Варвара караулова биография личная жизнь. Подлинная история россиянки варвары карауловой в эксклюзивном интервью первому каналу: что толкнуло ее под флаги игил. Откуда у вас такой круг общения

Позже представители МВД РФ назвали статьи, по которым Караулова может быть привлечена к ответственности - ст.30 («Приготовление к преступлению и покушение на преступление») и 208 («Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем») УК Российской Федерации. Это предполагает лишение свободы на срок от пяти до десяти лет.

О том, что известно о Варваре Карауловой, рассказывает АиФ.ru.

Кадр youtube.com

Досье

Варваре Павловне Карауловой 19 лет. Родители девушки развелись, однако и отец, и мать принимали активное участие в её воспитании. Проживала Караулова с мамой.

Караулова училась на втором курсе философского факультета МГУ, на отделении культурологи. Девушка владеет несколькими языками и занимается тайским боксом на уровне профессионального спортсмена.

В сентябре 2014 года Караулова увлеклась арабской культурой и начала изучать арабский язык, однако близкие не увидели в этом «ничего странного».

Впрочем, по словам адвоката Карауловой Александра Карабанова, представляющего её интересы, друзья Варвары стали замечать у неё книги о радикальном исламе. Также девушка, по словам отца, выходила из дома «в одежде нормального московского студента», а в МГУ появлялась в хиджабе и тёмной одежде с длинными рукавами. У преподавателей и сокурсников эта перемена не вызвала вопросов.

Исчезновение

Варвара Караулова исчезла 27 мая. Около 10 часов утра она отправилась в МГУ. Она объяснила маме, что собирается пойти на встречу, посвящённую организации студенческого летнего лагеря, а затем вернуться домой. Однако около девяти часов вечера от девушки поступило SMS-сообщение, что она не сможет погулять с собакой, после чего её телефон перестал отвечать.

После исчезновения девушки её родители обратились в полицию. Через несколько дней отец Карауловой выяснил, что дочь получила загранпаспорт в МИДе, после чего вылетела из аэропорта «Шереметьево» в Стамбул рейсом SU2132.

Адвокат и его доверитель уверены, что Караулова была завербована сторонниками «Исламского государства». В свою очередь, источники в турецкой полиции к этой версии относятся скептически. По словам турецких полицейских, данных о том, что Караулова «ушла к радикальным исламистам», у них нет.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Суд приговорил Варвару Караулову к четырем с половиной годам лишения свободы в колонии общего режима

Варвара Караулова, признанная Московским окружным военным судом виновной в попытке присоединиться к эстремистской группировке "Исламское государство", выслушала приговор спокойно, как будто даже не удивившись.

Следующие три с лишним года - учитывая срок, проведенный в предварительном заключении, - бывшей студентке философского факультета МГУ придется провести в колонии общего режима.

Суд счел доказанным, что Караулова, официально сменившая имя на Александру Иванову, сознательно пыталась выехать на территорию Сирии, чтобы присоединиться к "Исламскому государству" и участвовать в его террористической деятельности.

Государственный обвинитель Михаил Резниченко выразил удовлетворение исходом дела.

А вот адвокаты Карауловой не скрывали своего разочарования и сразу же по окончании заседания объявили, что будут обжаловать приговор.

Через полчаса после завершения чтения приговора к журналистам вышли родители Варвары - Павел и Кира Карауловы.

Карауловы уже давно находятся в разводе, на заседания суда над их дочерью приходили со своими новыми супругами и - как казалось со стороны - между собой даже почти не общались. Однако после оглашения приговора они отвечали на вопросы вместе.

"У нас карательное государство"

Павел Караулов : Что я могу сказать? Мы проревелись и можем теперь говорить с вами. Для меня это не неожиданность, а просто абсурд. Я и сейчас не понимаю, что [был присужден] реальный срок.

У нас реально было желание помогать, выявлять, препятствовать. Кто еще, как не я, как не моя дочь могли все это [вербовку новых участников "Исламского государства" среди молодежи] если не остановить, то существенно затормозить. Ведь не все же понимают масштабов бедствия, которое происходит.

И Варя в своей яркой речи вчера об этом говорила. Что это не масштабы России, это масштабы всего мира. И сейчас на этом поставлен жирный черный крест.

Image caption Родители Варвары Карауловой не ожидали столь сурового приговора

Кира Караулова : Никто из этой цепочки, ни один человек не был ни найден, ни идентифицирован. Никто! Как они продолжали свою преступную деятельность, так и продолжают. Это просто никому не нужно.

У нас карательное государство, жестокое. Человек, на которого ссылался сегодня судья, свидетель, который рассказывал сказки про "Исламское государство" в угоду следствию и которому дали четыре года за боевые действия на стороне "Исламского государства" и "Джабхад Ан-Нусры", который был командиром разведывательной группы, который приехал в нашу страну по поддельным документам для осуществления террористическаой деятельности - так этому человеку дали [только] четыре года!

Павел Караулов : Два важных момента. Во всем мире действует иммунитет на свидетелей. Когда мы вернулись, все официальные лица, включая [прежнего представителя Следственного комитета Владимира] Маркина, сказали, что Варя - свидетель. Как сейчас выяснилось, иммунитета у нас не было.

Наверное, это и моя ошибка, что мы никаких документов не подписывали, желая всячески сотрудничать и всячески поощряя действия сотрудников, в частности Федеральной службы безопасности.

А самое главное: на чем базируется сегодняшнее обвинение, - это фактически самооговор. Самооговор под воздействием следователя, о чем было совершенно четко сказано.

Поймите, что во всем мире, в нашей стране тоже, такого рода самооговор, который происходит без видео- и аудиозаписи, а ее нет, его нельзя принимать во внимание, это противочеловечно.

Да, она, несмотря на свои, казалось бы, двадцать лет, была ребенком. Ей было очень тяжело. Попав в такие условия, стараясь - как это ни печально звучит - угодить следствию, она следовала тому, что ей говорили взрослые. А одуматься ей удалось только тогда, когда в дело вступили адвокаты, когда постепенно, через полгода, она стала им доверять. Тогда она начала давать правдивые показания. А сегодня в суде этим правдивым показаниям - грош цена.

Кира Караулова : Все наши показания и показания Вари были поставлены под сомнение. Показания следователя, сотрудников ФСБ, эксперта, являющегося кадровым сотрудником ФСБ, не ставились почему-то под сомнение. То есть наши показания предвзятые, у них показания кристально честные - поразительная логика.

Павел Караулов : Я всячески содействовал тому, чтобы ФСБ знало о каждом нашем шаге, о каждом нашем действии. Я делал все и уговаривал свою дочь о том, чтобы всячески содействовать этому. Я считал, что это надо не только прекратить, наказать, искоренить. Не могут наши дети страдать, даже если их родители делают ошибку.

Конечно, я сделал ошибку. Но получается, что я сделал ошибку, обратившись к тому, кто должен обеспечивать нашу безопасность.

"Такой степени несправедливости мы не ожидали"

Кира Караулова : Я хочу еще добавить, что в основу обвинительного заключения не попало ни одного реального факта. Кроме как существование самой переписки. Все остальное было интерпретировано так, как удобно следствию.

Павел Караулов : Один простой момент. Сегодня тоже об этом говорилось: что есть якобы человек, который не установлен, не вызывался ни во время следствия, ни во время суда. Мы не знаем, ни кто он такой, ни какими идентификационными данными он обладает, и действительно, есть ли он на самом деле.

И еще очень важный момент, который почему-то сегодня не прозвучал. Варя, при содействии сотрудников вовлеченная в общение, она опять становилась жертвой этого общения. И за месяц до того, как ее забрали в СИЗО, она прекратила всяческое общение. А в статье 205 написано, что если человек добровольно прекращает приготовление, он освобождается от ответственности.

Это все реально произошло, это невозможно не видеть. Нет ни одного письма, ни одного СМС, ни одного звонка, ни одного сообщения, которое после середины сентября Варя бы написала".

Кира Караулова : При том что на нее пытались выйти и неизвестно, кто это был. Сам ли Саматов [человек, под влиянием которого Варвара Караулова приняла ислам и решила сбежать в ИГ], или сотрудники ФСБ пытались ее спровоцировать обратно. Так как они [сотрудники ФСБ] трусливо отползли, у меня закрадывается мысль, может это была чистой воды провокация?

Это урок для наших людей. Любой человек может встать на ее место. Потому что кто-то решит, что вы думаете так, а не иначе. И интерпретирует ваши слова или письмо так, как считает нужным.

Павел Караулов : Такой степени несправедливости мы не ожидали. Тем не менее, уже есть очевидные для Европейского суда по правам человека факты, задокументированные, обращение принято. Единственное, там достаточно долгий срок рассмотрения, но я уверен в том, какое заключение примет ЕСПЧ в любом случае.

Я говорил с теми родителями, которые обращаются ко мне за помощью, находясь в ситуации или близкой, или предшествующей той, в которой мы оказались. Есть простые совершенно вещи: не стесняйтесь говорить со своими детьми, задавайте им вопросы, старайтесь участвовать в их жизни.

"Бросила семью и даже любимую собаку"

Суд пришел к заключению, что Иванова придерживалась крайне радикальных взглядов на ислам и оправдывала ведение так называемой священной войны - джихада.

Согласно приговору, Караулова осознавала, что собирается принять участие в деятельности террористической организации, а после возвращения в Россию оправдывала деятельность "Исламского государства" и вынашивала планы повторного выезда в ИГ.

Тем самым, по мнению суда, она совершила преступление, которое квалифицируется в Уголовном кодексе как приготовление к участию в деятельности террористической организации.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption По словам девушки, ее любовь к вербовщику ИГ была больной и неадекватной

Накануне Варвара Караулова, выступая с последним словом в суде, назвала свое поведение подростковым бунтом и у своих родных и у спецслужб.

Она также отметила, что не проходила никакой подготовки к вступлению в ряды ИГ.

При этом девушка признала, что у нее были романтические чувства к боевику "Исламского государства" по фамилии Саматов, но подчеркнула, что "любовь была больной и неадекватной".

По мнению гособвинения, Караулова сознательно хотела присоединиться к джихадистам ИГ, для чего бросила семью и даже любимую собаку и уехала в Турцию, чтобы затем перейти границу и оказаться в Сирии.

Адвокаты Илья Новиков, Гаджи Алиев и Сергей Бадамшин пытались убедить суд в полной невиновности их подзащитной.

Караулова не признает вину. Попытку сбежать в Сирию она объясняла тем, что влюбилась в одного из вербовщиков, с которым познакомилась в социальных сетях.

Варвара Караулова пропала в мае 2015 года. Вскоре выяснилось, что она тайно улетела в Турцию и была там задержана при попытке перехода через границу с Сирией. Из Турции она была депортирована на родину, где попала под наблюдение ФСБ.

В октябре Караулова из МГУ имени Ломоносова.

По словам Караулова, его дочь отличница, знает несколько языков, возможно, при бегстве была одета по мусульманским традициям. Биллинг засек телефон девушки неподалеку от границы Сирии с Турцией. Вероятно, там ее и взяли. В СМИ появилась информация, что Варю задержали при попытке перейти турецко-сирийскую границу. По словам адвоката семьи Карауловых, никаких правонарушений беглянка не совершала, и если она объяснит, зачем приехала в Турцию, то, возможно, сможет там остаться. Впрочем, непонятно, согласится ли на это семья Карауловых. Тем временем источник в МВД РФ заявил, что если подтвердится, что Варвара Караулова была завербована, то против нее могут завести уголовное дело, а значит, российские правоохранители потребуют ее экстрадиции.

В настоящее время девушку держат в Национальном миграционном агентстве Турции. Ранее в российском посольстве заявили, что девушка будет экстрадирована в Россию.

Семья в настоящий момент отказывается общаться с прессой, а сам Павел Караулов слезно умоляет через соцсети: «Уважаемые журналисты! Будьте людьми! Не трогайте моих родных!».

Почему именно Варя?

Надо сказать, в прессу просочилось немало сведений о беглянке-неудачнице. Варя – отличница, знает много языков, в свое время была сильно вовлечена в православие и даже увлекалась националистическими идеями. Как выяснило одно из изданий, побеседовавшее с матерью Варвары, всё изменилось с разводом родителей. Девушка, вероятно, тоскуя по отцу, замкнулась, перестала общаться со сверстниками, несмотря на привлекательную внешность, не увлекалась романтическими свиданиями, не ходила в компании, особенно если там выпивали. Серьезно увлеклась исламом и даже перестала носить нательный крест…

Но дома она видимо новые увлечения скрывала – уходила в университет в обычной одежде, но там, говорят, переодевалась в длинную юбку и хиджаб. «Мы очень удивились, как девочка, которая была националисткой, вдруг за полгода начала носить хиджаб», - рассказали одноклассницы Варвары каналу Life News.

Вероятно, родители что-то замечали, поскольку мать Варвары рассказала, что, начав увлекаться исламом, Варя поостыла к любимой собаке – дескать, нечистое животное. Кстати собака фигурировала и в истории исчезновения Вари – уйдя 27 мая якобы в институт, девушка неожиданно позвонила родным и попросила выгулять пса, чего раньше никогда не делала.

19–летняя студентка МГУ Варвара Караулова, которую, по словам отца, неизвестные вынудили отправиться в Турцию, а затем и в Сирию, должна была вернуться в Москву до праздников. Правда, депортация задерживалась из – за отсутствия у девушки загранпаспорта и оформления всех необходимых бумаг.

При каких обстоятельствах у нее мог быть украден паспорт? Что ждет Варю по возвращению домой? И почему спецслужбы должны были обратить на нее внимание еще в 15 лет, рассказал «МК» адвокат девушки Александр Карабанов.

Мы очень на это надеемся. Идет юридическая процедура. Дело в том, что у Варвары был похищен паспорт, сейчас ей восстанавливают документы. От этого напрямую зависит ее экстрадиция. Паспорт у Вари украли целенаправленно, чтобы удержать ее на какое–то время в Турции. Ее взяли под жесткий контроль, чтобы лишить свободно перемещаться.

Она переходила границу нелегально, или это был все–таки пограничный пункт?

Всю группу задержали 5 июня на паспортном контроле на официальном пограничном переходе в Килисе. Они не успели еще перейти сирийскую границу. Варя уже разыскивалась Интерполом. Поэтому ее и задержали.

Чем Варя планирует заниматься, как только вернется домой?

Хочет вернуться к обычной жизни. Будет проговорен вопрос о сдаче сессии в МГУ. Сейчас Варя плохо понимает, как влипла во всю эту историю. Я говорил с ее отцом. Она допускает, что в отношении нее применялись некие психологические тренинги, а может даже и психотропные препараты.

Ранее СМИ сообщали, что во взятых у Вари анализах не обнаружены следы каких – либо наркотических веществ.

У меня нет сведений о том, что Варе проводили какие–то медицинские исследования. Но надо заметить, что сейчас есть немало психотропных препаратов, которые выводятся из организма достаточно быстро и не оставляют каких – либо следов в крови или моче человека.

Специалисты говорят, что по приезду в Москву, Варя будет проходить глубинную психолого – психиатрическую экспертизу.

Безусловно, чтобы определить была ли ее свободная воля или на ее волю кто – то воздействовал, чтобы она покинула Россию, такие обследования понадобятся. Это в наших интересах.

Читайте материал: Адвокат: Варвара Караулова заявила о применении к ней психотропных веществ

Мама Варю будет встречать в аэропорту?

С мамой ситуация сложная, у нее с Варей жесткие отношения, но я думаю, что она все–таки должна приехать встретить дочь, потому что сильно переживает.

Ту версию, что Варя влюбилась и поэтому последовала за избранником в Турцию, а потом и в Сирию, уже полностью можно исключить?

Все это предстоит выяснить. Как работают вербовщики? Кого–то вербуют через личные отношения, кого – то за идею, кого – то за деньги. В отношении Вари воздействие было нестандартным. Это случай, выходящий из всех норм и правил. Человек утром пошел в университет, а потом вдруг оказался в Турции. В один миг были стерты воспоминания о родственниках, друзьях, планах на день. В отношении Вари была применена адресная работа. Тут действовал человек с нестандартными способностями.

Сейчас все больше вербуют молодых людей из хороших семей. Либо их используют как инструмент влияния на родителей, либо их продают, либо обучают вербовке в их же социальной среде. Варя, по сути, подготовленный агент. Она знала в совершенстве 4 языка, учила арабский, обладала уникальными способностями. Раньше таких одаренных детей спецслужбы отслеживали, наблюдали за ними, начиная с 15 лет, потом направляли для дальнейшего обучения, где они совершенствовались уже по особой программе. А сейчас Варю «прощелкали». Но кто – то заметил и решил использовать в своих интересах.

Я благодарен СМИ за освещение истории с Варей. Совместными усилиями мы, может быть, заставим, наконец, правоохранительные органы работать. Раньше ведь эту проблемму замечать не хотели. Между тем, только за прошлый год, по оценкам главы ФСБ, количество российских граждан, воюющих в рядах ИГИЛ в Сирии и Ираке, выросло примерно в два раза, до 1500-1700 человек.

Вчера утром в нашей редакции ждали Павла Караулова . Он должен был прийти и поведать узкому кругу журналистов о том, как же удалось вернуть Варю домой. Уверена, это была бы лучшая поддержка для тех, чьи родные все же остались там - в мире радикального ислама. К сожалению, интервью не состоялось. В последний момент Павел отказался от встречи. Жаль.

Но накануне он представил так называемый пресс-релиз, согласно которому должна была пройти беседа с журналистами. В нем он честно и открыто написал, как Варя оказалась в руках вербовщиков, как ее возвращали домой и кому Павел благодарен за то, что заново обрел любимую дочь.

Разрешение на частичную публикацию этого письма нам дал адвокат семьи Карауловых Александр Карабанов . Результатом встречи с журналистами, на которую отец Вари не пришел, должна была стать «правдивая и полная информация из «первых уст». Мы полностью поддерживаем этот принцип, публикуя послание дословно.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Все началось еще в 2013 году. Варя познакомилась в Интернете с мальчиком. Круг интересов был близок, а немного хулиганские нравы подростка только разжигали интерес девочки-отличницы.

Ежедневное виртуальное общение неуклонно вело к разжиганию казавшихся взаимными чувств. И вот уже замелькали слова симпатии и любви. В результате длительного общения, в ходе которого мальчиком неоднократно предлагались личные встречи, к которым Варя не была готова, чувства нарастали, возникали темы совместных интересов: футбол, фитнес, боевые искусства. Довольно искусно зашел разговор об исламе – истинных ценностях!

В результате длительной и умелой обработки, происходившей на фоне романтического интереса, интерес к исламу перерос в желание стать его частью.

После того, как мальчик исчез почти на 2 месяца, возникшая пустота была воспринята чрезвычайно болезненно. И вот, в один из дней, он опять появился. Позвал свою уже невесту в страну современной мечты, революционных стремлений и чистоты! Устоять Варя не смогла, тем более, что все технические моменты были уже продуманы.

ХРОНИКА СОБЫТИЙ

27 мая - Варя уехала в МГУ и не вернулась домой. В ту же ночь, на основании обращения родителей в местное отделение, на место проживания выехала следственная бригада МВД . От Вари получено СМС с просьбой погулять с собакой.

28 мая - Родителями Вари поданы заявления в органы охраны правопорядка, МИД РФ , другие структуры государственной власти. Размещена информация о пропаже ребенка в соцсетях. От Вари получено электронное письмо.

29 мая – МИД РФ подтвердил получение заграничного паспорта Варей. Аэрофлот проинформировал о приобретении билета на имя Вари и вылет в Стамбул (Турция ).

30 мая – Родителями Вари подано заявление в Интерпол , Посольство Турции в РФ. Направлены обращения в международные организации по поиску и спасению людей. Подняты на ноги все друзья и знакомые, знакомые знакомых, просто сопереживающие люди. Прошло обращение в СМИ. Подтверждено прохождение границы Варей в аэропорту Ататюрк со стороны турецких властей.

31 мая – Подтверждено нахождение Вари в определенных районах г. Стамбул. Принято решение о незамедлительном вылете отца в Турцию. Перепосты публикации в соцсетях достигли цифры в 20000.

1 июня – По информации из Турции, поступающей из различных источников, Варя может находиться уже в другом городе, поэтому решение о вылете под вопросом.

2 июня – Активное общение и обмен информацией с неравнодушными людьми всего мира, волонтерами. Огромное количество информации о том, как происходит вербовка и переброска на территорию Сирии , не контролируемую официальными властями, из Турции. Отец вылетает в Турцию. Тем же вечером подано первое заявление в полицию аэропорта.

3 июня – С самого утра в Стамбуле с помощью друзей и адвоката отец проходит весь необходимый процедурный процесс в Турции: Прокуратура-Судебные органы-Спец подразделение полиции Турции. С этого дня начались поиски силами всех правоохранительных органов Турции.

4 июня – Согласно биллингу мобильного телефона, отец в сопровождении друзей и журналистов посещает различные, в том числе отдаленные районы Стамбула, в поисках дочери. Опрашиваются выходцы из стран бывшего СССР , а также проводятся беседы с муллами мечетей всех окрестностей.

Вечером того же дня поступает информация о задержании на границе с Сирией группы выходцев из России и Азербайджана . В одной из задержанных полиция опознала Варю!

5 июня – Группа задержанных, согласно информации из полиции, перемещается из г. Килис в г. Батман. При этом группа делает промежуточную остановку и должна появиться в г. Батман уже на следующий день, 6 июня.

7 июня – Окончательно установлено место пребывания группы: г. Батман, миграционное управление, зона усиленной охраны. Встреча с представителями русской диаспоры в г. Стамбул. Отец принимает решение о вылете в г.Батман.

8 июня – В 4 утра стартуем - вылет в г. Диярбакыр и дальнейший переезд в г. Батман. В 12:00 состоялась встреча с главой миграционной службы. Получено разрешение на встречу с дочкой. В 16:20 состоялась долгожданная встреча. Все сомнения отпали. Варя жива и невредима!

9 июня – Повторная встреча с преодолением всех бюрократических процедур. Время встречи – 5 мин., на бюрократические процедуры – 4 часа.

10 июня – Переговоры с сотрудниками миграционной службы и полиции о вылете Вари на Родину. Переговоры продолжались около 7 часов и завершились четким планом вылета в Россию по маршруту: Батман-Диярбакыр-Стамбул-Москва .

ВОПРОС-ОТВЕТ

За два дня до встречи журналисты отправили Павлу Караулову (ПК ) свои вопросы. Он добросовестно ответил на некоторые из них. Часть этих ответов нам подтвердил и адвокат семьи Александр Карабанов (АК).

- Где сейчас находится Варвара и как она себя чувствует?

ПК: Варя находится в домашней обстановке в окружении близких и родных.

- Замечали ли Вы за Варварой, что она увлеклась радикальным исламом?

ПК: Для нас происходящее явилось полным откровением!

АК: Единственное, на что обратили внимание в семье: Варя сняла православный крестик с груди. Но тогда никто не придал этому значения. Сейчас родители понимают - это и было точкой невозврата.

- Когда она стала носить хиджаб?

ПК: Предположительно, в сентябре-октябре 2014 года, надевая его после выхода из дома.

- С кем она общалась? Кто мог в Москве формировать у нее новое отношение к жизни, к религии?

ПК: К сожалению, в МГУ круг общения не сложился. Таким образом, оставался Интернет, социальные сети, группы WhatsApp (интернет-месенджер - программа для обмена быстрыми сообщениями - Ред.) и т.п.

- Какие у Вас отношения с дочерью сейчас?

ПК: Отношения по-прежнему доверительные. Ее слова «Папа, я ошиблась!» - самые важные слова, которые бы я слышал за последние годы!

- Варя изменилась после случившегося?

ПК: Определенные изменения есть, но в душе она все-таки девочка Варя! Любимая дочка! И я ее не осуждаю! Она достаточно натерпелась и осознала свою ошибку.

- Продолжит ли Варя учебу?

ПК: Конечно. Будет ли это МГУ или другое учебное заведение, пока говорить рано.

- Варвара приняла Ислам?

ПК: Я уважаю любой выбор моей дочери. Однозначной уверенности, что Ислам ее окончательный выбор, нет, но она вправе делать этот выбор самостоятельно! С моей стороны она всегда найдет поддержку и понимание!

- Был ли проведен опрос в ходе доследственной проверки?

ПК: Опрос проводился в домашней обстановке. Все ответы были абсолютно честными и откровенными.

АК: Варю опросили сразу по прилету в Москву. Она полностью рассказала о том, как происходили события.

- СК РФ может предъявить Варваре обвинение, и что Вы собираетесь в связи с этим предпринять?

ПК: Обвинять Варю не в чем! Состава нет, как нет и малейших оснований открывать в отношении Вари дело.

АК: Варе ничего не грозит! Она жертва, а не обвиняемая.

Журналист «Медузы» Евгений Берг поговорил с Павлом Карауловым.

- Вы принесли с собой бумаги - это шпаргалки?

Просто выписываю важные моменты по делу. Каждый день к ним обращаюсь, обновляю, правлю. Это тезисы, которые важны, чтобы понять - обвинение рассыплется рано или поздно.

- Какие были первые ощущения, когда вы услышали приговор?

Для меня это величайшая трагедия. То, чего не может быть. Подростковые ошибки, депрессивное состояние - ни в одной стране уголовную ответственность за это не назначали.

- Что вы сейчас намерены делать?

Адвокаты подали апелляционную жалобу в Верховный суд. Мы с самого начала настаивали, что обвинение ни на чем не основано. Следствие ведется, чтобы уйти от предположений и апеллировать к уликам, фактам, свидетелям - но здесь ничего из этого нет. Часть свидетелей обвинения Варю даже никогда не видели и не были [с ней] знакомы. А среди других свидетелей были два следователя по делу, хотя в Уголовно-процессуальном кодексе сказано, что это невозможно.

Я рассчитываю на разумность Верховного суда. Адвокаты отметили, что Московский окружной военный суд не принял во внимание решениеПленума Верховного суда. Оно появилось недавно, 3 ноября 2016 года, там очень четко написано, что такое террористические действия.

- Там говорится, что это либо пропаганда терроризма, либо участие в самих террористических действиях.

Верно. Должно быть одобрение терроризма подсудимым. А с точки зрения суда, Варя не сказала, что ей не нравится терроризм - и таким образом его одобрила.

- Адвокаты делают прогнозы по поводу обжалования?

Прогнозы в данном случае неблагодарная тема. Но у меня высокая уверенность, что все это рассыплется на уровне Европейского суда по правам человека.

- Когда для вас началась эта история?

Вечером 27 мая 2015 года. В тот день Варя сказала матери, что будет у меня. Мы разведены. Варя живет с матерью, но и с моей семьей проводит время. В 23:30 звонит бывшая супруга: «Ты не знаешь, где Варя?» Говорит, что ее дома нет, хотя, как правило, Варя была не позже девяти вечера. Но главное, первый раз она не погуляла вечером с собакой.

- Она могла быть с друзьями.

Практически все ее время занимали спорт, учеба в МГУ и собака. В школе у нее была отличная компания. Но потом она поступила в МГУ, на философский факультет - семь девочек и один мальчик в группе. Со школьными товарищами дистанция нарастала, и со временем друзей-то практически и не осталось. Варя все больше времени проводила в интернете.

- Молодого человека тоже не было?

Вообще, я стеснялся, не задавал такие вопросы. По поводу друзей спрашивал, а по поводу мальчиков напрямую - нет. Хотя какие-то мысли закрадывались… Я еще много времени на работе проводил, в общем, недоработка. Первая влюбленность была по переписке в интернете, как потом уже выяснилось. Ее подруги рассказали.

- Как вы ее искали?

В ту же ночь мы с бывшей супругой поехали писать заявление в полицию. Потом я два дня провел в поисках в Москве. Всех, кого мог, подключил. На следующий день я был в центральной приемной ФСБ, писал заявление. Была пятница, принимать не хотели, но я, честно говоря, немножко вспылил, и все-таки приняли.

- Зачем в ФСБ? Заявления в полицию было недостаточно?

Оно уже везде было: прокуратура, МВД. Все, что я обзванивал в первую очередь - госпитали и прочее, - там ее не было. Надо было расширять круг поисков, и я это делал. Подключая всех, кого знаю.

- Из правоохранительных органов?

Всех, кого я знаю - из разных областей. МИД, «Аэрофлот», Интерпол - все, кому я мог закинуть эту информацию.

- Откуда у вас такой круг общения?

Я в жизни работал на разных должностях, жил за границей, знаком со многими людьми. Участвовал в крупных государственных проектах - по информационным технологиям, инженерным технологиях. Работал в области финансов, чуть-чуть в банковском деле. В общем, широкий спектр.

- Связи как-то помогли?

Я получил информацию, что Варе выдали заграничный паспорт в МИДе, и она вылетела в Стамбул. От наших служб безопасности я это узнал дня через три. Дальше стал распространять информацию через социальные сети.

- Объявление о пропаже дочери (сейчас удалено - прим. «Медузы» ) набрало какое-то гигантское количество перепостов.

20 тысяч, кажется, в первые два дня. Резонанс был очень широкий. В первый день мне пришло звонков 15, а на третий уже за две сотни. Телефон не смолкал - SMS, вотсап, фейсбук, email. Писали из Испании, Португалии, Англии, Франции, Скандинавии, СНГ. Советовали, помогали, говорили, что сейчас реально ведется широкая вербовка в Сирию, страны Средней Азии, все это происходит через Турцию. На второй день активизировалась пресса.

- То есть поднять шум - это был осознанный шаг?

Да. Чтобы собрать информацию и, основываясь на ней, попытаться выстроить логику дальнейших поступков.

- Что было на третий день поисков?

К тому времени я собрал уже много информации. Через штаб-квартиру в Лионе удалось открыть дело в Интерполе. Мне говорили: «Тебе ничего не добиться, пока ты не будешь на месте. Никто о твоей дочери не побеспокоится, срочно лети в Турцию». В ФСБ меня, естественно, отговаривали от поездки. Тогда я спросил: «Вы сами-то полетите? Вы что-то будете делать?» Ну, ответ сам собой напрашивался, и тогда я сказал, что буду спасать свою дочь сам. Взял билет на 2 июня; помню, что в обед давал интервью НТВ, и мне приходит подтверждение на рейс. Они спрашивают: «Может, мы тоже полетим?» Я: «Да, пожалуйста».

- А вы телевизор тогда часто смотрели?

Если честно, я очень далек от телевизора, плохо себе представляю, что такое Первый канал или НТВ. Только в последнее время начал понимать, что есть какая-то разница.

- Тем же вечером вы вылетели в Стамбул?

Да, если я правильно помню. При этом сотрудники ФСБ предупредили, что это опасно для жизни. Меня, естественно, это совершенно не интересовало. Я это говорю не для того, чтобы набрать очков, а потому из истории нашей семьи люди все-таки должны извлекать уроки. Мне до сих пор звонки приходят, люди спрашивают, что делать.

- Что делать, если ребенка завербовали?

Если дочь, например, начала переодеваться [в мусульманскую одежду], перестала есть - и так далее… Если вы думаете, что этих случаев единицы - нет, их тысячи.

- Случаев вербовки молодых девушек?

Да. Вербовка через любовь, привязанность, как в какой-нибудь деструктивной секте. Это происходит и в южных республиках России, и в Москве. Спецслужбы это не отрицают - порядка 2800 человек было завербовано в 2016 году (в «Перечне террористов и экстремистов (действующих)» Росфинмониторинга на 29 декабря 2016 года было 6899 человек - на 2,5 тысячи больше, чем годом ранее - прим. «Медузы» ). Это те, про кого у них есть информация.

- Как вы искали Варвару в Турции?

Первым делом я пытался в аэропорту узнать, проходила ли Варя паспортный контроль. Было трудновато без турецкого языка. Помогал чуть-чуть гугл-переводчик, но не сильно. А по-английски они знали по два-три слова. У меня были с собой бумаги на турецком с описанием моей истории, особые приметы Вари - спасибо сотрудникам турецкого посольства в Москве, помогли составить. Всю ночь продолжалась какая-то суета, но в итоге помощи в аэропорту я не получил. Утром 3 июня я приехал во Дворец правосудия в Стамбуле - у них там концентрируются силовики. Мне удалось чудесным образом попасть к верховному прокурору страны и обратиться к нему как к отцу.

- Прямо лично обратиться?

Да, лично, у него в кабинете.

- Так запросто к нему прошли?

Естественно, там кордоны на пути к нему стоят. Но люди, как ни странно, вошли в мое положение, и по-английски понимали. В общем, мне удалось попасть. Прокурор выслушал, поддержал меня и инициировал расследование. Позже от оперативников я получил видеозапись прилета Вари. У них очень развита сеть видеонаблюдения и можно было отследить прохождение паспортного контроля, выход из аэропорта, машину, на которой она уехала. Но, к сожалению, машины менялись, и мы ее потеряли.

Затем обратился в консульство России в Стамбуле. Консул отнесся с пониманием, сразу же принял, дал рекомендации, как продолжать поиск, но аккуратно намекнул, что над делом уже работают профессионалы. Мол, чем-то конкретным не помогу, но если что - звони, вот мой личный телефон. Это, на самом деле, очень много, я реально благодарен за это.

В Турции очень многие люди на меня выходили, журналисты сразу начали преследовать. Я был не против: в этот же день на телевидении вышла какая-то передача, возник резонанс. Люди буквально на улице подходили, подбадривали. Звонили, предлагали услуги переводчика. Мнение общественности было совершенно однозначным: девочке надо помочь, а этих, как их называют, «шайтанов» - наказать. Мне знакомые и друзья сказали, в каких районах можно искать Варю. Я стал ездить по этим местам, пытаться говорить с муллами, с представителями общин, просто с людьми.

- Просто подходили с фотографией Вари?

Да. У меня были эти распечатки с информацией, показывал их, говорил, что за беда, кто я такой. Отношение было в основном положительное за парой исключений.

- Сколько мест вы обошли?

Практически все, что я планировал; расстояния большие - город гигантский, а районы были на окраинах. Поездок шесть по три часа минимум. Три дня с утра до вечера был занят только этим. К сожалению, прямым успехом все эти усилия не завершились.

- После этих трех дней не появилось отчаяние?

Понятно, что ощущения по синусоиде были. То тебя обнадеживают, появляется волна, а потом сменяется разочарованием, потому что приезжаешь в очередной район, и надежды не оправдываются. Но отчаяния, желания все бросить не было. Я знал, что я уеду домой только с Варей.

- Как удалось ее найти?

Мне позвонил консул и сказал, что в одной из задержанных девушек в пригороде Килиса (город на границе с Сирией - прим. «Медузы» ) миграционной службой Турции опознана Варвара Караулова. Я в тот момент чуть сознание не потерял. Это было глубочайшее переживание, но столь позитивное, что даже есть захотелось. Ее перевезли в город Батман, в лагерь миграционной службы, это 300 километров от Килиса. На следующий день я туда вылетел. 8 июня в Батмане через знакомых я попал к местному начальнику миграционной службы. Он разрешил встретиться с Варей.

- Как она выглядела, когда вы ее увидели?

На ней был длинный светло-коричневый балахон и черный платок - для меня очень неожиданно, но я подумал - здесь, наверное, так все ходят. Мы там как обнялись, так пять минут и простояли. Поговорить не получилось — слезы душили. Единственное, что я услышал: «Папа, я ошиблась». И еще она попросила купить фрукты и игрушки детям - там были женщины, которых задержали с маленькими детьми.

- Как вы выезжали из Турции?

У Вари пропал загранпаспорт. Она отдала его проводнику группы девушек [которая должна была перейти турецко-сирийскую границу], и в момент задержания миграционной службой он убежал со всеми документами. Один из знакомых дал мне телефон [посла России в Турции] Андрея Карлова (убит в Анкаре 19 декабря 2016 года - прим. «Медузы» ). Добрый, чуткий человек, который очень нам помог. Благодаря ему мы вылетели в Стамбул.

В Стамбуле нас встретили сотрудники консульства и рой журналистов. Для Вари это было тяжело, она была истощена, передвигалась с трудом, была в жуткой депрессии. Говорила, что боится ехать в Россию - те, с кем она находилась в миграционном лагере, сказали, что ей светит срок. А я ответил: «Ты же видишь, сотрудники ФСБ пишут, что никаких уголовных дел не заведено, прилетайте». В Турции я постоянно был с ними в переписке, информировал, что мы делаем, какими рейсами летим, потому что считал, что эти люди нас поддерживали, оказывали помощь.

Да, к трапу подали затонированный микроавтобус без номеров, там восемь человек. Нас ждали уже порядка 300 журналистов, мы выехали через другие ворота, но все равно за нами следовал эскорт из нескольких автомобилей. В профессионализме водителям ФСБ не откажешь - часа через полтора мы оторвались от СМИ.

- Варя вам рассказывала что-нибудь?

В Турции два дня ушло на оформление всех документов, мы не виделись. А в самолете… Варя находилась в таком состоянии, что почти не могла общаться, все время плакала и спала. Я не посчитал нужным ее расспрашивать. Потом уже сотрудники Московского НИИ психиатрии объяснили, что депрессия - это заболевание, его надо лечить, в том числе, медикаментозно.

В России мы переехали к знакомым - по просьбе ФСБ. Сотрудники первые дни по четыре-пять часов беседовали с Варей (сторона обвинения на суде отрицала, что ФСБ работала с Карауловой после ее возвращения - прим «Медузы» ). Я теперь понимаю, что это была моя глубочайшая ошибка.

- Зачем вы вообще дали сотрудникам спецслужб общаться с дочерью в состоянии клинической депрессии?

Это была ошибка. Было гигантское желание наказать этого «шайтана» [с которым переписывалась Варя]. Потому что нельзя, неправильно так поступать с людьми, тем более с девочкой, которая ничего об этой жизни не знает. Я слишком доверился, думал, что с нами работают лучшие профессионалы России - они же зла не хотят.

- Варвара как отнеслась к этой работе?

Она шла навстречу, говорила даже больше, чем ее спрашивали.

- Так она рассказала вам, почему решила отправиться в ИГ?

Ключевую роль сыграла болезненная любовь. Началось все, когда ей было 15 лет, в 2010-м. Варя интересовалась футболом, болела за ЦСКА - ходила на матчи, обожала [вратаря ЦСКА Игоря] Акинфеева, у нее даже его огромный портрет висел. Потом начала общаться в интернете с неким Владом. Первое время они говорили на общие темы, а потом постепенно стали возникать темы культуры, справедливости, правильного государственного устройства. На фоне вариного дефицита общения появилась дружба, потом - влюбленность, потребность физической близости. Это пришло к прямым объяснениям в любви, к желанию выйти замуж.

А параллельно Влад обсуждал с ней ислам, полный прекрасных возможностей мусульманский мир, где преклоняются перед женщинами, а негативные моменты, которые есть в России, уже преодолены. И было умелое манипулирование, качели - то «люблю, не могу», то «ненавижу».

Влад резко пропадал - и пропадал он сознательно. Ты общаешься-общаешься, для тебя это становится потребностью, и тут - хлоп, и все обрывается.

- Вы разве не замечали, как у Варвары резко меняется настроение?

Были моменты, когда она ходила подавленная, грустная, но говорила, что просто очень устала - учеба, сессия, курсовая. Казалось невежливым копать глубже. Хотя сейчас понимаю, что не надо было стесняться; нужно говорить со своими детьми, задавать вопросы, не откладывать на потом - может быть попросту поздно.

- Но в итоге же ваша дочь поехала не к Владу, а к другому человеку?

Да, когда Влад в очередной раз исчез, она по наущению женщин из группы «Мусульманка» (паблик «ВКонтакте», посвященный вопросам ислама - прим. «Медузы» ) в пику своему возлюбленному вышла по скайпу замуж за другого мужчину - кстати, не имеющего отношения к ИГИЛ. Так и возник этот Абдул Хаким, от него и пришли деньги на билет в Стамбул.

Варя все бросает, решает - назло маме отморожу уши - и улетает. Только в Стамбуле она начинает осознавать, что золотыми хоромами там не пахнет. И в суде она говорила тоже, что, когда она очутилась в стамбульской квартире, в стесненных условиях с несколькими женщинами - у нее начали глаза открываться, а уж когда она попала в Килис - тем более.

Она не пересекала. Их задержали вблизи границы. Документов не было, и всех отправили в миграционный лагерь.

- Он тогда шла к Абдулу Хакиму?

Она шла к Владу - он в очередной раз объявился, когда она была в Стамбуле. Сказал, что на самом деле он не Влад, а Айрат Саматов, что якобы он ее так проверял, а теперь убедился, что это настоящая любовь до гроба. Про этого Влада-Айрата мы так ничего и не знаем. Его не вызывали в суд, никто не делал запрос в МВД Сирии, мы не знаем даже, один ли человек скрывается под этим именем.

- Почему у вербовщиков получилось вытащить Варю в Турцию?

Я думаю, по двум причинам. Во-первых, это действительно умелые люди. Вторая причина - все происходило на фоне особого психологического состояния дочери. С одной стороны, пубертатный период, как это сказали в НИИ психиатрии, с другой - практически полное отсутствие реального общения со сверстниками, в том числе, с мальчиками.

- Адвокат Сергей Бадамшин на прениях в суде настаивал, что сыграл роль и ваш развод.

Да, безусловно, это общий фон. Самые счастливые годы у Вари были в Америке, когда мы жили семьей. Она, скорее всего, попыталась их воспроизвести. Мы расстались, когда она пошла в первый класс.

- В чем заключалась общение Вари с ФСБ, когда вы вернулись из Турции?

Варя им предоставила пароли, логины, рассказала об аккаунтах, с которыми переписывалась. Они же ни о чем не знали. Знали, что есть Варя Караулова, и у нее на странице этот самый Клаус Клаус (ник, под которым был активен «ВКонтакте» Влад, он же Айрат Саматов - прим. «Медузы» ). Она сама рассказала им все подробности. И потом все это оказалось в обвинении, просто нонсенс какой-то.

- Как часто приходили сотрудники ФСБ? Как они общались?

Поначалу это было крайне плотно. Оперативная работа сводилась к «радиоигре», как это раньше называли (радиоигра - передача дезинформации противнику через двойного агента - прим. «Медузы» ), Варя переписывалась с Владом-Айратом. Сотрудники забрали все гаджеты у Вари - ноутбук, смартфон, планшет - и оснастили их соответствующими средствами. Я сам потом их забирал (обвинение на суде отрицало факты о радиоигре и оснащении гаждетов - прим. «Медузы» ).

Кстати, вопросом задаешься - если у вас такая замечательная техническая база, что вы не прослушивали и телефон вербовщика тоже? Это же элементарно делается. С помощью вирусной программы получаешь доступ к камере на телефону, видишь, что он делает, что вокруг, с помощью GPS определяешь координаты.

- Вы у сотрудников тогда это спрашивали?

Нет, я думал, что со мной работают суперпрофессионалы, а я-то что? Дилетант.

- Варя в тот период начала поправляться?

Нет, мы начали понимать, что ребенок не выходит из депрессии. Плохо ест, мало спит, плачет. Александр Полуэктов сказал, что у него в психиатрической клинике имени Алексеева есть связи (Полуэктов - сотрудник ФСБ; по словам родителей Карауловой, это он проводил с ней оперативную работу после возвращения из Турции; на суде он был допрошен в закрытом режиме; «Московский комсомолец» называл его «сотрудником, разоблачившим Караулову» - прим. «Медузы» ).

- Варвара не была против?

Нет, она видела, что мы [с ее мамой] тоже не веселились круглые сутки, находились в довольно нелицеприятном состоянии. Она согласилась. Мы-то думали, что сейчас встретимся с профессионалами, они посмотрят, тесты пройдут, дадут нам рекомендации. В результате, пока мы ждали в коридоре, Варю чуть ли не насильно госпитализировали в другой корпус (на суде выяснилось, что в клинике Карауловой поставили диагноз «шизопатическое расстройство»; позже он был опровергнут врачами института Сербского - прим. «Медузы» ). В тот же день мы ее забрали, и договорились с НИИ психиатрии. Там она две недели лежала в палате.

Сейчас я понимаю, что этого было крайне недостаточно. Но прогресс был налицо, мы посчитали возможным ее забрать. Хотя бы с точки зрения медикаментозного лечения никаких перерывов не было. Мы просто думали - зачем в стационаре? Лето же, можно на дачу, на велосипедах куда-нибудь.

- Кстати, вы хотели отправиться в Белоруссию кататься на велосипедах, но ФСБ было против.

Да, это так.

- Вы ведь все согласовывали с ними.

Да, каждый шаг (на суде обвинение это отрицало - прим. «Медузы» ). Вот она ложится в больницу, вот мы ее забираем: «Что вы думаете? Нет ли возражений?» Общение было нормальным! Просто реально есть уроды в любой семье. Как там будут эти звездочки у них на погонах смотреться, я не знаю.

- Когда Варя поменяла имя?

Это уже в конце августа, мы выписались, Варя жила с матерью, в квартире, где она прописана. Ажиотаж в СМИ вокруг нее был крайне высокий. Человек выходит с утра погулять с собакой, а из кустов - камера. Ее мама предложила взять имя прабабушки Вари - Александра Иванова. Чтобы с работой легче было и общественное мнение немного остудить.

В августе они вдвоем ездили в паспортный стол. То, что сейчас это стало пунктом обвинения, - это анекдот. Якобы Варя готовилась к преступлению путем смены имени! Как она могла готовиться? Она по России передвигаться не могла, не то что ехать в Сирию. Я просто не понимаю, как судья такого высокого уровня мог столь простые вещи не заметить.

- У вас решения российских судов вызывают удивление?

В этом случае - да. Хотя, в том же Лефортовском суде заседания о продлении Варе ареста начинались только после того, как следователь зайдет в комнату к судье… На пятый или шестой раз я уже понял, что к чему. Хотя адвокаты сразу предупреждали.

- И вы им не верили?

В Штатах мне постоянно удавалось оспаривать протоколы о нарушении ПДД, если у меня были разумные доводы. Я не думал, что по-другому может быть. Третья власть все-таки. Я был уверен, что судья Московского окружного военного суда не оставит без внимания объективные моменты. Уж ЕСПЧ их точно не оставит, в конце концов.

- До ЕСПЧ еще нужно дойти.

В том-то и дело. Я все же надеюсь на Верховный суд.

- Варя попросила в какой-то момент прекратить «радиоигру»?

Да. Она понимает - ну, урод конченый! - а с привязанностью ничего не может поделать. Типичный стокгольмский синдром. В середине сентября говорит: «Мама, папа, я больше не могу, меня сейчас опять затянет, а я хочу учиться и работать». У нее остался только кнопочный телефон, без вотсапа, без интернета, без всего. Никакого общения [с Владом-Айратом] с тех пор не было.

- Когда ее пришли задерживать?

В шесть утра, это было 27 октября. Больше десяти человек. И группа НТВ еще была. А мы только начали выкарабкиваться - началась учеба, наконец-то мир засиял новыми красками, ушел этот урод из нашей жизни. И тут происходит такое. Я думал, что это недоразумение, если честно. Может, кто-то ошибся. У меня поначалу мысли не возникло, что за этим может последовать арест. Потому реально вообще не за что.

- В следующий раз вы когда дочь увидели?

Только в апелляционной инстанции в ноябре, там видеоконференция была с СИЗО. Суд в Лефортово [где выбирали меру пресечения] состоялся без нашего участия. Адвокат по назначению позвонил за час суда. Все-таки по Москве за час до Лефортово доехать не получается.

- Почему вы сразу не наняли адвоката по соглашению?

До суда не было ничего предъявлено. Даже не понятно было, о чем идет речь. Может, ее в программу защиты свидетелей включили, куда-то увезли и от кого-то охраняют. Но осознание пришло быстро, на следующий день прошел суд, появилось обвинение.

Вы подняли такой шум, чтобы вытащить дочь из другой страны. Неужели здесь тоже нельзя было подключить ваши знакомства?

Какие-то разговоры были, естественно… Но мне говорили, что она все-таки не очень правильно себя вела, и нужна некая профилактика. В том числе, чтобы другим было понятно.

- И о масштабе проблемы вы тогда не могли предположить?

Так же, как когда у нас забирали гаджеты. «Забирать или все-таки вам оставить?» - «Точно не знаем, давайте мы денек посмотрим, там же все равно ничего нет, потом заберете». Наивно я слишком себя повел, наверное.

Хорошо, а позже, в декабре, когда адвокатов уже месяц не пускали в СИЗО, может, все-таки вы могли задействовать связи?

Уже стало сложно.

- Сложно?

Как я понимаю, решение было принято на достаточно высоком уровне. Не знаю, почему и зачем. Естественно, я что-то пытался делать, но, как видите, безуспешно. Потом выяснилось, в первый месяц после задержания самое трагичное и происходило.

- Вы имеете в виду, когда она давала признательные показания?

Да. Ее изолируют, грозят - ты что, хочешь 20 лет получить? Говорят - я тебе желаю добра, мы здесь, чтобы наказать плохих людей - поэтому подпиши эту бумагу. А скоро и твой адвокат по назначению подъедет, он тоже отличный парень и хочет тебе добра. Многие после такого не подписали бы? Она хотела сделать, чтобы следователь ее уважал. Такой синдром отличницы. Информационный фон потом изменился. СМИ зацепились слова прокурора про самоподрыв - меня они шокировали (прокурор Михаил Резниченко в суде настаивал, что после вступления в ИГ Караулова могла совершить самоподрыв в одной из стран Европы или России - прим. «Медузы» ).

- Может, не стоило поднимать такой шум в мае 2015 года? Возможно, и дочь осталась бы на свободе.

Я абсолютно не жалею о том, что сделал. И я, и Варя - мы понимаем, как близко она была к аду, когда я ее вытащил. Радостно то, что она жива, здорова, у нее больше нет болезненной зависимости. И на мир она смотрит другими глазами. Если бы не тот шум в мае, последствия могли быть более драматичными.

- Что сейчас она собирается делать?

В первую очередь, конечно, продолжать борьбу. Вместе с этим - она дальше учится, освоила недавно идиш, читает учебник по латыни, лекции по физике, художественную литературу, старается заниматься спортом, хотя в СИЗО возможности крайне ограничены.

Сегодня , кстати, у меня счастливый день: впервые с момента задержания нам дали поговорить - пять минут по телефону. В суде-то общаться было нельзя. Варя звучит совсем по-другому. Конечно, последние события ее ужасно расстроили, есть и депрессия, но тем не менее, она уже гораздо взрослее и серьезнее.