Тайны цивилизации древней аравии. Древние государства аравийского полуострова

Глава I Южная Америка

Судьба Аравийского п-ова поистине драматична. Находки раннепалеолитических орудий олдувайского типа на территории Южной Аравии от прибрежной полосы у пролива до западных районов Хадрамаута, а также обнаружение многочисленных раннепалеолитических стоянок по северной границе Руб-эль-Хали свидетельствуют о том, что Южная Аравия входила в одну из зон, откуда человечество начало свое «шествие по планете», стартовав из Восточной Африки. Один из путей расселения шел через Аравию, в то далекое время обильно орошаемую водами речных потоков, цветущую, богатую несчетными стадами травоядных.

По-видимому, не позднее чем к XX тыс. до н. э. обнаружились первые грозные признаки резкого изменения природных условий обитания человека в Аравии, которое в XVIII-XVII тыс. привело к абсолютной засушливости климата практически на всей территории полуострова. Люди покинули Аравию, хотя не исключено, что на ее крайнем юге и востоке сохранились отдельные, мало связанные между собой «экологические убежища», где продолжали тлеть угольки жизни.

С VIII тыс. в условиях нового, на этот раз благоприятного для людей изменения климата начинается вторичное, и окончательное, ее заселение - вначале восточной прибрежной части (Катар), а затем, с VII-VI тыс., и Центральной и Южной Аравии (юго-западная часть Руб-эль-Хали, Северный Йемен, Хадрамаут и т. д.). Видимо, не позднее V тыс. вдоль восточного побережья Аравии расселяются носители убейдской культуры, а затем и культуры Джемдет-Наср. В III тыс. Восточная Аравия, и особенно Оман (древний Маган), включаются в морскую торговлю Южного Двуречья и «страны Диль-мун» (Бахрейн) с Северо-Западной Индией.

Возможно, что в конце III- начале II тыс. до н. э. на территорию Южной Аравии впервые проникают семитские племена. Нам не известны конкретные причины, побудившие их проделать полный лишений путь на юг п-ова, однако ясно, что уже на своей прародине они достигли довольно высокого уровня развития: им было знакомо земледелие, они приобрели навыки в ирригации и строительном деле. Общение с более культурными оседлыми народами познакомило их с письменностью, они уже обладали и стройной системой религиозных представлений. Особенности природных условий Южной Аравии-большая изрезанность рельефа, контрасты климатических зон, сравнительно узкие долины-вади, пригодные для земледелия, способствовали тому, что пришельцы, селясь отдельными племенными или родовыми группами, создавали изолированные очаги культуры. Одним из следствий такой изоляции явилось сосуществование на небольшой территории в течение долгого времени не менее четырех особых языков.

Явственные черты самобытности имели и возникавшие здесь с конца II тыс. и до VI в. до н. э. цивилизации: Сабейская, Катабанская, Хадрамаутская и Маинсская, сосуществовавшие на протяжении I тыс. до н. э. Вероятно, в течение всего этого времени южноаравийские цивилизации в своих культурных контактах с Ближним Востоком сохраняли ориентацию на те области, откуда некогда пришли их основатели. В культуре древнего Хадрамаута встречаются и определенные черты заимствования из областей крайнего востока Аравийского п-ова, длительное время находившихся под воздействием Южного Двуречья.
Ущелье Аль-Гуза. Раннепалеолитическая стоянка
В первой половине I тыс. до н. э. это уже были высокоразвитые общества, основывавшиеся на орошаемом земледелии, с многочисленными городами, развитой архитектурой и искусством. Важнейшую роль начинают играть технические культуры, и прежде всего деревья и кустарники, дающие ладан, мирру и другие благовонные смолы, которые пользовались высоким спросом в странах Ближнего Востока и Средиземноморья. Разведение благовонных деревьев стало источником процветания государств Древнего Йемена - «Счастливой Аравии». Вывоз благовоний способствовал увеличению обмена и торговли, расширению культурных контактов. В X в. до н. э. Саба завязывает торговые и дипломатические отношения с Восточным Средиземноморьем. К VIII в. до н. э. Сабейское государство впервые вступает в контакт с Ассирийской державой и, видимо, не позднее VII в. до н. э. колонизует территорию современной Северо-Восточной Эфиопии. Производство ладана, мирры и др. было сосредоточено главным образом в прилегающих к Индийскому океану районах Хадрамаута (и частично Катабана), а внешняя караванная торговля с VI в. до н. э. оказалась в руках Майна. Отсюда начиналась главная часть караванного «Пути благовоний». В дальнейшем маинцы создают караванные станции и торговые колонии в Северо-Западной Аравии и начинают совершать регулярные торговые путешествия в Египет, Сирию и Двуречье, а затем и на о-в Делос. Место, занимаемое Южной Аравией на морском пути из Индии в Африку и Египет и далее, в Средиземноморье, уже в первой половине I тыс. до н. э., также определило и ее роль как важнейшего посредника в обмене товарами между древними цивилизациями Южной Азии и Ближнего Востока, бассейном Индийского океана и Средиземного моря. Гавани Хадрамаута и Катабана служили перевалочными пунктами для этих товаров, которые отсюда караванными путями шли на север - в Египет, Сирию, Двуречье. Дело облегчалось особым режимом ветров, дующих в северной части Индийского океана, который позволял зимой от гаваней западного побережья Индии плыть прямо к Юго-Западной Аравии и Восточной Африке, тогда как в летние месяцы ветры обеспечивали плавание из Южной Аравии и Африки в Индию.

Древние иероглифы. Известняк. Западный Хадрамаут
С VII в. до н. э. на всю территорию Юго-Западной Аравии распространяется политическая гегемония Сабы, однако уже с VI-IV вв. до н. э. в результате длительных войн Майн, Катабан и Хадрамаут освобождаются от сабейской зависимости, и это находит отражение в многочисленных фактах «национального» культурного возрождения. Войны продолжаются на протяжении всей второй половины I тыс. до н. э. В результате их Майн поглощается Сабой, но и сама она, ослабленная этими войнами, надолго становится ареной междоусобных битв и смен различных периферийных династий. Относительная стабильность здесь устанавливается лишь с III в. н. э. К этому времени с исторической арены исчезает Катабан, в самой же Сабе воцаряется династия из Химияра - области, располагавшейся на крайнем юго-западе Южной Аравии.

К началу нашей эры происходит резкое изменение ситуации на путях вывоза благовоний, что повлияло на последующее развитие местных цивилизаций. Уже в середине II в. до н. э. Красное море и западная часть Аденского залива оказываются освоенными греко-египетскими мореплавателями и купцами. На своих кораблях они достигают северного побережья Сомали и Адена, где товары, привезенные из Индии йеменскими и индийскими моряками, перегружаются на их суда. В конце II в. до н. э. по монополии Южной Аравии в транзитной торговле между Индией и Египтом был нанесен тяжкий удар. Открытие греко-египетскими мореплавателями режима муссонов позволило им совершать прямое плавание в Индию и обратно. Уже через каких-нибудь сто лет в Индию ежегодно отправлялось из Египта свыше 100 кораблей. С захватом Сирии и Египта Римом в 1в. до н. э. положение еще более осложнилось. Внутри-аравийская торговля хиреет, борьба в Южной Аравии с I в. н. э ведется уже не за господство на торговых путях, а непосредственно за земли, где растут деревья, дающие благовония, и за приморские районы, где располагались гавани для вывоза этих благовоний.

Основатели древнейеменских цивилизаций принесли с собой в Южную Аравию прочные знания, представления и навыки во многих областях хозяйственной и культурной жизни - об этом свидетельствуют великолепные постройки из камня, огромные города, сооруженные на искусственных холмах в долинах-вади, непревзойденное мастерство строителей гигантских оросительных систем. Об этом же говорит и богатство духовной жизни, отразившееся в сложных представлениях о мире богов, в создании собственной «интеллигенции духа» - жречества, в чрезвычайно широком распространении письма.

Древние южноаравийцы, говорившие на языках отдельной подгруппы «южно-периферийных» семитских языков, пользовались особым письмом, унаследованным ими от алфавитной письменности Восточного Средиземноморья,- многие знаки были изменены в соответствии с основной идеей- придания всей системе знаков четких геометрических форм. Писали на самых различных материалах: резали по камню, на деревянных дощечках, по глине, затем отливали надписи в бронзе, процарапывали на скалах (граффити), наносили также мягкие писчие материалы. Писали все: цари и знать, рабы и купцы, строители и жрецы, погонщики верблюдов и ремесленники, мужчины и женщины. В обнаруженных надписях встречаются описания исторических событий, статьи законов. Найдены также посвятительные и строительные тексты, надписи на гробницах, деловая переписка, копии закладных документов и т. д. и т. п. Именно надписи вкупе с отдельными упоминаниями в Библии, у античных и ранневизантийских авторов являются важнейшим источником знаний по истории и культуре Древней Южной Аравии.

Рейбун. Раскопки
Правда, о духовной культуре известно немного-утрачены крупные произведения мифологического, ритуального и иного содержания. Важнейшими источниками по сей день остаются надписи, содержащие среди прочего имена и эпитеты богов, их символы, а также скульптурные и рельефные изображения божеств, их священных животных, мифологических сюжетов. На них основаны представления о характере пантеонов (единого сонма богов в Южной Аравии не сложилось) и некоторых функциях богов. Известно, что здесь на ранних этапах огромную роль играли астральные божества, стоявшие во главе пантеонов, в первую очередь древнесемитский бог Астар (ср. Иштар, Астарта и т. п.)- Его образом была Венера. После Астара следовали различные ипостаси солнечного божества и, наконец, «национальные» боги-божества племенных союзов, олицетворением которых была Луна (Альмаках в Сабе, Вадд в Майне, Амм в Кара-бане и Син в Хадрамауте). Разумеется, были и другие боги- покровители отдельных родов, племен, городов, «функциональные» божества (орошения и т. п.).

Рейбун. Раскопки храма
В целом в пантеонах объединились древнейшие общесемитские (Астар, возможно, Илу) боги или родовые божества, заимствованные в Двуречье (Син) и у соседей, из Центральной и Северной Аравии и т. п. Если говорить о динамике представлений в «языческую» эпоху, то четко прослеживается, во всяком случае со времени незадолго до начала нашей эры, выдвижение на первый план «национальных» богов и постепенное оттеснение главного астрального божества Астара. Впоследствии, к IV в. н. э., Альмаках в Сабе почти полностью вытесняет прочих богов, что существенно облегчало переход к монотеистическим религиям-иудейству и христианству.

Следствием особых природных условий существования древних южноаравийских цивилизаций и особенностью их развития были близкое соседство и взаимодействие с кочевыми племенами внутренней Аравии. Часть этих племен постоянно стремилась выйти из пустынной страны в земледельческие районы и осесть там. Скотоводческие племена находились на значительно более низком уровне хозяйственного и культурного развития Оседая в течение веков (в особенности начиная со II в. н. э.) на землях Йемена, они вступали в непосредственный контакт с местными цивилизациями. Это в немалой степени вело к общему упадку хозяйственной жизни и культуры, к тому, что местное население все более растворялось в массе пришлых племен и родов, утрачивало свою самобытность и язык, «арабизировалось». Неодолимое и все нарастающее воздействие отрицательных факторов предопределило постепенный упадок южноаравийских цивилизаций уже с первых веков нашей эры и их гибель в VI в.

Однако закат древних цивилизаций Южной Аравии сопровождался и необычайным взлетом духовной жизни, в которой в причудливой форме отразилась вся совокупность условий и особенностей их развития. В умирающих обществах она в сильнейшей степени окрасилась в эсхатологические тона.

То обстоятельство, что Южная Аравия, в особенности ее внутренние, наиболее развитые центры цивилизаций, все менее могла пользоваться выгодами особого положения на пересечении торговых путей, вовсе не означало, будто само это положение потеряло всякое значение в глазах великих империй древности. Можно даже утверждать, что с конца I в. до н. э. оно неизменно возрастало, а Аравия в целом и Южная Аравия в частности приобретали характер важнейшего элемента международных отношений.

На рубеже нашей эры естественными центрами распространения в Южной Аравии позднеэллинистиче-ских влияний (а впоследствии- христианства) стали как раз торговые поселения греко-египетских купцов в приморских торговых городах (Адене, Кане, на о-ве Сокотра). К этому времени относятся засвидетельствованные в иконографии попытки создания аллегорических образов южноаравийских богов и их «эллинизации». В первые века нашей эры в греко-римской среде Адена и на Сокотре начинает распространяться и христианство.

С IV в. н. э. Восточная Римская империя прилагает усилия к распространению в Южной Аравии христианства, используя для этого как миссионерскую деятельность Александрийской церкви, так и христианизированную элиту Аксума - государства, возникшего к началу нашей эры на территории Эфиопии и захватившего уже в начале II в. некоторые прибрежные районы в Юго-Западной Аравии. Вскоре Аравию наполнят еще ариане, монофиситы, несториане и др. К этой картине надо добавить местную древнюю языческую религию и примитивные культы бедуинов, оказывающих все большее влияние на политические события на юге Аравийского п-ова.
В ожесточенную борьбу идей, сопровождавшуюся столкновениями, вторжениями аксумитов, вовлекались широкие круги южноаравийского общества... . Однако идеологический взрыв предотвратить было невозможно. Борьба идей распространялась за пределы юга Аравии, вовлекая в свою орбиту торговые пункты на караванных путях. Постепенно в этой борьбе пробивала себе дорогу другая главная политическая идея - идея единства и противостояния. Рождалось нечто свое, аравийское, неповторимое. Рождался ислам.

Посольство «царицы Савской» к царю Соломону и «Счастливая Аравия», описанная в греческой географической и мифологической литературе (где на краю земли жили счастливые и благополучные люди), аравийские благовония и пряности прославили в древности Южную Аравию. Подлинная история Южной Аравии стала предметом пристального изучения лишь в последние несколько десятилетий.

История древней Южной Аравии прослеживается в основном по результатам археологических раскопок, а также по данным эпиграфики (надписям на камне, металле, черенках пальмовых листьев), сведениям античных авторов, средневековых арабских географов и историков. Среди южноаравийских надписей наиболее полно представлены три типа: посвящения в храмы, погребальные надписи и памятные надписи о постройках. Стоимость изготовления надписи была столь велика, что лишь малая, очень обеспеченная, часть населения или такие учреждения, как храмы, могли позволить себе подобный заказ.

Южноаравийский алфавит происходит, как почти все современные системы письма, из финикийской письменности, но в отличие от последней он содержит не 22, а 29 знаков. Древнейшие южноаравийские надписи относятся к середине VIII в. до н. э., но их появлению предшествовал длительный период формирования южноаравийской системы письма. Позднейшая надпись датируется 559–560 гг. н. э. Самые ранние надписи характеризуются монументальностью исполнения и геометричностью шрифта. Со временем стилистика написания менялась, принимая весьма разнообразные формы.

Древняя южноаравийская надпись

Для истории древней Южной Аравии до сих пор не выработано абсолютной хронологии. Даже установление относительной хронологии – последовательности событий без фиксации точных дат по годам – для многих периодов представляет значительные сложности. Надписи – основной источник датировки древней южноаравийской истории – для почти тысячелетнего периода дают только относительную хронологию (их стиль и палеографический анализ позволяют определить лишь последовательность, в которой они были выполнены); монеты, появившиеся в Южной Аравии в IV в. до н. э., дают возможность только уточнить последовательность правителей. Лишь со II в. н. э. южноаравийская хронология вырисовывается достаточно определенно на основе местных источников: надписи датируются по конкретной эре, последовательность правителей становится вполне ясна. Их датировка не может быть уточнена на основе установленной хронологии других регионов.

Саба упоминается в десятой главе ветхозаветной книги Бытия. Другие библейские книги (1 Цар. X. 1–13; 2 Хроник. 9.1–9.12) упоминают посольство царицы Савской к царю Соломону. Эти сведения, однако, не могут являться отправной точкой для выработки южноаравийской хронологии, так как местные источники не знают ни одной женщины на сабейском троне, и о ком идет речь под именем царицы Савской, до сих пор не установлено. Более полезны в этом отношении упоминания сабейцев в ассирийских текстах Тиглатпаласара III (744–727 гг. до н. э.), Саргона II (722–705 гг. до н. э.) и Синнаххериба (705–681 гг. до н. э.). Последний упоминает царя Карибила, известного из собственно сабейских надписей (мукарриб Карибил Ватар Великий, сын Дхамарали). Датировку усложняет и то обстоятельство, что фактически невозможно установить четкую последовательность правления южноаравийских царей: встречаются большие разрывы в династиях, многие правители носили одинаковые имена.

Проследить точную хронологическую параллель отчасти возможно, начиная лишь с I в. н. э., когда в античной географической литературе («Перипл Эритрейского моря», «Естественная история» Плиния Старшего, «География» Клавдия Птолемея) появляются первые точные описания Южной Аравии и упоминаются ее цари.

В целом история древней Южной Аравии делится на шесть основных этапов: около 1200–700 гг. до н. э. – «протоюжно-аравийский» – рождение государства Саба; около 700–110 гг. до н. э. – «период караванных царств» – доминирование Сабы и Катабана; около 110 г. до н. э. – 300 г. н. э. – «период сражающихся царств» – попеременное доминирование Сабы и Химйара; около 300–525 гг. н. э. – объединение всей Южной Аравии под властью Химйара; около 525–571 гг. н. э. – доминирование Аксума; 570–632 гг. н. э. – преобладание сасанидского Ирана.

Историография

Долгое время реальная Южная Аравия оставалась практически неизвестной в Европе. Скудость сведений античных авторов об этом регионе, удаленность от Средиземноморья, тяжелый климат, трудное для навигации Красное море и пустынный ландшафт Аравийского полуострова обусловили то, что история государств этого региона практически была забыта.

В X в. йеменский ученый аль-Хамдани составил энциклопедию «аль-Икиль», один из томов которой был посвящен Южной Аравии. Его можно считать первым ученым, обратившимся к истории этого региона. Впоследствии европейские исследователи пользовались его книгой как путеводителем. Первым европейским путешественником, посетившим в 1500–1505 гг. нынешнее государство Йемен, был итальянский мореплаватель Л. ди Вартема .

В XVI в. Южная Аравия стала объектом борьбы Португалии и Османской империи. Португальский мореплаватель Васко да Гама в 1507 г. сумел на время занять остров Сокотра. Его попытки овладеть портом Аден – важнейшим при выходе из Красного моря в Аравийское – не увенчались успехом, и в 1538 г. Аден перешел под власть турецкого султана. Португальский священник Паэз посетил в 1589–1594 гг. до н. э. Хадрамаут, описал богатство Мариба и даже провел некоторое время в неволе в Сане. Он был одним из первых, кто прославил Йемен как родину лучшего кофе.

В декабре 1762 – августе 1763 г. датский путешественник К. Нибур совершил несколько путешествий по Южной Аравии, положив начало ее научному изучению. Из шести человек, начавших путешествие вместе с ним, выжил и вернулся в Копенгаген только он один. Его книга «Описание Аравии» на протяжении целого столетия оставалась основной по истории и географии этого региона.

К. Нибур был первым европейцем, изучившим южноаравийские надписи культового и светского характера, но впервые скопировал их У. -Я. Зеетцен , в июле 1810 г. в Зафаре – древней столице Химйара. Интересно, что приблизительно в то же время, 12 мая 1810 г., Г. Салт обнаружил первую южноаравийскую надпись в Эфиопии. В течение 30 лет эти и последовавшие за ними находки волновали умы европейских филологов, пока в 1841 г. В. Гезениус в Галле и Э. Рёдигер в Гёттингене, опираясь на копии южноаравийского алфавита, оставленные в арабских средневековых рукописях, не расшифровали две трети знаков древнего южноаравийского алфавита. Лишь к концу XIX в. южноаравийский алфавит был расшифрован полностью.

6 мая 1834 г. английские морские офицеры во главе с Дж.-Р. Уэллстедом посетили главный порт древнего Хадрамаута – Кану. Знакомство с руинами Райбуна – крупнейшего земледельческого оазиса Хадрамаута – начинается с путешествия А. фон Вреде , отчет о котором был опубликован в 1870 г. Притоку европейцев в Южную Аравию способствовало и открытие в 1869 г. Суэцкого канала.

Систематическое изучение надписей – главного источника по истории древней Южной Аравии – началось в 1870 г. Французский исследователь Ж. Галеви был отправлен Французской академией надписей и изящной словесности в Йемен собирать материал для готовившегося «Корпуса древнеюжноаравийских надписей». В 1882–1892 гг. австрийский ученый Э. Глазер продолжил его работу. Он составил грамматику сабейского языка и подготовил собрание надписей.

Фактически в течение всего XX в. в Южной Аравии не было сделано выдающихся археологических открытий, таких как в Египте, Месопотамии, Иране, Индии, Китае. Первые археологические раскопки были проведены в 1928 г. немецким исследователем К. Ратйенсом , обнаружившим небольшое святилище аль-Хукка в 23 км к северо-западу от Саны. Наибольший вклад в изучение древней Южной Аравии в довоенный период внесли австрийский географ Х. фон Виссманн , англичане археолог Г. Катон-Томпсон и путешественник Дж. Филби .

Систематическое и масштабное археологическое, лингвистическое, этнографическое изучение древней Южной Аравии началось только в последней четверти XX в. В 1983 г. была создана Российско-Йеменская археологическая экспедиция, приоритетным направлением деятельности которой является изучение древней истории и языков Хадрамаута (порт Кана, земледельческий оазис Райбун) и острова Сокотра.

Природные условия и население

Государства Южной Аравии концентрировались на юго-западе Аравийского полуострова. (В настоящее время данную территорию занимает Республика Йемен.) Этот регион окаймлен прибрежной равниной Тихама, протянувшейся вдоль Красного моря на 400 км в длину и на 50 км в ширину. В ее западной прибрежной части практически нет природных запасов воды, температура воздуха достигает 55°С при почти 100% влажности. Восточная часть Тихамы, примыкающая к горному массиву, имеет лучшее естественное орошение, к тому же с гор в Тихаму стекает дождевая вода. Горные массивы Хаулан, Джебель Наби Шоб и Серат, тянущиеся к востоку от Тихамы, достигают в высоту 3760 м. Их разделяют ущелья и вади – сухие русла рек, заполняемые дождевой водой, которую приносят летние муссоны.

Южная Аравия в I–III вв. до н. э.

Центральную часть Йемена занимает горное плато высотой до 3000 м. С юга от Аравийского моря его окаймляет прибрежная равнина, отделяемая от центральной пустынной части страны – пустынь Рамлат ас-Сабатейн и Руб эль-Хали – горным массивом. Эту часть Аравийского полуострова также пересекают многочисленные вади, наполняющиеся водой только в краткий период сезонных дождей. Крупнейшая вади Южной Аравии – вади Хадрамаут, расположенная в восточной части Йемена. Влажные и жаркие прибрежные равнины соседствуют с высокими горными кряжами, за которыми тянутся бескрайние пустыни.

Наличие крупных оазисов, таких как Мариб и Наджран, способствовало тому, что пустыня не была совершенно безлюдной. Оазисы служили важнейшими перевалочными пунктами в караванной торговле, в них развивалось скотоводство и земледелие.

Климат в Южной Аравии всегда был засушлив. Однако засуха сменялась более влажными периодами. Последний такой период относится к 8000–5000 гг. до н. э. В это время в Южной Аравии встречались растения и животные, которые затем исчезли из-за наступившей впоследствии засухи. Ныне сухие русла рек – вади Джоуф и Хадрамаут – составляли некогда единую реку, питаемую водами, которые стекали с гор на северо-западе региона. Эта река впадала затем на юге в Индийский океан.

Наличие воды и камня, легко поддававшегося обработке, позволило человеку начать освоение территории Южной Аравии в самой глубокой древности. Древнейшая палеолитическая стоянка датируется приблизительно 1 млн лет до н. э. Палеолитический инвентарь впервые был обнаружен в 1937 г. в Хадрамауте. В период неолита у древнего человека появились стрелы, что говорит о развитии навыков охоты. Люди стали заниматься скотоводством и земледелием. К VII тыс. до н. э. относятся древнейшие образцы наскального изобразительного искусства, достигшего наибольшего расцвета в период бронзового века во II тыс. до н. э.

Наиболее изученной и масштабно представленной для бронзового века является недавно открытая археологическая культура Сабир. Ее носители занимали Тихаму и ограничивающие ее с востока и юга предгорья вплоть до побережья Аравийского моря западнее современного Адена. Сабирцы, знакомые уже с городской жизнью, говорили, вероятно, на языке кушитской группы. Их основными занятиями были ирригационное земледелие, скотоводство и рыболовство. Культура Сабир была тесно связана с Восточной Африкой. Ее упадок приходится на первые столетия I тыс. до н. э. Вполне оправданной для II тыс. до н. э. является идентификация территории, занятой носителями культуры Сабир, со страной Пунт, прославленной в египетских текстах как источник благовоний и родина диковинных животных. Материальная культура поселений Южной Аравии III–II тыс. до н. э. радикально отличалась от последующего периода. Это связано с приходом племен, говоривших на семитских языках южноаравийской группы.

Процесс заселения Южной Аравии происходил в разных регионах неодинаково. На западе к началу XII в. до н. э. устанавливается сабейская культура. На востоке, в Хадрамауте, к концу II тыс. до н. э. появляются племена, материальная культура которых тесно связана с Южной Палестиной и Северо-Западной Аравией. К концу VIII в. до н. э. Хадрамаут подпадает под влияние Сабы.

Первые государства на территории Южной Аравии

Из полутора десятка древних южноаравийских государств только Саба, Катабан, Маин, Химйар, Хадрамаут, процветавшие в разное время с начала I тыс. до н. э. по VI в. н. э., оставили заметный след в истории. Развитие этих государств определялось их географическим положением: на юго-западе Аравийского полуострова на побережье Красного и Аравийского морей между прибрежными равнинами, окружающими их горами, возвышенностями и пустыней.

Несмотря на то что в Южной Аравии использовалась одна письменность, население в древности говорило и писало на нескольких, весьма отличавшихся друг от друга языках, относившихся к семитской языковой семье. Основными языками были сабейский, минейский (язык населения Маина), катабанский и хадрамаутский. Все они родственны между собой. Доминирование какого-либо языка говорит о политическом преобладании того или иного из царств. Последняя надпись на минейском относится ко II в. до н. э., на катабанском – ко II в. н. э., на хадрамаутском – к III в. н. э. В царстве Химйар был принят катабанский язык, сменившийся по достижении этим государством доминирующего положения сабейским. Сабейский язык вышел из употребления в устной речи в IV в.

Саба

Первое в Южной Аравии государство Саба со столицей в Марибе возникло приблизительно к IX в. до н. э., а первые городские поселения могут датироваться несколькими веками раньше. Первые правители Сабы не носили никакого титула или называли себя мукаррибами Сабы. Согласно наиболее вероятному предположению, это слово можно перевести как «собиратель», «объединитель», но точное его значение не установлено. По другой гипотезе, мукаррибами называли глав нескольких племенных образований, стоявших у истоков государства. По своим функциям мукаррибы более всего напоминали царей-жрецов. Интересно, что мукаррибами себя называли только сами носители этого титула, население же обращалось к ним по имени.

Правители других царств, например Аусана и Хадрамаута, также претендовали на этот титул, который принадлежал царям Сабы приблизительно до 550 г. до н. э. Вероятно, его носили цари, сумевшие распространить свою власть на всю Южную Аравию. С I в. до н. э. титул «мукарриб» заменяется в титулатуре на эпитет «царь», который не нес никакого культового или «объединительного» смысла.

Южноаравийский правитель

В начальный период своего существования Саба контролировала небольшую территорию оазиса Мариб и южные склоны плато Джауф. Победа в войне над главным соперником Сабы в ту пору – царством Аусан, расположенным в вади Марха, дала возможность добавить мукаррибу Сабы к своему титулу эпитет «Великий»: мукарриб Карибил Ватар Великий, сын Дхамарали. В начале VII в. до н. э. он совершил несколько успешных походов и объединил под властью Сабы всю Юго-Западную Аравию. Эпоха после правления Карибил Ватара плохо освещена в источниках, поэтому последовательность мукаррибов в точности определить невозможно.

Основой благосостояния Сабейского государства была развитая система искусственного орошения и караванная торговля благовониями – ладаном, миррой, а также алоэ. Примечательно, что ни в одной надписи из Мариба (как и из столицы Хадрамаута – Шабвы) не упоминается о наличии развитых торговых навыков у сабейской (и хадрамаутской) элиты, ориентированной преимущественно на военное ремесло. Развитие морской торговли со Средиземноморьем в первые века нашей эры перенесло центр тяжести в торговле благовониями с караванных путей на морские, от которых Саба была отрезана. Это привело к тому, что сабейские цари, стремясь получить доступ к морскому побережью и контролировать торговые потоки, в первые века нашей эры постоянно провоцировали столкновения с Химйаром.

Столица Сабы, Мариб, была расположена в 130 км на восток от нынешней столицы Йемена – Саны. Городское поселение в Марибе ведет свою историю с IV тыс. до н. э. С середины VIII в. до н. э. Мариб был главным экономическим и культурным центром Южной Аравии. Его население достигало 50 тыс. человек. Город был расположен на холме, занимая 1,5 км в длину и 1 км в ширину. Его окружала стена длиной 4,3 км и толщиной от 7 до 14 м. Внутри городской стены археологических исследований пока не проводилось. Наличие городских построек вне этой стены может говорить о том, что она окружала только его центральную часть. В 3,5 км от города было расположено главное сабейское святилище – храм, посвященный божеству Альмаках. В III в. н. э. в результате поражения Сабы в войне с Химйаром Мариб потерял статус столицы. В VI в. была разрушена марибская плотина, и жители оставили город.

Руины марибской дамбы

Марибский оазис орошался паводковыми водами вади Дхана – самой полноводной речной долиной в Южной Аравии. Он располагался с обеих сторон речной долины, обеспечивая пропитанием 50 тыс. человек. В нем возделывались злаки и финиковые пальмы. Воду в оазисе нужно было не просто сохранять, а поднимать до уровня полей. Специальный бассейн служил для того, чтобы мутная вода могла отстояться, а система каналов вела воду от плотин на поля, где ее распределяли специальные механизмы. Поля покрывались водой на 50 см в высоту. Лишняя вода на верхних полях переносилась на поля, расположенные ниже. Оставшаяся после орошения вода сбрасывалась в вади.

Катабан

Это государство занимало территорию к востоку от Сабы и к западу от Хадрамаута. Столицей Катабана был город Тимна, расположенный в вади Бейхан. Впервые Катабан упоминается в сабейских надписях в VII в. до н. э. как союзник Сабы и Хадрамаута. Государство Катабан представляло собой союз племен, наиболее сильное из которых дало название всему царству. Все племена Катабана были связаны единым культом и подчинялись одному правителю. Кроме того, существовал совет племенных старейшин.

Обстоятельства, при которых Катабан стал доминирующей политической силой, пока еще в достаточной степени не прояснены. В период после правления мукарриба Карибил Ватара Саба разорвала союз с Катабаном, переманившим на свою сторону племена, враждебные Сабе. С VI по I в. до н. э. правители Катабана носили титул мукарриба. Первым мукаррибом Катабана был Хауфиамм Йуханим . Территория царства быстро увеличилась от Мариба на северо-западе вплоть до Баб-эль-Мандебского пролива на юго-западе.

В истории Катабана, реконструируемой по местным надписям и по данным античных авторов, имеются значительные пробелы. После разрыва союза с Сабой в начале VI в. до н. э. Катабан в течение целого столетия вел с ней продолжительные войны. После того как титул мукарриба окончательно утвердился за катабанскими правителями, царство вступило в период расцвета. В городах строятся храмы и дворцы, увеличивается количество надписей, расцветает изобразительное искусство.

С I в. н. э. начался период упадка. Территория царства резко сократилась, а в конце II в. н. э. Катабан был окончательно поглощен царством Хадрамаут. Столица Катабана – Тимна занимала доминирующую позицию в вади Бейхан. Город находился на высоте 25 м над уровнем речной долины, что было удобно для ведения искусственного орошения и торговли. В результате раскопок в Тимне были обнаружены первые законодательные южноаравийские надписи мукарриба Шахр Хилала – «Катабанский торговый кодекс». Римский писатель-энциклопедист Плиний Старший сообщал, что в Тимне имелось 65 храмов.

Маин

Государство Маин (столица – Каранау) располагалось на небольшой части плато Джоуф между пустынями Руб эль-Хали и Рамлат ас-Сабатейн. Основой его существования была караванная торговля. Первые сведения о Маине восходят к VII в. до н. э. В VI–II вв. до н. э. после падения могущества Сабы Маин полностью контролировал экспорт традиционных аравийских благовоний на Ближний Восток и в Восточное Средиземноморье.

Маинские торговцы основали ряд колоний в Северо-Западной Аравии. Важный перевалочный пункт находился в Дедане (ныне оазис аль-Ула) – области к северу от Хиджаза. Маинские кочевники вели караванную торговлю, оседлое население занималось земледелием.

В источниках нет никаких упоминаний о наличии военных навыков у маинцев. Правители государства Маин никогда не называли себя мукаррибами и не чеканили собственную монету. Маинский пантеон возглавляла триада астральных божеств во главе с Ваддом, предположительно богом луны. Маинский алфавит восходит к финикийскому, надписи выполнялись как справа налево, так и в обратном направлении и даже бустрофедоном – способом письма, при котором первая строка пишется справа налево, вторая – слева направо, третья – снова справа налево и т. д.

Развитие прямой морской торговли Средиземноморья с Южной Аравией в обход караванных путей и напор кочевников к началу I в. до н. э. совершенно подорвали могущество Маина.

Хадрамаут

Государство Хадрамаут располагалось на востоке Южной Аравии вдоль берега Аравийского моря. Оно занимало плато Хадрамаут, пересеченное многочисленными вади. Основой его благосостояния было земледелие, а также сбор благовоний и их продажа. Хадрамаут был начальной точкой караванных путей, пересекавших весь Аравийский полуостров в западном и восточном направлениях.

Расположенная на краю пустыни Рамлат ас-Сабатейн столица Хадрамаута Шабва находилась в районе, наименее обеспеченном водой, но именно в Шабве происходило разветвление караванных путей, ведущих в Мариб и Наджран.

История города восходит к середине II тыс. до н. э. Этим временем датируется древнейший из исследованных слоев. Шабва являлась важнейшим центром поставок ладана во все регионы Южной Аравии. Вся собранная весной и осенью смола благовонных деревьев доставлялась в Шабву, оттуда ладан развозился по караванным тропам в двух основных направлениях: на северо-запад и северо-восток. Во 2-й половине II в. н. э. при сабейском царе Шаире Аутаре вспыхнула война между Сабой и Хадрамаутом; Шабва была разграблена и сожжена. В IV в. Шабву в очередной раз сожгли химйариты, и она окончательно потеряла свое политическое и торговое значение.

Одними из важнейших портов на южноаравийском побережье, наряду с Аденом – «Счастливой Аравией», были хадрамаутские порты Мосха Лимен и Кана. Кана служила главным пунктом перевозки товаров из Индии и Восточной Африки на материк.

Основание Каны (кон. I в. до н. э.) и Мосха Лимен (III в. до н. э.) по всей вероятности было связано с развитием морской торговли вдоль южноаравийского побережья. Хорошие дороги связывали Кану co столицей Хадрамаута Шабвой. Располагавшиеся в бухте Каны острова и скалистый мыс делали ее привлекательной стоянкой для морских торговцев. Процветанию города способствовала и близость рынков на африканском побережье, поставлявших пряности и благовония. Кана торговала со множеством стран от Испании на западе до Индии на востоке. Древнейшими зданиями в Кане были хранилища ладана. Период с конца II по V в. н. э. стал пиком расцвета Каны: территория стремительно росла. В III в. н. э. Кана, как и Шабва, была разрушена войсками Сабы, однако город очень быстро был отстроен заново. В последний период истории Каны (VI – нач. VII в. н. э.) отмечается интенсивная миграция населения из Восточной Африки и почти полностью прекращаются торговые контакты с Индией.

Порт Мосха Лимен (гр. «Гавань Мосха») был расположен в местности Хор Рори неподалеку от современного города Салала, столицы провинции Дофар Султаната Оман. В 600 м от берега гавани Мосха находился форт Самхарам – крепость, стоявшая на высоком холме. Самхарам-Мосха Лимен был политическим и военным центром восточной области Хадрамаута, которая охватывала Дофар, включая ладаноносные высокогорья. Там были обнаружены фрагменты средиземноморской керамики I в. н. э. Само поселение было основано в III в. до н. э., а заброшено в V в. н. э. В это время Хадрамаут потерял статус главенствующей политической силы в Южной Аравии, и более не было необходимости охранять его границы; кроме того, сказался упадок транзитной торговли.

К I в. до н. э. значение караванной торговли резко упало. Центр торговой активности переместился в южноаравийские порты: Музу, Аден («Счастливую Аравию»), Кану и Мосха Лимен. Государства Катабан и Саба пребывали в состоянии упадка, так как были отрезаны от морского побережья, зато резко возрастало значение Хадрамаута.

Вершины своего политического и экономического могущества Хадрамаут достиг в начале II в. н. э. Царям Хадрамаута, принявшим титул мукарриба, удалось даже захватить значительную часть катабанской территории. В это время на престоле находился царь Иллиазз Йалит . Он заключил союз с Сабой и закрепил его династическим браком. Царь Сабы в 222–223 гг. помог ему подавить восстание, но затем сам провел против недавнего союзника успешную кампанию. Иллиазз Йалит был взят в плен, столица Шабва и порт Кана были захвачены и разграблены. К 300 г. Хадрамаут вошел в состав государства Химйар.

Химйар

Около 110 г. до н. э. обширная территория на юго-западе Аравии, подконтрольная Катабану, была объединена под властью союза племен зу-Райдан, главным из которых было племя химйар. Оно и дало название появившемуся царству. Райданом назывался дворец в Зафаре – столице Химйара , а понятие «зу-Райдан» (досл. «тот, кому принадлежит Райдан») стало обозначать династию, правившую в нем, и сам племенной союз. Этот союз был построен на новых, «федеративных» основаниях: каждое племя более не было обязано почитать богов наиболее могущественного племени, а сохраняло свои собственные культы. Распространение власти Химйара можно определить датировкой надписей по эре Химйара. Катабанский язык был предан забвению, ему на смену пришел сабейский, катабанские божества также уступили свое место сабейским. Государство Химйар изначально занимало юг Йеменского нагорья. Постепенно Химйар подчинил своей власти многочисленные мелкие племена, окружавшие его.

В течение I в. н. э. царям Химйара удавалось удерживать Сабу под своим контролем. Саба не была территориально включена в состав Химйара, но управлялась из Райдана, сохраняя свое политическое и религиозное единство. В конце I в. н. э. началась череда войн между Сабой и Химйаром. Владыки обоих царств одновременно претендовали на двойной титул «царя Сабы и зу-Райдана».

Во II в. н. э. Саба переживала период подлинного политического ренессанса: восстанавливались старые святилища, развивалась сабейская монетная чеканка, строилась новая столица – Сана. В это время царям Сабы удалось заключить союз в борьбе против Химйара с правителями Аксума – царства на восточном побережье Африки. Между 200 и 275 гг. до н. э. Аксум занимал западную часть Йеменского нагорья. В 275 г. до н. э. Саба изгоняет войска Аксума из Аравии, и Аксум заключает союз с Химйаром.

В последней четверти III в. н. э. Химйар в результате нападения на Сану присоединил Сабейское царство к своей территории. Подчинив к 300 г. н. э. Хадрамаут, Химйар, впервые в истории Южной Аравии, объединил под своей властью все ее земли. Огромная территория подчинялась единой центральной власти, использовался единый сабейский язык, единая система письма, была распространена единая для всей страны религия – иудаизм.

В VI в. н. э. Южная Аравия стала ареной столкновения интересов Византии и Ирана, боровшихся за контроль над морскими торговыми путями. Воспользовавшись истреблением христиан в Наджране в 521–523 гг. как предлогом, византийский император Юстин (518–527) заставил царя Аксума Калед Элла Асбеха вторгнуться в Южную Аравию. Войска Химйара были разбиты, Калед Элла Асбеха погиб в бою. Страна была разграблена. С 570 до 632 г. Южная Аравия находилась под властью Сасанидского Ирана.

Путь благовоний

Древнюю Аравию пересекали караванные тропы – «дороги благовоний». Южная Аравия являлась основным поставщиком специй и благовоний. Начиная с VIII в. до н. э. основными статьями вывоза из Южной Аравии в Средиземноморье и на Ближний Восток были ладан, мирра и алоэ.

Ладан с древнейших времен применялся для воскурения при культовой практике, а также в медицине и парфюмерии. Мирра и получаемое из нее масло использовались в парфюмерии, медицине, кулинарии как пряность, в культовой практике и при погребальных ритуалах. Произрастает мирра в северо-западных частях современного Сомали, в области Дофар, в районе между Мукаллой и Вади Хадрамаут, в древности мирра также росла в Катабане. Лучшей считалась мирра из Сомали, поэтому ее вывозили и в Аравию, а оттуда – в Средиземноморье. Алоэ стало известно в римском мире не ранее времени правления Августа и сразу приобрело репутацию отличного средства для лечения кожных раздражений, ожогов, ран. Его поставляли с юга Аравии и с острова Сокотра.

Курительница благовоний

Сухопутные маршруты длиной 2500 км вели из Хадрамаута – ладаноносной страны античных географов – на восток и на запад Аравии: первый путь вел в Герры, на Средний Евфрат, а затем в ближневосточные «караванные города» – Дура-Европос и Пальмиру. Второй путь пролегал вдоль западных границ аравийских пустынь в Петру, Газу, откуда товары попадали в Египет и Палестину. В порты Хадрамаута – Кану и Мосха Лимен – отправные пункты караванных маршрутов – также свозили специи и ароматы из Восточной Африки и Индии.

Путь в Герры по восточному маршруту занимал приблизительно 40 дней. От столицы Катабана Тимны по западному пути караван доходил до Газы за 70 дней. Изначально этот путь контролировался сабейцами, а с V в. до н. э. – жителями Маина. Через Катабан и Сабу караваны с хадрамаутским ладаном достигали оазиса в Эль-Джоуфе. Здесь, видимо, оплачивались таможенные пошлины и услуги проводников. Этот путь лежал вдоль западной границы пустыни Раммат-ал-Сабатейн. Другой, более короткий, но и более опасный путь вел из Шабвы в северо-западном направлении. От оазиса Эль-Абр он выводил к Наджрану, крупнейшему торговому центру Юго-Западной Аравии, находившемуся на пересечении главных караванных путей.

Религия древней Южной Аравии

Основным источником знаний о религии древней Южной Аравии являются оставленные в храмах надписи, посвященные определенным божествам. Надписей, в которых говорилось бы о культовых ритуалах, очень мало. Молитв, плачей, панегириков, благословений, характерных для других древневосточных культур, не сохранилось вовсе. С другой стороны, имеются надписи, в которых упоминаются культовые паломничества и трапезы, жертвоприношения богам, с тем чтобы они ниспослали дождь в период засухи. Отчасти недостаток информации из эпиграфических источников дополняется изобразительным искусством.

Южноаравийские божества обладали астральной природой, что следует из их имен: Шамс (солнце), Руб (четверть Луны), Сахар (рассвет). Бог Астар (воплощение Венеры) сохранял свое имя в патеонах всех южноаравийских царств. В иерархии южноаравийских божеств он занимал первое место. Несмотря на то что его имя родственно имени месопотамской богини Иштар и ханаанейско Астарты, это божество мужского пола. Он являлся богом плодородия и дождя.

Надгробная плита с изображением усопшего

Руины храма Альмакаха в Марибе

В каждом царстве почитали свое династическое божество. Главным сабейским божеством, упоминаемым в древнейших надписях, был Альмаках. Люди считались его детьми, из которых первым и главнейшим был мукарриб. Именно мукаррибы поддерживали связь между миром богов и людьми, они руководили постройкой храмов и ритуальной охотой. В марибском оазисе Альмакаху были посвящены два храма.

Наиболее почитаемым божеством Маина был Вадд, имя которого означает «любовь». В храмовых надписях по всей территории Южной Аравии встречается формула «Вадд – отец». В Хадрамауте династическим богом был Син, к имени которого добавляли эпитет Алим по имени центра его культа в столице царства Шабве. В Шабве и Райбуне, крупнейшем земледельческом оазисе Хадрамаута, были возведены храмы, посвященные Сину. Это имя, должно быть, родственно имени месопотамского бога луны – Сина, хотя символом хадрамаутского божества был орел, что указывает, скорее, на связь его с солнцем. Женским божеством солнца была Зат-Химьям, мужским – Шамс. В Катабане наиболее почитался бог Амм.

Длительное время существовала гипотеза, согласно которой единый южноаравийский пантеон возглавляла триада богов, во главе которой стоял бог луны (отец). Богиня солнца считалась матерью, а бог Венеры Астар был их сыном. В настоящее время эта гипотеза подвергается сомнению.

Наиболее почитаемым южноаравийским святилищем был Аввам – храм Альмакаха в Марибе – овальной формы с обширным внутренним двором, окруженным 32 монолитными колоннами. Его изучение началось в 50-е гг. XX в., но назначение многих зданий вокруг храма до сих пор не прояснено. Это самое крупное святилище в Южной Аравии. Высота его стен достигала 13 м.

Человеческие жертвоприношения в Южной Аравии неизвестны, кроме тех случаев, когда речь шла о военнопленных. Судя по распространенности магических знаков на наскальных граффити, магия занимала важное место в религиозных представлениях Южной Аравии. Вера в посмертное существование также была их характерной чертой.

С IV в. н. э. на территории Южной Аравии начинают распространяться иудаизм и христианство. К этому времени в надписях уже встречаются упоминания некоего «единого бога», что дает основание предполагать наличие монотеистических тенденций в религиозной жизни. Первая монотеистическая надпись датируется серединой IV в. н. э. К V в. н. э. упоминания об астральных божествах практически исчезают, хотя древние верования еще долгое время сохранялись, даже в период утверждения ислама. Последние сабейские надписи были оставлены в 1-й половине VI в. н. э. христианами или иудеями.

Палеолит

Данные люминесцентной хронологии указывают, что 130 тысяч лет назад Аравийский полуостров был относительно жарче, количество дождевых осадков было выше, благодаря чему он представлял собой покрытую растительностью и пригодную для обитания землю. В это время уровень Красного моря упал и ширина его южной части составляла всего 4 км. Это на короткое время создало для людей возможность форсирования Баб-эль-Мандебского пролива , через который они достигли Аравии и основали ряд первых стоянок на Ближнем Востоке - таких, как Джебель Файя (en:Jebel Faya) . Ранние мигранты, спасаясь от климатических изменений в Африке , перешли через «Врата Скорби» на территорию современных Йемена и Омана и дальше через Аравийский полуостров в поисках более благоприятных климатических условий. Между Красным морем и Джебель-Файя (ОАЭ) - расстояние в 2000 км, где ныне располагается непригодная к жизни пустыня, однако около 130 тысяч лет назад, в эпоху окончания очередного ледникового периода, Красное море было достаточно мелким, чтобы пересечь его вброд или на небольшом плоту, а Аравийский полуостров представлял собой не пустыню, а покрытую зеленью местность. С концом ледникового периода в Европе климат стал более жарким и засушливым и Аравия превратилась в пустыню, плохо приспособленную для жизни человека.

Расселение семитов

Некоторые авторы полагают, что Аравия была отечеством древних семитов , одной из ветвей которых были арабы . Другие считают, что семиты в V тысячелетии до н. э. мигрировали из африканского региона Сахары . В любом случае они уже на рубеже IV-III тысячелетий до н. э. обосновались в Аравии. Древние кочевники-арабы поклонялись богине Аллат , чтили звёзды и верили в талисманы (в глубокую древность уходит культ чёрного камня).

Древняя Аравия

В середине II тысячелетия до н. э. из южноарабской языковой и племенной общности началось выделение крупных племенных союзов: маинейского , катабанского , сабейского. Племена управлялись вождями - кабирами , во главе союзов племен со временем стали мукаррибы , совмещавшие в себе жреческие и церемониальные функции. Во время военных походов они приобретали титул малик (царь) . На основе союза племен начали формироваться царства. В XIV веке до н. э. сформировалось царство Маин , от которого через западную Аравию к Египту и Ханаану протянулся Путь благовоний . На этом пути маинцы построили перевалочные пункты Мекку и Медину . Южным конкурентом Маина стало Сабейское царство , известно благодаря упомянутой в Ветхом Завете Царице Савской , современнице Соломона . Южноаравийская письменность , принятая в Маинском и Сабейском царстве c IX века до н. э., развилась на основе хананейского письма , что указывает на связи Йемена с древней Палестиной , закрепленную в библейской легенде о происхождении прародителя арабов Измаила от Авраама . Через гавани южной Аравии проходят морские караванные пути из Средиземноморских стран в Индию (Офир).

Сабейское царство благотворно влияло на прогресс в сопредельных регионах Африки. В VIII веке до н. э. на эфиопские земли прибыла крупная сабейская колония, стремительно отделившаяся от своей аравийской метрополии. С прибытием сабеев связана известная эфиопская легенда о «Соломоновой династии », представителями которой якобы являлись эфиопские цари. Согласно легенде, все они были потомками древнеизраильского царя Соломона и библейской царицы Савской, то есть, правительницы Сабейского царства. Эфиопы традиционно называли царицу Савскую эфиопской Македой или Билкис . Переселение аравийцев на плато Тигре привело к распространению в Эфиопии не только семитских языков, но и многочисленных навыков: каменного строительства методом сухой кладки и резьбы по камню, расписной керамики и ещё некоторых достижений цивилизации. Смешавшись с кушитами , обитавшими в регионе Тигре, аравийские переселенцы образовали агази - древнеэфиопскую народность, по имени которого современная территория Тигре стала известна как «страна Агази», а древнеэфиопский язык - как геэз .

В VI-IV веках до н. э. арабы выступали союзниками державы Ахеменидов . В созданной при царе Дарии I Бехистунской надписи Аравия упоминается среди других персидских сатрапий .

Античная Аравия

Во II веке до н. э. на северо-западе Аравии образовалось Набатейское царство со столицей в Петре , в котором арабы вытеснили древних идумеев . Помимо территории Иордании набатеи контролировали запад современной Саудовской Аравии (Мадаин-Салих), а также имели свои форпосты на Синае (Дахаб) и в южной Сирии (Эс-Сувейда). Набатейцы пользовались набатейским письмом , которое послужило основой для арабского алфавита . Спустя триста лет римляне захватили Набатейское царство и включили его в состав своей провинции Каменистая Аравия .

Синхронно набатейскому царству на юго-западе Аравии появляется Химьяр , пришедший на смену Сабейскому царству в 115 году до н. э. . Столицей Химьяра стал Зафар. Со временем (при Зу-Нувасе) в нём сильные позиции занял иудаизм . В IV и VI веках эфиопское войско дважды разорило юго-западную Аравию. После второго похода эфиопский гарнизон во главе с эфиопским наместником Абрахой поднял мятеж и образовал самостоятельное провизантийское государство Химьяр с центром в Сане , которая стала центром распространения христианства в южной Аравии. По легенде в 570 году Абраха направил карательную экспедицию в тогда ещё языческую Мекку, которая закончилась провалом (Год Слона).

Ирано-византийское пограничье

Экспансия химьяра в центральную Аравию привела к появлению Кинда . Геополитически ориентированные на Византию киндиты столкнулись с «персидскими арабами» под предводительством Лахмидов , кочевавших в низовьях Евфрата . По территории Аравии прошёл цивилизационный разлом между христианской Византией и зороастрийской Персией , в зоне которого полыхала ожесточенная межплеменная война. В VI веке на смену ослабевшим киндитам византийскую политику стали проводить Гассаниды , которые также потерпели поражение и к концу VI века Аравия была превращена в персидскую окраину.

См. также

Напишите отзыв о статье "Домусульманская Аравия"

Примечания

Литература

• Браницкий А. Г. , Корнилов А. А. . - Н. Новгород : ННГУ имени Н. И. Лобачевского , 2013. - 305 с.

Отрывок, характеризующий Домусульманская Аравия

Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d"en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.

Нашу планету населяет множество народностей. Каждая из них имеет свою историю и происхождение, которые, порой, уходят своими корнями в эпохи легендарной Атлантиды, таинственной Лемурии или забытой арктической Гипербореи.

Мир не всегда был таким как сейчас. Другие страны, другой климат… Когда-то зеленные саванны покрывали Сахару, когда – то Аравия была цветущим садом…

Что же случилось, почему теперь в этих местах раскинулись пустыни?

Сегодня хотелось бы рассказать о древней Аравии. Что скрывается под толщами ее песков? Какие цивилизации населяли этот край и откуда взялись арабы? Наука довольно мало что знает о домусульманской Аравии, хотя имеются артефакты Набатейского царства, государств Саба, Лихьян, Самуд. Но, до сих пор, эта территория полна загадок. Например, каким образом древним набатеям или самудянам удалось вырубать целые города в скалах, подобные легендарной Петре. А может это были вовсе не набатеи, а набатеям достались эти шедевры от кого-то другого…? Где истоки тех верований, которые были поглощены пластами Ислама? Но ведь кое-что осталось от них и в самом Исламе… А кто жил в Аравии во времена Атлантов и раньше? Откуда взялся черный камень Каабы, которому до сих пор поклоняются мусульмане?

Ответы на эти вопросы пришли через осознанное сновидение. Эта информация не претендует на научность, но если она появилась, значит возможно пришла пора пролить свет на эту, засыпанную песком и камнями землю…

Это просто история, пролившаяся на свет из информационного поля. Она никого не обвиняет и ни к чему не призывает...

Ну а верить этой информации или нет – личное дело каждого.

…Огненный шар закатного светила мягко сел на барханы. В багрянец окрасились камни вдали. За скалой примостилась палатка бедуина. Усталые верблюды сидят на земле. Но вот задрожал воздух, и далеко на горизонте показалась …водная гладь. Призрачное озеро плескалось в окружении пальм. Безжизненная пустыня, наверное, вспомнила свою прошлую жизнь, прокручивая ее в кадрах миража…

Но озеро все ближе. И вот воздух стал радужным в этом странном дрожании… А вокруг появилась сочная зелень. Ласковые волны плещутся о камни, а где-то вдали дрожащий мираж с бескрайней пустыней…

Сквозь густую зелень виден пышный фасад какого-то здания. Люди в цветастых одеждах куда-то спешат… Впереди показалась площадь. Столпились верблюды, горы фруктов, пестрые ткани и непонятная речь. Шумный оазис востока, подумалось мне. Но женщины здесь ходят с открытыми лицами. Они весело щебечут стайками то тут, то там и сверкают золотыми драгоценностями. Но более всего поражают дворцы, которые здесь на каждом шагу. Их фасады выточены прямо в скалах. Вернее скалы выступают своими рукотворными фасадами прямо в долину, которая превращена в улицу. Зубчатый орнамент, колонны: - все из отполированного до блеска розового и желтоватого камня.

Вымощенная булыжником дорога ведет в какой-то храм. Вот уже позади осталась его крутая лестница и огромные двери. Впереди просторная зала. И снова поражаешься, ведь все это вырублено в скале. Как же это сделано. У одной из колонн сидит старец, покрытый белой материей. Его глаза прикрыты, а рот расплылся в блаженной улыбке.

Вдруг он вздрогнул и открыл глаза. Он увидел меня, хотя никто не замечал. Незнакомые слова долетели до меня, но кто-то как будто перевел их в сознании. «Я здесь созерцаю бога» - сказал старец. «Он попросил отвести тебя к нему»,- медленно поднимаясь, снова произнес он. «Бог и его семья когда-то построили все эти здания и научили нас языку, письму, счету. Ведь мы все его потомки в чем-то, потомки рода богов, хотя много людей пришло издалека и смешалось с потомками тех, кто построил все это. Ну а мы потомки всех и богов и пришедших. И теперь наша земля зовется Самуд.

Нахи - наш бог, он о чем-то хочет говорить с тобой»- так говорил старик, пока мы не оказались в дальней зале. Здесь, посереди залы восседал каменный… верблюд. От его постамента разлетались лучи выложенной мозаикой звезды. Пока я смотрела на каменное изваяние, старик куда-то исчез, а зал заволокло зеленым туманом. Вдруг от фигуры верблюда отделилась тень. Казалось, огромный верблюд встал во весь рост. Но дрожащий зеленоватый туман не давал рассмотреть. И вот каким-то образом этот призрачный верблюд превратился в человека, только гигантского роста. Его голову украшал высокий зеленый тюрбан, а лицо обрамляла густая черная борода. Длинные одежды с золотыми звездами делали его похожим на древнего вавилонского правителя или сказочного восточного звездочета.

Вот он спустился с постамента и стукнул своим длинным посохом об пол. Сразу исчез и зал и храм. Жаркое солнце осветило долину внизу. Куда ни кинь взгляд – только цветущие сады, зелень пальм, озера, реки и … ласковое море.

«Это Аравия» - пронеслось у меня в сознании, но я поняла, что это он, древний бог начал свой рассказ.

«Да, такой Аравия была в наши дни» - сказал он. «Это было так давно от ваших времен…

Очень давно... Я жил на далекой отсюда планете возле далекой звезды в созвездии, называемом у вас созвездием Верблюда. Сейчас ты не найдешь его на картах неба. Европейцы, не видевшие верблюдов и других животных юга, назвали его созвездием Жирафа, хотя одно время все же имя Верблюда было известно и у европейских астрономов.

На той планете небо было зеленым, и на нем красовался полумесяц близкой планеты-спутника и малая звезда (спутник местного солнца). Полумесяц висел там всегда и неизменно. Там не было полнолуний и новолуний. Полумесяц не исчезал даже днем.

Наша раса произошла когда-то от разумных негуманоидов - родственных вашим животным - верблюдам. Мы создали цивилизацию на своей планете, которая была зелена от садов и голуба от вод. Среди садов мерцали дворцы как драгоценные кристаллы.»

И тут снова появился зеленоватый туман, сквозь который просматривались сказочные восточные дворцы с высоченными ажурными арками, голубыми изразцами куполов и стройными башенками минаретов, или чем-то похожими на минареты. Над величественным строением из кружевного мрамора вдруг пролетел… ковер-самолет. Во всяком случае, летательное средство его сильно напомнило. Мягкая квадратная узорчатая площадка с кистями неслась по небу, а в ее центре сидел человек в белых одеждах и управлял странными рычагами.

«Это не сказка, - вдруг сказал Нахи, - ковер-самолет не выдумка, так же как и волшебная лампа. Это все умные приборы, построенные нами на нашей планете. Это здесь на земле все превратилось в сказки…

Тогда там, на своей родине услышал я зов дальний. Он шел отсюда из системы вашего Солнца. Он говорил о том, что здесь произошла великая беда. Что разрушилось великое Солнце – отец, Что разрушилась планета, населенная цивилизацией (Фаэтон). Что пожары сожгли другую планету (Венера), Что небо сорвалось с еще одной (Марс), и что последняя населенная планета охвачена огнем и войной. Это была ваша Земля. Тогда на ней бушевали войны драконов (см.темы " От Лемурии до Гипербореи, или Битвы драконов ", " Эхо звездных войн, или Тайны каменных шаров " ).

Тот зов услышал я не один. Нас собралась целая экспедиция, как вы бы сказали. Мы решили отправиться в дальний поход, но не совсем представляли, что нас ждет. Наши ученые решили отправить на Землю кристалл с энергиями, чтобы подавить стремление к войнам и защитить Землю от полного разрушения. Этот кристалл был отправлен, а следом отправились мы. Он упал на землю в том месте, где сейчас раскинулась Аравийская пустыня, и был белый как снег. Чудесную силу его почувствовали люди, но стали просить не только исцелений, касаясь его, но и наказания врагам, а главное просить зла и болезней не только врагам, но и невинным людям из зависти и корысти своей. И почернел со временем этот кристалл и стал черным камнем, что сейчас лежит у вас в Каабе в Мекке. К нему до сих пор не иссякает толпа, но он уже черный от грязных мыслей людских. К нему приходил пророк Мохаммед и получил видение нашей планеты. (См. тему: «Пророк Мухаммед: что творится в мире…? »).

Но это было намного позже. А тогда, вослед за кристаллом отправились мы на Землю на нескольких кораблях. Но войдя в пределы системы Солнца, мы были атакованы очень агрессивной расой из системы Нибиру. Нибирийцы или как их знали на Земле анунаки – нифилимы, оказывается, захватили планеты у Солнца к нашему прибытию.

Следом за атакой последовала еще целая серия атак, мы не ожидали, так как летели с миром и не имели оружия. Наши энергии света не могли справиться со сгущенной материей антимира, агрессивно выедавшей само пространство. Это привело к тому, что до Земли долетел лишь один подбитый корабль, остальные погибли.

Светлые цивилизации космоса никогда ранее не сталкивались с темными цивилизациями антимира и вообще с понятием агрессии и войн. Видимо это и стало основной ошибкой всех нас, в том числе и посланцев из других звездных систем, что никому не удалось освободить систему Солнца от агрессоров сразу. Ну, а позже прямое полномасштабное столкновение с ними привело бы к великой катастрофе, посильнее гибели вашего Большого Солнца или раджа-Солнца и Фаэтона. Это привело бы к образованию огромной черной дыры на месте всего вашего мира и зияющему открытому порталу в антимир с мириадами вырывающихся в нашу вселенную пришельцев тьмы, агрессоров и пожирателей миров.

Тогда же спаслась лишь жалкая горстка с нашего корабля, который взорвался от удара об землю. Здесь, на Земле мы поняли, что вернуться обратно нам будет не на чем и увидели то, что творилось вокруг. Огненные и черные драконы летали в небесах и кидались огненными шарами. Местное население скрывалось в подземных поселениях от нестерпимого жара, царящего в атмосфере после катастрофы с Раджа-Солнцем и Венерой, как сейчас называют у вас эту планету, уже несколько веков. Земля была пустынна. Все было сожжено и превращено в пепел и уголь. В одном из поселений под землей, где нам удалось укрыться, я встретил свою будущую жену Руду, как ее тут звали, то есть «земную». Руда была дочерью спасшихся венерианцев, но родилась уже на Земле

Венерианцы были родственны нашей расе и многим другим расам космоса, поэтому приняли меня и моих спутников. Здесь я познакомился с древним Хубалом – венерианином и его женой Ал-Лат, и их дочерью Аль-Уззой и внучкой Рудой. Хубал был древним старцем, прожившим не одну сотню тысяч венерианских лет.

Община старца Хубала и его жены Ал-Лат помогала выживать местным землянам, пришедшим сюда во время катастрофы с берегов океана. (Ныне Персидский залив). Земляне получили сильнейшее облучение во время катастрофы и поэтому их жизни сократились во много раз. Они стали жить не десятки тысяч, тысячи и сотни лет, а просто годы. Это ужасно, человек рождался и тут же умирал. Детство, зрелость и старость умещались в какие-то шестьдесят- семьдесят лет, а то и того меньше.

Этим людям нельзя было многого объяснить, так как они не могли понять. Нас они стали считать богами, как и венерианцев, ведь мы были по их понятиям бессмертными.

Но время шло. Жара стала спадать, и люди перебрались на поверхность. Многое, что произошло за это время. На земном небе тоже появился полумесяц, как у нас на родине. Правда он часто становился полной Луной или исчезал совсем из виду. Но люди расценили это как новый знак нашей божественности. Ведь мы же рассказывали им о нашей родине и о полумесяце в небе тоже. Мы хотели, чтобы люди поняли, что мы тоже люди, только с другой планеты. Но это было тщетно. Новые наши попытки приводили к еще большему почитанию нас как богов.

Тогда мы стали рассказывать им о настоящем Боге – Абсолюте, вмещающем всю вселенную. Мы назвали его имя, но произнести его не смог ни один из местных, впрочем, как и наши имена. Те имена, которые я вам сказал нам дали земляне, ведь в вашем языке нет звуков, схожих с нашим языком, только очень отдаленно. Меня самого на Земле стали звать именем Нахи, что означало «мудрость». Бога абсолюта местные стали называть словом Аллах. Так они сумели произнести божественный звук творения.

Аллах был не понятен землянам, они не понимали, что значит Бог-вселенная. А Аллах не имеет формы в земном понимании. Поэтому мы говорили людям, что изображать его как человека с лицом и телом нельзя. Но им были понятны боги, похожие на них, то есть люди, только с большими возможностями. Поэтому они так и остались почитать нас за богов, хоть в более позднее время и обратились к Аллаху, но при этом запретили изображать людей вообще и лица их. Люди многого не могли понять или понимали искаженно.

Им было жутко от наших инструментов, которыми мы прорезали скалы, как масло.

Каменная структура Аль Харрат

Ведь так мы строили свои жилища. Нам удалось построить несколько городов, поднять воды на поверхность, ведь после той катастрофы вся вода ушла под землю. Так постепенно Аравия превратилась в цветущий сад.

Города вырубались прямо в породе. Мы строили их и дарили людям. Города стояли в долине, а на вершинах скал были вырезаны города мертвых. Люди часто умирали из-за короткой жизни и не умели растворять свои тела. Сжигать их в огне они боялись, но хотели и после смерти иметь дома. Тогда были вырезаны в скалах подобия домов, а вернее одни фасады, за которыми люди могли бы хоронить усопших.

До ваших дней, дошли одни гробницы, города были затоплены великим потопом несколько раз. Первый раз это было во время гибели Атлантиды. Тогда погиб и большой город на границе атлантических владений и Аравии.

Империя Атлантиды простиралась до самой Аравии на востоке. Приграничный город принадлежал двум странам – Атлантиде и Аравии или государству Самуд, как мы называли Аравию.

Это был огромный город. То, что вы знаете о нем – лишь верхнее кладбище в скалах. Это кладбище вы зовете Петрой. Город строили самудяне при помощи наших технологий резки камня, но архитектура там была во многом атлантическая.

Петра

Столицей Самуда же был город в сердце Аравии. В ваши дни от него тоже остались лишь жалкие обломки кладбища. Люди назвали его Хегрой.

Хегра

(другие названия: Мадаин-Салих, Аль-Хиджр)

Но все тогда было затоплено. А когда воды сошли, они обнажили лишь песчаное дно морское. Песок успел отложиться и полностью завалить руины за много тысячелетий.

В то же время была затоплена и засыпана морским песком великая приграничная стена. Сейчас она полностью погребена под бывшим морским дном. То, что от нее осталось на поверхности – лишь тоненькая ниточка, больше похожая на пастушеские ограждения. У вас ее называют Хатт Шебиб. Это сооружение видно с небес, как тонкую нить на земле вашей современной Иордании.

Хатт Шебиб

Во время того потопа Земля очень изменилась. Так произошло, что мы оказались в одной мерности, а земляне в другой. Мы для них исчезли, или вознеслись, как они считали, что еще больше укрепило их в вере в нашу божественность. Но мы ничего не могли с этим поделать, так как Земля слишком утяжелилась по вибрациям. Нас буквально выбросило в другую мерность, а если точнее, то пространство. где мы все жили с землянами, провалилось в низкие вибрации, а мы не смогли там удержаться. Это как откуда посмотреть.

Теперь они начали обживаться без нас. Мы только изредка могли приходить к ним и общаться через пророков.

Люди образовали несколько мелких царств на развалинах наших городов. Кое-что им удалось откопать, многое они стали строить сами, но уже без наших приборов. Поэтому их постройки не стали долговечными.

Единственным инопланетным помощником в эпоху после потопа оставался Баал из цивилизации быков. (См. тему: "Баал – оклеветанный бог Востока о сатане, анунаках и... сирийской войне "). Он построил свою твердыню еще во времена Атлантиды. Это известный вам Баальбек. Многие народы стали почитать его за бога. И он единственный смог в то время противостоять захватчикам с Нибиру, уничтожившим Атлантиду и Гиперборею в великой войне, натравив атлантов на северян.

Баал был камнем преткновения для анунаков. Тем более, что у них тогда созрел план создать свой народ и свой мир на Земле без следов инопланетных цивилизаций. И настало страшное время новой катастрофы, которую анунаки сами сотворили рукотворно.

Они врезали в Землю инородное тело, созданное на их космических базах. И это тело было огромно. Это великий пузырь внутренней Земли. Это огромная лаборатория анунаков, где они потом сделали своего Адама и Еву из клеток людей и животных, а так же своих собственных. (См. тему: «Какой мир был сотворен за семь дней? »).

При этом творении разверзся новый потоп, который снова смыл города самудян. В это же время терпение Баала подошло к концу, и он впрямую атаковал анунаков. Но силы оказались не равны. Маленькая, и единственная по сравнению с базами анунаков на других планетах Солнечной системы твердыня Баальбека не выдержала.

Баальбек был разрушен, а Баал отошел с тяжелейшими боями уже в космическом пространстве.

Земля вокруг «вживления» внутренней ануначной Земли – а по сути, их огромной базы на этой планете просто опустошилась огнем и цунами. Так появилась Аравийская пустыня и пустыня Сахара. А на месте самого «вживления» остался великий шрам, заполнившийся водами Красного моря.

Выжившие полностью одичали и стали селиться в древних могилах, что еще оставались торчать над пустыней. Со временем они снова образовали государства, и даже государство Самуд возродилось, но уже не в том виде. Тогда и появились те самые набатейцы, лихьяниты и прочие которых знает ваша история. Они сложились из оставшихся в живых. Они остались жить на руинах древней цивилизации, промышляя караванным делом и оберегая оазисы от все более разраставшейся пустыни. Они еще помнили нас, и мы старались приходить к их пророкам.

Постепенно множился и новый нард, созданный анунаками от Адама и Евы. И вот они стали проникать в Аравию. И вот их стало уже очень много. И вот они породнились с набатеями. И принесли они свой устав и писания, написанные анунаками, которые вошли в Библию и Талмуд.

В те дни в древнем Самуде появился пророк их с именем Салих. Пришел он в Хегру древнюю, заново отстроенную людьми и стал проповеди читать ануначные. Люди не слушали его тогда. Но он стал хитрить и Анунака главного величать Аллахом. И приписывать Аллаху вечному несвойственное ему. Он стал говорить о наказаниях от Аллаха, за не подчинение ему и не принятие написанного в ануначном писании.

Тогда Салиха изгнали. Но через год анунаки сами стали творить беззаконие над самудянами. Вирус запущенный ими в колодцы сделал бесплодными многих женщин, суховеи уничтожали посевы и пустыня пошла в наступление. Сорок лет держались самудяне, и вновь к ним пришел безумный старец Салих, ведомый анунаками и верящий, что познал Бога истинного. Снова он стал проповеди читать и даже чудо анунаки устроили, сотворив голограмму раздвижения скал. Через эту иллюзорную картинку они прогнали верблюдицу, испугавшуюся камнепада. Но самудяне не поверили, ведь голограмма исчезла, и скалы остались на месте.

Тогда анунаки решили истребить непокорное племя, да еще в назидание другим. Они лично вылетели из своих подземных укрытий на Синае и применили свое оружие против безоружных землян. Что могли сделать самудяне с луками и стрелами против чудовищной звуковой пушки. Звуковая пушка разорвала прастранство над городом и все люди попадали замертво в тот же миг.

Подобное звуковое оружие анунаками давалось и евреям в виде иерихонских труб. Но еврейские трубы разумеется были во много раз слабее, чем пушка самих анунаков.

Уничтожение аравийских племен анунаками это еще одно преступление их перед человечеством и Землей. И следует и о нем вспомнить… Ведь тогда погибли не только самудяне но и соседние племена, об этом говорится в Коране, хотя там записали об этом со слов анунаков. А именно как о каре божьей на злые народы.

Пророк Мохаммед пытался найти истину и ходил к камню в Мекке. Он понял кто такой Аллах истинный, но не узрел подлога ануначного. Все остальное вновь сокрылось, и было переписано под диктовку ануначную. Не мог он пересилить их вездесущность, как и нам не удалось пробиться в ваше ставшее слишком плотным пространство. А народ их избранный везде расселился и разнес то писание, которое стало Библией и вошло в Коран. И люди стали верить в него, боясь смерти ужасной от анунаков под именем Аллаха.

Это просто страницы истории, истории, погребенной под толщей песков пустыни и людских страхов, невежества и доверчивости. Это просто страницы истории бытия Земли… А, что напишется на последующих страницах во многом зависит от новых людей, от того смогут ли они разобраться в истинности и подложности учений и писаний и не только… Новые страницы писать вам…» - так говорил бородатый Нахи – забытый бог, забытой страны. А вдали снова взошло Солнце, и начался новый день над барханами…

Записала Валерия Кольцова

Реакции на статью

Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!

Показы: 1 Охват: 0 Прочтений: 0