениям». Вскоре место старшему брату нашлось: редактор-издатель журнала «Вестник воспитания» Н. Ф. Михайлов предложил ему место заведующего редакцией. 15 июня 1897 года Иван Алексеевич в письме к поэту И. А. Белоусову сообщал, что он тоже собирается вслед за братом переезжать в Москву: «… я теперь в Москве буду по зимам почти безвыездно…». С приходом Юлия Алексеевича « Вестник образования» стал одним из лучших российских педагогических изданий. Когда в январе 1915 года отмечался 25-летний юбилей этого журнала, то по словам младшего Бунина это было «чествование Юлия». В журнале под псевдонимом И. Озерский печатался и И. А. Бунин. Кроме заведования редакцией «Вестника воспитания», Юлий Алексеевич плодотворно сотрудничал с рядом солидных изданий - «Журналист», «Новое слово», «Школа и жизнь». Недаром в начале 20 столетия Бунина-старшего ряд журналов и газет России считали «своим корреспондентом и сотрудником». В Москве Юлий Алексеевич становится активным участником разных литературных кружков. В середине 90-х годов он входит в состав тихомировского кружка, где он познакомился с Гиляровским, Маминым-Сибиряковым, Златовратским, Станюковичем, в будущем со знаменитым Леонидом Собиновым. Н. Д. Телешов в своих «Записках писателя» отмечает: «Старший Бунин Юлий Алексеевич, был заведующим редакцией журнала “Вестник воспитания”. Начавшееся между мною и Юлием Буниным знакомство привело нас к теснейшей дружбе в течении двадцати пяти лет - вплоть до его смерти… Младший Бунин, Иван Алексеевич, хотя и помещал свои стихи и рассказы в журналах, но известен в то время был еще очень мало…».
Вскоре стали собираться и у самого Телешова. Первоначально кружок назывался «Парнас». Собирались сначала по вторникам, а потом неизменно по средам. Впоследствии это объединение стало известным как «московская литературная среда». Осенью 1899 года возник новый кружок, объединивший не только писателей, поэтов, но и артистов. Членом дирекции кружка избрали Юлия Алексеевича. Вошел Бунин-старший и в правление «Общества деятелей периодической печати и литературы». По воспоминаниям Буниной-Муромцевой у Юлия Алексеевича «в пятом часу, когда кончается прием в редакции … происходит чаепитие. Младший брат /Иван - В.Е. /, во время своего пребывания в Москве, не пропускает этих сборищ…». Братья иногда встречались по несколько раз в день, вместе совершали прогулки по Москве, отправлялись в поездки по России. Вместе они заботятся о сестре Марии, которая была замужем за машинистом Ласкаржевским и вместе с матерью жила на узловой станции Грязи /ныне в Липецкой области/. В одном из писем к младшему брату 25 сентября 1909 года Юлий спрашивал: «Посылал ли ты, как обещал, деньги нашим, а то они сидят вероятно, без копейки. Как я тебе говорил, я им оставил всего 25 рублей. Пожалуйста, тотчас же пошли, если не посылал».
Братья часто приезжали в Грязи, навещая сестру, мать и племянников. Первая жена Ивана Алексеевича - Анна Цакни - однажды заметила, что её память сохранила «чудесного человека Юлия Алексеевича Бунина, - вот кто был буквально отцом для Ивана Алексеевича, без него не стал бы он тем, чем стал: прекрасным поэтом и писателем. Мягкий, душевный человек, он, буквально очаровывал и не мог не нравиться».
В 1912 году, когда отмечалось 25-летие литературной деятельности Ивана Алексеевича, многие издания поместили фотографию, на которой изображены браться, а свою речь на всех торжествах, Юлий Алексеевич непременно начинал одинаково: «Дорогой брат, Иван!. . . ».
Начавшаяся Февральская, а затем и Октябрьская революции разметали братьев. В мае 1918 года Юлий проводил из Москвы младшего брата и его жену Веру Николаевну Муромцеву. Они не знали, что расстаются навсегда. Иван Алексеевич следил издалека за братом. В сентябре 1918 года он пишет, волнуясь за судьбу родных: «вечной тревоге за близких… меж тем как Юлий Алексеевич снова тяжело заболел». Вскоре Юлий Алексеевич становится членом литературного отдела «Дворца искусств». Сюда вошли Есенин, Пришвин, Гиляровский, Белоусов. Он часто болеет. Его помещают в здравницу № 2 Москвы. Но болезнь не отступала. В июле 1921 года он умер. Похоронили Юлия Алексеевича на кладбище Донского монастыря.
Иван Алексеевич, узнав о смерти старшего брата, был потрясён. В дневнике он напишет: «… И все мысли о Юлии, о том, как когда-то приезжал он, молодой, начинающий жизнь, в Озёрки… И всё как-то не верится, что больше я никогда его не увижу. Четыре года тому назад, прощаясь со мной на вокзале, он заплакал… Вспоминать этого не могу…». В другой записи: «… Вот я написал 3 новых рассказа, но теперь Юлий уже никогда не узнает их - он, знавший всегда мою новую строчку, начиная с самых первых озёрских». В записи от 5 февраля 1922 года: «Видел во сне поезд, что-то вроде большой теплушки, в которой мы с Верой куда-то едем. И Юлий. Я плакал, чувствуя к нему великую нежность, говорил ему, каково мне без него.
Он спокоен, прост и добр…». Старшего брата Иван Алексеевич часто видит во снах: 13 февраля приснилась «… его пустая квартира, со связанными и уложенными газетами на столах. Вот уже без остроты вспоминаю о нём. Иногда опять мысль: “а он в Москве, где-то в могиле, сгнил уже!” - и уже не режет, а только тупо давит, только умственно ужасает».
Старший брат
Юлий Алексеевич Бунин
Николай Дмитриевич Телешов:
Старший брат Бунина - Юлий Алексеевич ‹…› был значительно старше Ивана Алексеевича и относился к нему почти как отец. Влияние его на брата было огромное, начиная с детства. Ему, как человеку широко образованному, любившему, ценившему и понимавшему мировую литературу, Иван Алексеевич очень многим обязан в своем развитии. Любовь и дружба между братьями были неразрывные .
Юлий был на редкость способным, учился блестяще. Например, пока учитель диктовал экстемпорале по-русски, Юлий писал по-латыни. Способен он был и к математическим наукам .
Из дневника:
Скольким ему обязан Ян ‹…› Эти вечные разговоры, обсуждение всего, что появлялось в литературе и в общественной жизни, с самых ранних лет принесли Яну большую пользу. Помогли не надорвать таланта. С юности ему указывалось, что действительно хорошо, а что от лукавого .
Иван Алексеевич Бунин. Из дневника:
Чуть не с детства я был под влиянием Юлия, попал в среду «радикалов» и чуть не всю жизнь прожил в ужасной предвзятости ко всяким классам общества, кроме этих самых «радикалов». О проклятие!
Вера Николаевна Муромцева-Бунина:
Есть (в архиве Бунина. - Сост.) интересная запись о зиме 1883 года:
«Как-то зимой приехали в Елец, остановились в „Ливенских номерах“, и, по обыкновению, взяли меня туда отец и мать, потом из Харькова приехал Юлий, и почти тотчас вслед за этим произошло нечто таинственное и страшное: вечером явился его товарищ Иордан, вывел его в коридор, что-то сказал ему, и они тотчас уехали куда-то, бежали».
Легко можно представить себе, какое это произвело впечатление на всех, особенно на мать. Сын их будущего соседа в Озерках Цвеленева, студент-медик, пошел в народ, был схвачен, будучи переодетым в мужицкую одежду, и за пропаганду сослан в Сибирь. Знали они и о судьбе революционерок, сестер Субботиных, дочерей помещиков в Измалкове, станции Юго-Восточной железной дороги, судившихся по «процессу пятидесяти». И, конечно, когда об этом дошла весть до них, то ужасались до крайности, но им никогда не приходило в голову, что их Юленька, такой тихий, мухи не обидит, принимает участие в революционном движении. ‹…›
Юлию пришлось скрываться от полиции. Родители вестей от него не получали. Мать, конечно, все лето была убита горем. ‹…›
В сентябре 1884 года в сильном волнении «прискакали» в Елец родители Вани и, заехав за ним, отправились на вокзал, где уже, в ожидании поезда, сидел Юлий с двумя жандармами. Они в полном смятении рассказали, что накануне в Озерки вернулся Юлий и быстро был арестован, по доносу их соседа Логофета, как им сообщили.
Юлий Алексеевич был арестован потому, что его адрес нашли в подпольной типографии. Он послал приятелю сапоги, а тот забыл разорвать обертку с адресом отправителя.
Юлий Алексеевич принимал участие в народовольческом движении, был на Липецком съезде; его деятельность заключалась в том, что он писал революционные брошюры под псевдонимом Алексеев. Он не был активным деятелем. Очень конспиративный, с мягкими чертами характера, он и на следователя, вероятно, произвел впечатление случайно замешанного в революционное дело, а потому и отделался легко.
И в гимназии, и в университете ему прочили научную карьеру, но он от нее отказался ради желания приносить пользу народу и бороться с существующим строем. Из всей семьи он один обладал абстрактным мышлением, физически тоже был не похож ни на отца, ни на братьев - был неловок, совершенно не интересовался хозяйством, боялся жены. ‹…› Проводы Юлия были очень тяжелы: когда родители с Ваней вошли в зал третьего класса, то увидали Юлия где-то в дальнем углу, рядом сидели жандармы, оказавшиеся добрыми людьми.
Мать смотрела на сына сухими горячими глазами.
По воспоминаниям Ивана Алексеевича, у Юлия было смущенное лицо, очень худое, на нем была отцовская енотовая шуба, за что один из жандармов похвалил:
В поезде будет холодно; хорошо, что дали шубу.
Мать, услыхав человеческие слова, расплакалась. ‹…›
Ване стало невыносимо, хотя он и вспоминал слова отца:
Ну, арестовали, ну, увезли и, может, в Сибирь сошлют, - даже наверное сошлют, да мало ли их нынче ссылают, и почему и чем, позвольте спросить, какой-нибудь Тобольск хуже Ельца? Нельзя жить плакучей ивой! Пройдет дурное, пройдет хорошее, как сказал Тихон Задонский, - все пройдет.
Но эти слова еще больнее были для Вани. Ему казалось, что весь мир для него опустел. ‹…› Несколько месяцев жил под этим впечатлением, стал серьезнее.
На Рождестве было особенно грустно. Мать убивалась. Поразило Ваню, что на следующий день, как Логофет донес на Юлия, его убило дерево, которое рубили в его саду .
Борис Константинович Зайцев:
Юлий Алексеевич ‹…› был редактором журнала «Вестник воспитания» из Староконюшенного переулка. Знающие говорили, что это лучший педагогический журнал. ‹…› Юлий Алексеевич всегда сидел в своей квартире-редакции - на стене Св. Цецилия, - читает рукописи, пьет чай и курит. Из окна видна зелень Михайловского сада, в комнатках очень тихо, если зайти часов в двенадцать, то весьма вероятно, что там и Иван Бунин и что они собираются в «Прагу» завтракать.
Юлий Алексеевич невысок, плотен, с бородкой клинушком, небольшими умными глазами, крупной нижней губой, когда читает, надевает очки, ходит довольно мелким шагом, слегка выбрасывая ноги в стороны. Руки всегда за спиной. Говорит баском, основательно, точно продалбливает что-то, смеется очень весело и простодушно. В молодости был народовольцем, служил статистиком, а потом располнел и предстал законченным обликом русского либерала.
Юля, - кричала ему в Литературном кружке веселая молодая дама. - Я вас знаю, вы из либерализма красную фуфайку носите!
Юлий Алексеевич подхохатывал своим скрипучим баском и уверял, что это «не соответствует действительности».
Был он, разумеется, позитивистом и в науку «верил». Жил спокойной и культурной жизнью, с очень общественным оттенком: состоял членом бесчисленных обществ, комиссий и правлений, заседал, «заслушивал», докладывал, выступал на съездах и т. п. Но пошлостей на юбилеях не говорил. Нежно любил брата Ивана - некогда был его учителем и наставником, и теперь жили они хоть отдельно, но виделись постоянно, вместе ездили в Кружок, на «Середу», в «Прагу». На «Середе» Юлий Алексеевич был одним из самых уважаемых и любимых сочленов, хотя и не обладал громким именем. Его спокойный и благородный, джентльменский тон ценили все. Что-то основательное, добротное, как хорошая материя в дорогом костюме, было в нем, и с этим нельзя было не считаться .
Вера Николаевна Муромцева-Бунина. Из дневника:
Когда я вошла в семью Буниных, Юлию было 48 лет. Он был в то время еще совсем молодым человеком, очень жизнерадостным, но быстро теряющимся при всяком несчастьи. ‹…›
По наружности Юлий Алексеевич был в то время довольно полным и казался еще полнее, благодаря его маленькому росту. Фигурой он напоминал Герцена на памятнике в Ницце. Лицо было тоже несколько велико по росту, но освещалось оно умными иногда печальными глазами. Волосы были в то время каштановые, без малейшей седины. Голос был резкий, напоминающий коростеля. Ум несколько скептический, по-бунински горестный, но объективный. Математик по образованию, он обладал тем, чем редко обладают общественные деятели - это широтой ума и ясностью мысли. Он умел быстро ориентироваться в самых запутанных вопросах, конечно, отвлеченного характера.
Общественная деятельность, журнал, газетная работа - все это было как бы служение долгу, но тяга душевная у него была к литературе. Я думаю, что мало найдется русских, кто бы так хорошо знал всю русскую литературу. ‹…› Он обладал необыкновенно правильным литературным чутьем. Сам никогда ничего не писавший из художественных вещей, он превосходно разбирался во всех вопросах, касавшихся сферы этого творчества. Это свойство его ценили и понимали все знавшие его писатели, а потому он был бессменным председателем «Старой Среды», так же и председателем «Молодой Среды». Был он и председателем вторичной комиссии в Литературно-Художественном кружке, а в последние годы он был одним из редакторов в «Книгоиздательстве Писателей в Москве».
В нем было редкое сочетание пессимистического настроенного ума с необыкновенно жизнерадостной натурой. Он был добр, умел возбуждать к себе добрые чувства людей. К нему шли за советом, за помощью, с просьбой выручить из беды. ‹…› В практической жизни он был до странности беспомощен. ‹…› Он стал редактировать с вместе с др. Михайловым педагогический журнал, потому что ему было вместе с жалованием предложена квартира с отоплением, освещением, и полный пансион. ‹…› Юлий Алексеевич был барин, да, именно барин. ‹…› Делаю потому, что хочу, что считаю нужным .
Борис Константинович Зайцев:
Надвигались страшные зимы 1919–1920 годов. ‹…› Ни «Русских ведомостей», ни «Вестника воспитания» уже не существовало. Юлий был грустен, недомогал. Пальто его совсем обтрепалось, шапочка тоже. Из Михайловского флигелька его выжили. ‹…› Как и все, жил он впроголодь.
‹…› Нужен был медицинский уход, лечение, правильное питание… в тогдашней-то голодной Москве!
После долгих хождений, обивания порогов его устроили в сравнительно приличный дом отдыха для писателей и ученых в Неопалимовском. Там можно было жить не более, кажется, шести недель. ‹…› Раза два ему срок продлили, но потом пришлось уступить место следующему, перебраться в какой-то приют для стариков в Хамовниках.
Я был у него там в теплый июньский день. Юлий сидел в комнате грязноватого особняка, набивал папиросы. На железных кроватях с тоненькими тюфячками валялось несколько богаделенских персонажей. Мы вышли в сад. Прошлись по очень заросшим аллеям, помню, зашли в какую-то буйную, глухую траву у забора, сидели на скамеечке и на пеньке. Юлий был очень тих и грустен.
Нет, - сказал на мои слова о брате, - мне Ивана уже не увидеть. ‹…›
Через несколько дней Юлий обедал у меня в Кривоарбатском. Обедал! В комнате, где жена стряпала и стирала, где я работал, а дочь училась, он съел тарелку супа и, правда, кусочек мяса.
Как у вас хорошо! - все говорил он. - Как вкусно, какая комната!
Больше живым я его уже не видал.
В июле представитель нашего Союза добился от власти, чтобы Юлия Алексеевича поместили в лечебницу. Назначили больницу имени Семашко - «лучшее, что мы можем предложить». Когда племянник привез Юлия Алексеевича в это «лучшее», то врач задумчиво сказал ему: «Да, что касается медицинского ухода, у нас вполне хорошо… но знаете… кормить-то больных нечем».
Юлий Алексеевич, впрочем, не затруднил собою, своей жизнью и питанием хозяев этого заведения: он просто умер на другой же день по приезде.
Мы хоронили его в Донском монастыре… в сияющий, горячий день, среди зелени и цветов. ‹…› Он лежал в гробу маленький, бритый, такой худенький, так непохожий на того Юлия, который когда-то скрипучим баском говорил на банкетах речи, представлял собой «русскую прогрессивную общественность»… или, забравшись с ногами на кресло, подперев обеими руками голову, так что все туловище наваливалось на стол, читал и правил в Староконюшенном статьи для «Вестника воспитания» .
Вера Николаевна Муромцева-Бунина. Из дневника:
7/20 декабря 1921. Ян из газеты узнал о смерти Юлия Алексеевича. ‹…› После завтрака он пошел отдохнуть, развернул газету и прочел, как он потом рассказывал, «Концерт Юл. Бунина». Перечел, секунду подумал, и решил, что концерт в пользу Юл. Бунина. Подумал: кто такой Юл. Бунин? Наконец, понял то, чего он так боялся. Сильно вскрикнул. Стал ходить по комнате и говорить: «зачем уехал, если бы я там был, то спас бы его».
‹…› Он говорит, что не хочет знать подробностей. Он сразу же похудел. Дома сидеть не может. ‹…› Я его не оставляю. Старается все говорить о постороннем. ‹…› Ян очень растерян. ‹…› Он говорил вечером, что вся его жизнь кончилась: ни писать, ни вообще что-либо делать он уже будет не в состоянии. ‹…›
8 января (26 декабря) 1922. Ян пришел домой очень взволнованный. Стал говорить об Юлии. - «Если бы верить в личное бессмертие, то ведь настолько было бы легче, а то невыносимо. ‹…› Я мучаюсь страшно, все время представляю себе, как он в последний раз лег на постель, знал ли он, что это последний раз? Что он был жалок, что умирал среди лишений. А затем - тяжело, что с ним ушла вся прежняя жизнь. Он вывел меня в жизнь, и теперь мне кажется, что это все-таки ошибка, что он жив» .
Иван Алексеевич Бунин. Из дневника:
11/24 Января ‹1922›. Я не страдаю об Юлии так отчаянно и сильно, как следовало бы, м. б., потому, что не додумываю значения этой смерти, не могу, боюсь… Ужасающая мысль о нем часто как далекая, потрясающая молния… Да можно ли додумывать? Ведь это сказать себе уже совсем твердо: всему конец.
И весна, и соловьи, и Глотово - как все это далеко и навеки кончено! Если даже опять там буду, то какой это ужас! Могила всего прошлого! А первая весна с Юлием - Круглое, соловьи, вечера, прогулки по большой дороге! Первая зима с ним в Озерках, морозы, лунные ночи… Первые Святки, Каменка, Эмилия Васильевна и это «ровно десять нас числом», что пел Юлий… А впрочем - зачем я пишу все это? Чему это помогает? Все обман, обман .
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Дневники 1939-1945 годов автора Бунин Иван АлексеевичБунин Иван Алексеевич Дневники 1939-1945 годов
Из книги Освещенные окна автораСТАРШИЙ БРАТ 1 В Пушкинском театре на святках 1909 года должен был состояться бал-маскарад, и я смутно помню шумную ссору между матерью и братом Львом, который непременно хотел пойти на этот бал-маскарад. Сестры были старше его, но они никогда не посмели бы говорить с матерью
Из книги 99 имен Серебряного века автора Безелянский Юрий Николаевич Из книги Эпилог автора Каверин Вениамин АлександровичVI. Старший брат 1Работая над этой книгой, я время от времени забывал, что она представляет собой эпилог трилогии «Освещенные окна». Между тем это действительно эпилог, из которого читатели должны узнать, что же в конце концов произошло с героями книги. Среди них одно из
Из книги С миру по нитке автора Эйрамджан АнатолийСтарший брат Старший брат для пацана много значит. А мой брат был старше меня на 11 лет. Пользы от него в дворовых, уличных и школьных делах не было почти никакой. Я мог пригрозить в школе, что скажу старшему брату и тогда... Во дворе я этого сказать не мог, потому что все знали
Из книги 100 великих поэтов автора Еремин Виктор НиколаевичИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ БУНИН (1870-1953) Иван Алексеевич Бунин родился 10 (22 по новому стилю) ноября 1870 года в Воронеже, в старинной обедневшей дворянской семье. В роду его были такие выдающиеся деятели русской культуры и науки, как В. А. Жуковский, братья И. В. и П. В. Киреевские, великий
Из книги Мои воспоминания. Книга первая автора Бенуа Александр НиколаевичГЛАВА 17 Брат Юлий Еще немало людей на свете, которые хорошо знали моих братьев Альбера, Леонтия, Николая и Михаила; нередко ко мне обращаются особы преклонного возраста, от которых я слышу такие фразы: «я был сослуживцем вашего брата», «я очень любил вашего брата», «я храню
Из книги Дочь Сталина автора Самсонова ВарвараСтарший брат Если младшие дети, Василий и Светлана, любимцы отца, унаследовали его неукротимый нрав, честолюбие, упрямство, властность, то Якову ничего не досталось от Иосифа Джугашвили, кроме миндалевидного разреза глаз. И фамилии. Младшие дети с рождения были записаны
Из книги Бестужев-Рюмин автора Григорьев Борис Николаевич Из книги Тропа к Чехову автора Громов Михаил ПетровичБунин Иван Алексеевич (1870–1953) Прозаик, поэт, переводчик. Автор повести «Антоновские яблоки» (1900), сборников «Тень птицы», «Темные аллеи», автобиографической книги «Жизнь Арсеньева», воспоминаний о Льве Толстом, Ф. И. Шаляпине, М. Горьком. Первый русский лауреат Нобелевской
Из книги Бестужев-Рюмин. Великий канцлер России автора Григорьев Борис НиколаевичСТАРШИЙ БРАТ Старший сын П.М. Бестужева Михаил, как мы убедимся, был не менее одарённым и деятельным дипломатом, чем его младший брат, и тоже оставил заметный след на дипломатическом поприще России. Он родился 7 сентября 1688 года и, согласно сведениям, собственноручно
Из книги Бунин без глянца автора Фокин Павел ЕвгеньевичБрат Евгений Алексеевич Бунин Вера Николаевна Муромцева-Бунина:Отворилась дверь, и вошел полный, с большим брюшком, пожилой человек и внимательно посмотрел на меня своими светло-голубыми глазами, лицом напоминающий старшего брата Юлия. Я сейчас же догадалась, что это и
Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 1. А-И автора Фокин Павел Евгеньевич Из книги Мемуары и рассказы автора Войтоловская Лина Из книги Генерал Карбышев автора Решин Евгений ГригорьевичСТАРШИЙ БРАТ Когда братишка появился в их узкой комнате, Андрею было двенадцать лет. Своего отца он не помнил, Валеркиного не знал. Мальчонка целыми днями тихонько попискивал в своей плетеной коляске, похожей на корзину для белья.Сохнущие на батарее пеленки,
Из книги автораСтарший брат Июль 1884 года. Младшему в семье, Мите, не хватало несколько месяцев до четырех лет. Он еще даже не грезил о заплечном ранце и школьной парте, когда его старший брат Владимир успешно окончил Омскую классическую гимназию.Родителей никогда не беспокоила
В начале 1880-х годов у революционно настроенной интеллигенции пользовались спросом нелегальные брошюры, автор которых подписывался псевдонимом «Алексеев». В этих работах критиковались существующие порядки и высказывались социалистические идеи. Сочинителем «крамольных статей» был общественный и литературный деятель Юлий Бунин - старший брат знаменитого писателя...
Будущий Нобелевский лауреат Иван Бунин в то время был еще юнцом и, возможно, его судьба сложилась бы иначе, если бы ни брат. По признанию писателя, в отрочестве именно Юлий оказал решающее влияние на становление его личности.
Опасное увлечение юного гимназиста
Наш герой появился на свет в 1857 году, в Усмани Тамбовской губернии,* где его родители находились проездом. Жили Бунины в Ельце, но затем перебрались в Воронеж. Здесь Юлий поступил в гимназию, где вскоре зарекомендовал себя как очень способный ученик. Ему одинаково легко давались гуманитарные и точные дисциплины. Тут же он познакомился с сочинениями революционных публицистов, которые тайно читали его однокашники. Это было опасное увлечение, но тогда оно не принесло юному школяру вреда. Бунин окончил учебное заведение с золотой медалью и в 1874 году был принят на математический факультет Московского университета. К тому времени семья уже переехала из Воронежа в имение в Елецком уезде. Этому способствовала пагубная страсть к картам ее главы Алексея Николаевича. Отец промотал состояние, и жизнь в крупном городе стала Буниным не по карману. Конечно, Юлия тревожили трудности в «родовом гнезде», и все-таки в Первопрестольную он направлялся с большими надеждами. Молодой человек мечтал окунуться в бурную студенческую жизнь…
Студент-подпольщик
В университете Юлию прочили блестящую карьеру, однако одаренного юношу больше вдохновляли идеи борьбы с самодержавием. Он стал одним из лидеров нелегального народнического кружка, в который вошли его друзья из Воронежа. Члены группы распространяли запрещенную литературу, оказывали помощь ссыльным, организовывали студенческие сходки.
В 1878 году стало известно о волне арестов среди киевской молодежи. Тогда «бунинцы» объявили сбор средств для задержанных и устроили протестный митинг.
В 1879-м в Липецке, Воронеже и Петербурге состоялись съезды организации «Земля и воля», в ходе которых она раскололась на два самостоятельных «крыла» - «Народную волю» и «Черный передел». Юлий участвовал в липецкой сходке народников,** а затем инициировал тайное собрание в Москве, на котором выступил соратник знаменитого революционного деятеля Плеханова Лев Дейч…
Подпольная работа шла параллельно с занятиями в университете. В 1879-м Юлий успешно окончил математический факультет и поступил на юридический. Однако учебу пришлось прервать. В марте 1881 года Россию потрясло шокирующее известие - в результате взрыва, устроенного народовольцами, погиб император Александр II. По стране прокатилась волна арестов. В числе задержанных был и Юлий.
«Тюремные университеты»
Бунина исключили из университета и выслали в Харьков, однако молодой бунтарь продолжил революционную деятельность и там. В 1883 году в тайной типографии выходят его работы об основах народнического движения под тем самым псевдонимом «Алексеев». Эти сочинения затем были включены в программу занятий с рабочими в марксистских кружках. Бывалые подпольщики отзывались об авторе: «весьма образованный, хороший оратор и блестящий полемист».
Однако стражи порядка тоже не дремали. В 1884 году Юлий был арестован в родительском имении, куда он нелегально перебрался после жандармских облав в Харькове. Сначала его заключили в Елецкую уездную тюрьму, потом решили отправить отбывать наказание по месту ссылки в Украине. Семье разрешили с ним попрощаться. Этот тяжелый эпизод описан в знаменитом романе Ивана Бунина «Жизнь Арсеньева»: «Меня так и ударил в сердце вид брата, его арестантская обособленность и бесправность (…) Он одиноко сидел в самом дальнем углу возле дверей на платформу, юношески милый и жалкий своей худощавостью (…) Возле него было пусто. Жандармы то и дело отстраняли баб, мужиков и мещан, толпившихся вокруг и с любопытством, со страхом глядевших на живого социалиста (…) Мне понадобилось после этого немало времени, чтобы пережить свой душевный недуг».
«Мы без конца вели с ним разговоры о литературе»
Бунин провел за решеткой около года. После освобождения ему разрешили поселиться в «родительском гнезде» под гласным надзором полиции. Этот перерыв в деятельности нашего героя стал благом для его младшего брата.
Юный Ваня к тому времени был вынужден оставить обучение в гимназии из-за финансовых затруднений семьи. Прекрасно образованный Юлий стал его наставником. «Он занимался со мной языками, читал мне начатки психологии, философии, общественных и естественных наук; кроме того, мы без конца вели с ним разговоры о литературе», - спустя годы вспоминал Иван Алексеевич. Первые шаги на поэтическом поприще он тоже сделал не без помощи брата. Тот поддержал его стремление к творчеству, вселил в него уверенность и настоял, чтобы юный сочинитель отправил свое произведение в столичное издание. Это было стихотворение, написанное на смерть поэта Надсона. В 1887 году его опубликовала петербургская газета «Родина». Так состоялся печатный дебют Бунина-младшего.
«Живодерка» и «Старый Газетный переулок»
В 1888 году Юлий получил от властей позволение перебраться в Харьков, откуда спустя два месяца переехал в Полтаву. Здесь он трудился в статическом управлении и помог найти работу в городе Ивану.
В 1895-м Бунин-старший переселился в Москву (позже он перетянул туда и брата). Юлий получил место в редакции одного из лучших педагогических журналов «Вестник воспитания». Формально он был секретарем, но фактически выполнял обязанности руководителя. Кроме того наш герой входил в разнообразные комитеты и общества, включая знаменитую «Среду». Собрания этого кружка проходили у литератора Николая Телешова.*** Их посещали писатели, музыканты, художники. Они делились своим творчеством, дискутировали. Не обходилось и без шутливых «акций». Так, за каждым завсегдатаем мероприятий были закреплены прозвища. В них нашли отражение названия московских улиц и какие-то особенные черты участников этого своеобразного клуба. К примеру, громогласного Шаляпина нарекли Разгуляем, острослова Ивана Бунина - Живодеркой, а его брата, опытного публициста - Старым Газетным переулком. Последние по своему обыкновению старались держаться вместе и во всем поддерживали друг друга. Разлучила их только революция, о которой когда-то так мечтал Юлий. Иван не принял большевистское правительство и эмигрировал на чужбину. Бунин-старший остался на родине, но при новом режиме он прожил недолго. Его здоровье и без того подточенное тюрьмой, совсем ослабло от лишений в период разрухи. В 1921 году его не стало…
*Ныне - Липецкой области.
**Так утверждала в своих воспоминаниях жена Ивана Бунина Вера Муромцева.
***Встречались по средам, отсюда название.
Юлию Бунину довелось встречаться с Андреем Желябовым , который впоследствии стал известен как один из организаторов рокового теракта против царя Александра II. Спустя годы Юлий Алексеевич вспоминал: «Он был одарен замечательными ораторскими способностями. Его речь была ясная, точная, без всяких прикрас и манерности, и в то же время в ней чувствовалось что-то чрезвычайное сильное (…) В течение моей жизни мне приходилось слышать многих блестящих ораторов, но я не могу отделаться от впечатления, произведенного на меня Желябовым».
Из воспоминаний писателя Николая Телешова о Юлии Бунине: «Влияние его на брата было огромное, начиная с детства. Ему, как человеку широко образованному, любившему, ценившему и понимавшему мировую литературу, Иван Алексеевич был очень многим обязан в своем развитии. Любовь и дружба между братьями были неразрывные».
На фото: Юлий и Иван Бубнины, 1893 год.