Белая лилия. Жизнь и смерть Лидии Литвяк. Герой советского союза, "белая лилия сталинграда" лидия литвяк

Первый боевой вылет совершила в небе над Саратовом . В августе 1942 года в группе сбила немецкий бомбардировщик Ю-88 . В сентябре была переведена в 437-й истребительный авиационный полк (287-я истребительная авиационная дивизия, 8-я воздушная армия , Юго-Восточный фронт).

В ноябре того же года приказом заместителя министра обороны СССР внесено изменение в пункт 22-й приказа Главного управления кадров от 16 сентября 1943 года в отношении судьбы Литвяк: «Пропала без вести 1 августа 1943 г. Следует читать: погибла при выполнении боевого задания 1 августа 1943 г.»

Фильмы

• .
• Первый фильм «Лиля» в серии документальных фильмов «Прекрасный полк» посвящён Лидии Литвяк, 2014 г. Режиссер Александр Капков.
• В 2013 году вышел сериал «Истребители» (реж. А. Мурадов). Примером для собирательного образа героини фильма Лидии Литовченко (актриса Е. Вилкова) была Лидия Литвяк.

Напишите отзыв о статье "Литвяк, Лидия Владимировна"

Литература

• // Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков . - М .: Воениздат , 2000. - 703 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-203-01883-9 .
• Овчинникова Л. П. Женщины в солдатских шинелях. - Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1987. - 47 с.
• Золотая Звезда москвича. М ., 1963.
• Советские асы. - М.: «Восточный фронт», 1996.
• Milanetti Gian Piero. "Soviet Airwomen of the Great Patriotic War - A pictorial history". - Istituto Bibliografico Napoleone, Rome, Italy, 2013. - ISBN 9788875651466 .
• Виноградова Л. Защищая Родину. Летчицы Великой Отечественной.- М.: Азбука-Аттикус, КоЛибри, 2015. - ISBN 978-5-389-09900-5

Художественные произведения

• Г. Ф. Кравцова . Вернись из полёта. М., 1971; 1979.
• В. А. Аграновский Белая лилия: Документальная повесть. М., 1979 (Человек среди людей).
• дополненное издание повести «Белая лилия» в сборнике Аграновского «Лица: Повести и очерки» М., 1982.

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Литвяк, Лидия Владимировна

Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.

Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?

Девушки, воевавшие в Великую Отечественную, - тема общеизвестная. Советский Союз оказался единственной страной, где женщины выступали не только в обычной роли связисток и санитарок, но и регулярно сражались на передовой. Снайперши РККА стали всемирно известным феноменом, санинструкторы тысячами погибали на поле боя, но вынесли на себе колоссальное количество раненых, известны девушки, воевавшие даже в танковых войсках. Своего рода "брэндом" советской авиации стали "ночные ведьмы" - женские бомбардировочные подразделения. Однако девушки служили не только в ударной авиации.

Мечта о небе

Среди советских лётчиков-истребителей выделяется один совершенно необычный персонаж. Увидев Лидию Литвяк без униформы, вряд ли можно было бы представить, что это - воздушный ас. Хрупкая блондинка студенческого возраста, бравшая букетики в кабину самолёта, странно смотрится среди суровых лиц ветеранов воздушных боёв. Однако она не просто побывала за штурвалом Яка. В то время как подавляющее большинство лётчиков-истребителей не успевало сбить за свою карьеру ни одного самолёта или сбить 1–2, Литвяк добилась дюжины индивидуальных побед и нескольких групповых. Юная девушка отличалась агрессивным эффектным стилем воздушного боя и с полным правом вошла в элиту боевой авиации антигитлеровской коалиции.

Родители Лидии перебрались из деревни в Москву по окончании Гражданской войны. Будущая лётчица родилась в 1921 году. По иронии судьбы 18 августа - день её рождения - вскоре стал отмечаться как день советской авиации. Звёзды сошлись удачно: юная Литвяк с детства болела небом. Благо 20-е и 30-е годы стали не только временем тяжёлых испытаний для страны, но и короткой эпохой надежд и безоглядной веры в прогресс. Авиацией увлекались многие, и когда четырнадцатилетняя Лидия поступила в аэроклуб, то ужаснула мать, но никого не удивила.

Девушка осваивала воздух стремительно: в 15 она уже пилотировала кукурузник У-2 самостоятельно, а затем окончила школу лётчиков-инструкторов в Херсоне. Ещё старшеклассница, но уже полноценная авиатрисса: Литвяк не только летает сама, но и учит других. Советский Союз отчаянно нуждался в кадрах, стране остро недоставало любых специалистов, так что опытный пилот ценился всегда, хотя бы и несовершеннолетняя девушка. На карьере Литвяк не сказалась даже типичная трагедия эпохи: в 1937 году её отец попал под каток репрессий и погиб в тюрьме, однако на судьбе самой Лидии эта история не отразилась.

До лета 1941 года Литвяк подготовила четыре десятка лётчиков. Затем началась война, и она сразу же попросилась на фронт в боевые части. Поначалу энтузиазм двадцатилетней девушки вызвал кислую реакцию у командования. Использование женщин в боевой авиации ещё не планировалось. Однако в это время личное дело Лидии попалось на глаза живой легенде отечественной авиации - Марине Расковой.

Раскова сама была неординарным персонажем. Одна из трёх первых женщин - Героев Советского Союза, воздушный штурман, лётчица с опытом полётов в экстремальных условиях, ставившая рекорды в небе. Опыт, энергия и квалификация принесли Расковой изрядный авторитет в воздушных силах, а её связи тянулись очень высоко, вплоть до личных контактов со Сталиным. С началом войны она предложила создать несколько женских авиационных частей. Энергия и связи Расковой позволили ей продавить эту идею, и осенью 1941 года началось формирование трёх женских авиаполков - 587-го бомбардировочного (будущий 125-й гвардейский), 588-го ночного бомбардировочного (знаменитые "ночные ведьмы") и, наконец, 586-го истребительного.

Лидия Литвяк стремилась попасть именно в истребительную авиацию. Её желание вступить именно в этот полк было настолько острым, что она тайком приписала себе сто часов налёта. Быть может, это не самое ответственное поведение, однако эта хитрость оправдалась: советская авиация получила превосходного истребителя - энергичного и инициативного. Иной раз даже чрезмерно инициативного. Лидия отличалась своенравным и даже немного шпанистым характером. Впервые склонность к риску даже в обход приказаний в ней отметили ещё во время обучения на авиабазе неподалёку от Энгельса. С одним из самолётов произошла авария, ему требовалось привезти запасной винт. Из-за метели полёты были запрещены.

Однако Лидия просто запрыгнула в кабину и полетела на место аварии без приказа и дозволения. Руководитель авиашколы объявил ей выговор, зато Раскова заявила, что гордится такой ученицей. Кажется, Раскова видела в Лидии черты собственного характера. Иногда, впрочем, проблемы Лиды с дисциплиной проявлялись комичным образом. Так, однажды она срезала кусок меха с унтов, чтобы сделать из него модный воротничок к комбинезону. Тут Раскова уже не проявила снисхождения: Литвяк пришлось перешивать мех обратно. Правда, любви к мелкому украшению жизни она не потеряет даже на фронте, уже будучи опытным пилотом. Шарфики из парашютного шёлка, перешитые для большего удобства и изящества подшлемники - Лидия даже под огнём останется девушкой, а не только истребителем.

А вот к уровню пилотажа претензий не было. Литвяк, как и остальные девушки, выдерживала бешеный темп обучения с двенадцатичасовыми тренировками каждые сутки. Свирепость подготовки объяснялась просто: лётчицам предстояло воевать против противника умного, жестокого и не прощающего ошибок. Пилотирование Яка Лидия сдала на отлично и отправилась на войну.

Всё, что в воздухе, - враг

В сентябре 1942 года на земле шла самая грандиозная и жестокая битва в истории человечества - Сталинградская. Ставки были как никогда высоки, а выражение "любой ценой" никто не воспринимал как простую риторику. Люфтваффе начали эту битву грандиозной воздушной бомбардировкой Сталинграда, погубившей сразу десятки тысяч жителей. Бомбардировщики жестоко трепали идущие в Сталинград подкрепления и переправлявшиеся через реку суда с беженцами и ранеными. Именно в этом сражении Лидия Литвяк стала не просто девушкой на истребителе, а бойцом с грозной репутацией. Она с несколькими подругами воевала в мужском 437-м авиаполку наравне со всеми.

И воевала блестяще. В первом же своём воздушном бою Лида уничтожила бомбардировщик, а затем срубила истребитель, нацелившийся на её напарницу Раису Беляеву. Самолёт возвращается на базу с победой…

…И лётчица опять хулиганит. После успешных вылетов Лида, если у неё оставалось топливо, не отказывала себе в удовольствии покрутить фигуры высшего пилотажа над родным аэродромом. Эти шуточки стали одной из её визитных карточек. Командир полка смотрел на эти развлечения сквозь пальцы. Боевые задачи она выполняла успешно, а количество звёздочек на фюзеляже медленно, но неуклонно росло. Полк нёс тяжёлые потери, но Литвяк оставалась в строю, неизменно показывая цепкость, напор и хорошее тактическое мышление. Из-под Сталинграда она ушла закалённым в огне пилотом-истребителем.

Вскоре после Сталинградской битвы Литвяк впервые подбили. Она чуть не погибла, пойдя на вынужденную посадку на нейтральной полосе. Лидию спасли штурмовики, вместе с которыми она ходила на задание. Илы прижали огнём немцев, пытавшихся добраться до неё на земле, а затем один из "летающих танков" приземлился рядом. Литвяк влезла в кабину, и ильюшин благополучно ушёл от погони.

Весной 43-го почти на всём фронте наступило затишье, но лётчиков оно не касалось. Вылеты на прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков, перехват немецких ударных самолётов. В апреле Литвяк получила серьёзное ранение в крайне сложном бою. Её Як вышел на перехват бомбардировщиков над Ростовом. Яки атаковали немцев, Литвяк свалила один из юнкерсов, но во время свалки пуля попала ей в ногу. На повреждённый самолёт начали заходить уже немецкие истребители. Лидия отреагировала в своей манере - она пошла в отчаянную контратаку и не отвернула. Ей удалось уничтожить один из атаковавших её мессершмиттов ценой второго ранения и измочаленного собственного самолёта. После боя Як едва дотянул до аэродрома, Литвяк отрапортовала об успешном выполнении задания - и тут же свалилась от боли и кровопотери. Госпиталь она вскоре покинула самым естественным для себя образом - сбежала. Ещё не оправившись от ранения, она сбивает два мессера подряд. Один из лётчиков попал в плен и попросил о встрече с пилотом, который его сбил. Немецкий авиатор не поверил, что его самолёт уничтожила девушка. Литвяк пришлось на пальцах показывать, как именно она заходила ему в хвост, чтобы рассеять сомнения незадачливого аса.

Затем Лидия уничтожила необычную цель - аэростат-корректировщик. Немцы внимательно следили за тем, чтобы их драгоценный летательный аппарат не сбили, и Литвяк управилась с аэростатом хитростью - она спикировала на него со стороны солнца.

Этой бурной весной Литвяк познакомилась с другим асом - Алексеем Соломатиным. Военные романы часто завязывались быстро, оказывались бурными - и по понятным причинам несчастливыми. Но риск воспринимался как часть профессии, а в боях наступил перерыв в преддверии схватки под Курском, и Лидия могла урвать себе несколько недель покоя и простецкого человеческого счастья. Литвяк и Соломатин сошлись характерами, и, по словам однополчан, были отличной парой. Интересно, что Соломатин служил в полку, куда Литвяк в своё время не взяли: эта часть часто ходила на разведку далеко за линию фронта, и комполка майор Ерёмин отказался от девушек-лётчиц - в случае плена им пришлось бы хуже, чем мужчинам.

Военно-полевой роман продлился недолго: 21 мая 1943 года Соломатин погиб на глазах наземного персонала и любимой - смертельно раненный в бою, он не сумел посадить повреждённый самолёт. На похоронах Лидия кричала: "Я отомщу!" Вскоре убили её лучшую подругу Екатерину Буданову. За несколько недель Литвяк потеряла двух самых близких людей. Всё, что у неё осталось, - это самолёт, навыки воздушного боя и желание мстить. В ближайшие недели она уничтожает ещё два самолёта, получает новое ранение, но отказывается от госпитализации. Бои возобновились с прежним накалом, и ас двадцати одного года от роду участвует в них самым деятельным образом.

1 августа 1943 года Лидия пропала без вести во время боёв над Миус-фронтом в Донбассе. Она возвращалась с воздушного боя вместе с напарником.

Радистка Анна Скоробогатова рассказывала:

Очень часто наши погибали буквально при посадке: ну вот родной аэродром рядом… Расслабленность такая… А тут из-за тучки или со стороны солнца: вжик - и всё… Поэтому говорили: при посадке будь до предела, не расслабляйся…

Я с ними держала связь. Они говорят:

- Все тут, всё благополучно! Но это не её голос, а ведущего. А она была ведомой.

- Я - "Чайка-5", я - "Чайка-5". Пошла в атаку!

Что такое? Я ослышалась? Я начала записывать.

Тихо. Вдруг слышу такой крик. Знаете - такой крик, надрывом.

- Пошла!

И всё. Она не вернулась…

По словам напарника Литвяк Ивана Борисенко, восьмёрка Яков сцепилась с немцами, и лётчики потеряли друг друга в облаках. Он успел заметить, как из туч вывалился дымящийся Як, а уже на базе оказалось, что Лидия не вернулась на базу. На немецкой стороне в этот день в этом секторе тоже погиб истребитель-ас: из вылета не вернулся Ханс-Йорг Меркле, он также пропал без вести. Кто его убил, неизвестно, но существует некая вероятность, что это был прощальный удар Лидии Литвяк: оба самолёта исчезли рядом с деревней Дмитровка под Шахтёрском. Позднее Скоробогатова заметила, что, возможно, Лидия целенаправленно пошла в атаку, просто из бешеного желания отомстить. Так ли это, узнать невозможно, но такой поступок вполне в духе этой девушки.

Несколько десятилетий Лидия считалась пропавшей без вести. Из-за того что ни обломков самолёта, ни тела не нашли, ходила даже байка о том, что девушка спаслась с парашютом - и её будто бы видели в немецком тылу в обществе германских офицеров. Учитывая обстоятельства её жизни и характера, это откровенно безумный слух. Однако ясности в этом деле не было до конца 80-х годов. Учительница-энтузиастка из Красного Луча В. И. Ващенко по своему почину занялась поисками, и в результате удалось обнаружить останки. Тело лётчика сохранилось плохо, но по остаткам белья стало понятно, что это была женщина. После изучения останков было установлено, что они принадлежат Лидии. Судя по сохранившимся костям, она погибла мгновенно от ранения в лоб. Эта девушка не изменила себе и в последний момент жизни шла навстречу тому, кто её убил.

Лидия Литвяк прожила 21 год и за время войны сбила 11 самолётов и аэростат. Это делает её лучшей женщиной-истребителем всех времён и народов. Конечно, огненный шар над миусской степью - это не тот финал, которого она заслуживала. Судьба Лидии - это судьба всего её поколения, великолепно одарённого природой - и принёсшего себя в жертву.

Чем хорош интернет так это замечательной возможностью поиска информации и просвещения. Сегодня дети больше играют в танчики, а не узнают историю Великой Отечественной, хотя именно в этой истории скрыты огромные кладези воспитательной и житейской мудрости. как знать, если бы о Великой Отечественной войне больше бы рассказывалось молодёжи Украины, то не было бы там тех событий, которые могли присниться солдатам Победы только в страшном сне...

Лидия Литвяк

Лидия Владимировна Литвяк стала в годы войны леген-дой. Она сбила больше вражеских самолетов, чем какая- либо другая женщина-истребитель в истории воздушных сражений. Занесена в Книгу рекордов Гиннесса как женщина-лётчик, одержавшая наибольшее число побед в воздушных боях.

За свой недолгий боевой путь она сделала 186 боевых вылетов, провела 69 воздушных боев, совершила две вынужденные по-садки на территории противника и смогла вернуться в свой полк, была трижды ранена, теряла близких людей, но продолжала бороться. Лидия летала на истре-бителе Як-1 и погибла, имея на своем боевом счету 12 личных подтвер-жденных воздушных побед; 4 самолёта врага она сбила в группе.

Руководить формированием этих полков было поручено Герою Советского Союза летчице Марине Расковой. В начале 1942 года, узнав, что формируется женский истребительный авиационный полк, Лидия приписала к имевшемуся налету 100 недостающих часов и была зачислена в 586-й истребительный полк. И уже в июне совершила свой первый боевой вылет в небе над Саратовом.

В августе 1942 года, имея на счету одну групповую победу над Ю-88, Лидия добилась перевода в 268-ю истребительную авиационную дивизию. В начале сентября 1942 года лучших боевых летчиц (в их числе была Лидия Литвяк с по-другой Катей Будановой) напра-вили на Сталинградский фронт в «мужской» 437-й истребитель-ный авиационный полк для про-хождения дальнейшей службы на истребителях Ла-5.

13 сентября во время своего второго боевого вылета Лилия Литвяк сбила два самолета Вf109 и Ju 88. Спустя две недели она одержала свою третью побе-ду, сбив еще один Ju 88. Затем в паре с летчицей Р. Беляевой сбила Bf109. Вскоре Лидия была переведена в отдельное женское звено, организованное при штабе дивизии, а оттуда в полк асов - 9-й гвардейский Одесский истре-бительный авиационный полк. 23 февраля 1943 года Лидии Литвяк вручили первую боевую награду - орден Красной Звезды. К тому времени на ее счету зна-чилось уже 8 воздушных побед.

Лидия Литвяк была ещё совсем юной девушкой - ей едва исполнился 21 год. Молодой и очень романтичной: по воспоминаниям, Лидия носила длинные шарфы, сшитые из парашютного шёлка, и всегда держала в кабине истребителя букетик полевых цветов. На капоте своего Як-1 она нарисовала яркую белую лилию.

В марте обстановка в воздухе стала гораздо сложнее. 22 марта в районе Ростова-на-Дону Лидия участвует в перехвате группы Ju 88. Во время долгого и трудно-го боя ей удалось сбить один из вражеских бомбардировщиков. Но на помощь «юнкерсам» по-дошла шестерка Bf 109 и сходу пошла в атаку. Более 15 минут продолжался бой, в котором лет-чица была ранена и с большим трудом смогла привести иска-леченный истребитель домой.

Именно после этого боя она была признана асом. После лечения в госпитале летчица вернулась в полк. И уже 5 мая, еще не совсем окрепнув, вылетела на сопровождение группы бомбардировщиков. Во время вылета завязался воздуш-ный бой, и Лидия сбила истреби-тель противника. А через два дня сбила еще один Bf109. В конце мая на участке фрон-та, где действовал полк, появил-ся аэростат-корректировщик артиллерийского огня. Неод-нократные попытки сбить его ни к чему не привели. Литвяк смогла справиться с этой зада-чей. Взлетев, она прошла вдоль линии фронта, затем углубилась в тыл противника и зашла на аэростат с захваченной врагом территории, со стороны солнца. Атака длилась менее минуты! За эту победу младший лейтенант Лидия Литвяк была награждена орденом Красного Знамени. О подвигах летчицы написали в газетах, ее имя стало известно всей стране.

Лидия Литвяк прославилась еще двумя своими подвигами. В течение нескольких недель ее самолет дважды был сбит за линией фронта, и оба раза Лида оставалась невредимой, избегала плена и возвращалась домой, чтобы вновь принять участие в боях. В первый раз ей удалось бежать самой и добраться пеш-ком. А во второй раз ее спас товарищ - пилот, совершивший отчаянную посадку на враже-ской территории и взявший Ли-дию на борт своего самолета.

В апреле 1943 года весьма популярный журнал "Огонёк" поместил на первой странице (обложке) фото боевых подруг — Лидии Литвяк и Екатерины Будановой и короткое пояснение: "12 самолётов противника сбили эти отважные девушки".

21 мая 1943 года в тяжелом бою погиб муж Лидии - Герой Советского Союза гвардии ка-питан Алексей Фролович Соломатин .

Алексей Фролович Соломатин

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Командир эскадрильи 296-го истребительного авиационного полка (позднее 73-й гвардейский истребительный авиационный полк) 268-й истребительной авиационной дивизии, 8-я воздушная армия, Южный фронт - старший лейтенант Соломатин к февралю 1943 года совершил 266 боевых вылетов, в 108 воздушных боях лично сбил 12 и в группе 15 самолётов противника. В начале 1943 года в полк пришла служить Лидия Литвяк и была назначена ведомой к Соломатину.

Капитан Соломатин погиб 21 мая 1943 года в учебном воздушном бою над хутором Павловка Красногвардейского (ныне Красносулинского) района Ростовской области. Самолет разбился на глазах своих боевых товарищей и любимой. Похороны Соломатина состоялись на площади х. Павловка. Всего на его боевом счету было 17 самолётов противника сбитых лично и 22 - в группе.

19 июля летчица пережила еще одну трагедию - погибла ее лучшая подруга Катя Буданова, которая считалась самой удачли-вой из советских летчиц-асов, на ее счету было 11 уничтоженных вражеских крылатых машин (у Лидии тогда их было десять плюс три, сбитых в группе).

Екатерина Буданова

1 августа 1943 года Лидия Литвяк совершила свой послед-ний боевой вылет. В составе звена Як-1 она сопровождала идущие на задание штурмовики Ил-2. В воздухе их самолеты встретились с большой группой немецких истребителей. Расска-зывают, что к Яку с белой лили-ей на борту устремились сразу несколько «мессершмитов». Это был четвертый вылет за день. В свой последний день жизни Лидия сбила еще два самолета противника. Самолет легендарной летчицы упал возле деревни Дмитриевка. Через две недели ей исполнилось бы 22 года. Были срочно органи-зованы поиски. Однако ни само-лета, ни летчицы найти не уда-лось. Именно поэтому ей тогда так и не присвоили звание Героя Советского Союза, полагавшееся за десять воздушных побед.

За свою короткую, чуть более года, боевую карьеру она выполнила 186 боевых вылетов, провела 69 воздушных боёв и одержала 12 подтверждённых побед.Характеризуя её как воздушного бойца, бывший командир 273-го (31-го гвардейского) истребительного авиаполка Герой Советского Союза Б.Н. Ерёмин вспоминал: «Это была прирождённая лётчица. Она обладала особым талантом истребителя, была смела и решительна, изобретательна и осторожна. Она умела видеть воздух.. .»

Лидия Владимировна Литвяк была представлена командованием полка к званию Героя Советского Союза посмертно. Вскоре с вражеской территории вернулся один из сбитых ранее лётчиков. Он доложил, что, по словам местных жителей, на дорогу возле села Мариновка сел наш истребитель. Лётчиком оказалась девушка - белокурая, небольшого роста. К самолету подошла автомашина с немецкими офицерами, и девушка уехала с ними... Большинство авиаторов слуху не поверили и продолжали попытки выяснить судьбу Лидии. Но тень подозрений уже вышла за пределы полка и достигла вышестоящих штабов. Командование дивизии, проявив «осторожность», не утвердило представление Литвяк к званию Героя Советского Союза, ограничившись орденом Отечественной войны 1-й степени.

Как-то в момент откровения Лидия сказала механику самолёта, своей подруге: «Больше всего я боюсь пропасть без вести. Всё, что угодно, только не это». Для такого беспокойства имелись веские основания. Отец Лиды был арестован и расстрелян как «враг народа» в 1937 году. Девушка прекрасно понимала, что значит ей, дочери репрессированного, пропасть без вести. Никто и ничто не спасёт её честного имени. Судьба сыграла с ней злую шутку, уготовив именно такую участь.

Летом 1979 года их поиски увенчались успехом. Находясь в районе хутора Кожевня, ребята узнали, что летом 1943 года на его окраине упал советский истребитель. Пилотом, раненым в голову, была женщина. Было установлено, что извест-ная летчица Лидия Владимиров-на Литвяк похоронена в брат-ской могиле в селе Дмитриевка Шахтерского района Донецкой области.

В июле 1988 года в личном деле Литвяк запись «пропала без вести» была наконец заменена на «погибла, выполняя боевое задание». И ветераны полка, в котором она воевала, возобно-вили ходатайство о присвоении летчице звания Героя Советского Союза.

Указом Президента СССР от 5 мая 1990 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии младшему лейтенанту Литвяк Лидие Владимировне посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Орден Ленина № 460056 и медаль "Золотая Звезда" № 11616 были переданы на хранение родственникам погибшей Героини.

Награждена орденами Ленина (5.05.1990, посмертно), Красного Знамени (22.07.1943), Отечественной войны 1-й степени (10.09.1943, посмертно), Красной Звезды (17.02.1943), медалью "За оборону Сталинграда" (1943). В городе-герое Москве на доме № 14 по улице Новослободской, в котором жила Героиня и откуда она ушла на фронт, установлена мемориальная доска. Мемориальная плита установлена на мемориале на месте захоронения, в селе Дмитровка Шахтёрского района Донецкой области.

Спасибо alex_serdyuk за материал использованный в посте, который им был подготовлен ранее.

На фюзеляже самолета Литвяк по ее просьбе нарисовали белую лилию. «Белая Лилия-44» (по бортовому номеру самолета) стала ее радиопозывным. А саму ее отныне стали называть «Белая лилия Сталинграда». Вскоре Лидию перевели в 9-й гвардейский истребительный авиационный полк, где служили лучшие пилоты, затем в 296-й ИАП.

Однажды ее собственный самолет оказался подбит, и ей пришлось сесть на территории, занятой немцами. Она чудом избежала плена: один из летчиков-штурмов иков открыл огонь по фашистам, а когда они залегли, укрываясь от обстрела, спустился на землю и взял девушку к себе на борт.

23 февраля 1943 года Лидию Литвяк за боевые заслуги наградили орденом Красной Звезды. К тому времени на фюзеляже ее «Яка» красовались, кроме белой лилии, восемь ярко-красных звезд – по числу сбитых в боях самолетов.

22 марта в районе Ростова-на-Дону во время группового боя с немецкими бомбардировщикам и Лидия получила тяжелое ранение в ногу, но все же сумела посадить поврежденный самолет. Из госпиталя ее отправили долечиваться домой, но уже через неделю она вернулась в полк. Летала в паре с командиром эскадрильи Алексеем Соломатиным, прикрывая его во время атак. Между боевыми товарищами возникло чувство, и в апреле 43-го Лидия и Алексей расписались.

В мае 43-го Литвяк сбила еще несколько вражеских самолетов и была награждена орденом Красного Знамени. Но судьба приготовила ей сразу два тяжелых удара. 21 мая в бою погиб ее муж Алексей Соломатин. А 18 июля - лучшая подруга Екатерина Буданова.

Но горевать было некогда. В конце июля - начале августа 43-го Литвяк пришлось принимать участие в тяжелых боях по прорыву немецкой обороны на реке Миус. 1 августа Лидия совершила целых четыре боевых вылета. Во время четвертого вылета ее самолет был подбит немецким истребителем, но не упал сразу на землю, а скрылся в облаках…

Война – прерогатива мужчин. Военная авиация – тем более. Но, как показывает опыт Второй мировой войны, и здесь были свои исключения из правил. Этот рассказ об одной из самых выдающихся женщин-пилотов – Лидии Литвяк.

Имя этой отважной летчицы, Героя Советского Союза, занесено в Книгу рекордов Гиннесса. Лидия Литвяк – самая результативная советская женщина-летчик Второй мировой войны. Она сбила 14 самолетов и аэростат-корректировщик. При этом воевала Лидия Литвяк всего восемь месяцев. За это время она совершила 168 боевых вылетов и провела 89 воздушных боев. В неполные 22 года она погибла в бою

Девушка и небо

Лидия Литвяк родилась в 1921 году в Москве, 18 августа – во Всесоюзный день авиации. Увлеченная с детства самолетами, девушка невероятно гордилась этим фактом. В 14 лет она записалась в Центральный аэроклуб имени Чкалова, а уже через год совершила первый самостоятельный полет. Затем она окончила Херсонское летное училище, стала летчиком-инструктором и до начала войны сумела поставить на крыло 45 курсантов.

А в 1937 году отец Лидии был арестован как «враг народа» и расстрелян.

Летчик-истребитель

С началом Великой Отечественной войны 19-летняя, влюбленная в небо Лидия записалась в летчики-добровольцы. Но только спустя год, в сентябре 1942 года, девушка совершила свой первый боевой вылет в составе 586-го истребительного авиационного полка. Это был один из трех женских авиационных полков под руководством летчицы Марины Расковой, которые были сформированы по приказу Сталина из-за больших потерь кадровых летчиков.

Летчицы 586-го истребительного авиаполка.

Уже меньше чем через год, 23 февраля 1943 года, Лидия Литвяк получила одну из первых своих боевых наград – орден Красной Звезды. К тому моменту фюзеляж ее верного Як-1 украшали восемь ярко-красных звезд (символ восьми воздушных побед) и белоснежная лилия – особый знак летчика, которому разрешена «свободная охота» – особый вид боевых действий, в рамках которых истребитель не выполняет конкретное задание по прикрытию бомбардировщиков, а летает, выслеживая вражеские самолеты и «охотясь» на них.

Воздушный ас

В одном из первых боевых вылетов над Сталинградом Лидии удалось сбить два вражеских самолета – бомбардировщик Ju-88 и истребитель Bf-109. Летчиком Bf-109 оказался немецкий барон, кавалер Рыцарского креста, одержавший 30 воздушных побед. Немец был опытным летчиком и бился до последнего. Но в конце концов его машина вспыхнула от пущенного Лидией снаряда и стала стремительно падать. Летчик выпрыгнул с парашютом и был взят в плен. На допросе он попросил показать ему того, кто его сбил. Увидев двадцатилетнюю девушку, немецкий ас пришел в ярость: «Вы смеетесь надо мной? Я летчик, сбивший более тридцати самолетов. Я кавалер Рыцарского креста! Не может быть, чтобы меня сбила эта девчонка! Тот летчик дрался мастерски». Тогда Лидия жестами показала известные только им двоим детали боя, он изменился в лице, снял с руки золотые часы и протянул их ей, пилоту, который его победил…

Именно там Лидия Литвяк получила прозвище «Белая Лилия Сталинграда», и «Лилия» стала ее радиопозывным.

«Разные люди»

Сослуживцы говорили, что небо буквально преображало Литвяк: штурвал в руках изменял ее до неузнаваемости и будто бы делил на двух совершенно разных людей.

«Земная» Лидия была молчаливой, скромной красавицей с белокурыми волосами, косичками и голубыми глазами. Она любила читать книги и изящно одеваться: носила необычные вещи – белый подшлемник, вывернутую пухом наружу безрукавку, хромовые сапоги, воротник для летной формы из меха, срезанного с унтов, – и ходила особой походкой, вызывая у окружающих тихий восторг. При этом белокурая девушка очень сдержанно относилась к восторженным взглядам и словам однополчан, и, что особенно импонировало летчикам, она никому не отдавала предпочтения.

«Небесная» же Лидия отличалась решительностью, хладнокровием и выносливостью: она «умела видеть воздух», как говорил ее командир. Ее особый почерк в пилотировании сравнивали с чкаловским, восхищались мастерством и поражались ее отчаянной смелости.

Пилот 73-го гвардейского истребительного авиаполка младший лейтенант Лидия Литвяк (1921-1943) после боевого вылета на крыле своего истребителя Як-1Б.

22 марта в районе Ростова-на-Дону Лидия участвовала в перехвате группы немецких бомбардировщиков. В ходе боя ей удалось сбить один самолет. И тут Лидия заметила в небе летящие мессершмитты. Увидев шестерку Bf-109, девушка вступила с ними в неравный бой, давая своим боевым товарищам выполнить поставленную перед ними задачу. В ходе боя Лидия была тяжело ранена в ногу, но сумела привести поврежденный самолет на аэродром. Доложив об успешном выполнении задания и двух сбитых вражеских воздушных суднах, девушка потеряла сознание. По словам сослуживцев, ее самолет напоминал дуршлаг.

Летчице приписывали необычайное везение. Однажды в ходе боя самолет Литвяк был подбит, и она вынуждена была приземлиться на территории, занятой противником. Когда немецкие солдаты попытались взять девушку в плен, один из летчиков-штурмовиков пришел к ней на помощь: огнем из пулеметов он заставил немцев залечь, а сам приземлился и взял Литвяк на борт.

Любовь и дружба

В начале 1943 года Лидия Литвяк была переведена в 296-й истребительный авиационный полк и назначена ведомой к командиру эскадрильи Алексею Соломатину (ведущий летчик должен идти в атаку, а ведомый – прикрывать его). Спустя несколько месяцев совместных полетов, в апреле того же года, буквально в перерыве между сражениями пара расписалась.

Все это время девушка дружила и воевала с летчицей Катей Будановой, с которой судьба свела ее еще в начале боевого пути – в женском авиаполку Расковой – и уже не разлучала. С тех пор они всегда служили вместе и были лучшими подругами.

Роковой год

21 мая 1943 года в авиакатастрофе, произошедшей прямо на глазах у товарищей и у самой Лидии, погиб ее муж, Герой Советского Союза Алексей Соломатин.

А меньше чем через месяц получила множество ранений и скончалась, не приходя в сознание, лучшая подруга Лидии Катя Буданова. 18 июля в схватке с немецкими истребителями Литвяк и Буданова были сбиты. Литвяк удалось выпрыгнуть с парашютом, а Буданова погибла.

Этот роковой год стал последним и для самой Белой Лилии. 1 августа 1943 года Литвяк совершила свой последний полет. В конце июля шли страшные бои по прорыву немецкой обороны на рубеже реки Миус, который закрывал дорогу на Донбасс. Бои на земле сопровождались упорной борьбой за превосходство в воздухе. Лидия Литвяк совершила четыре боевых вылета, в ходе которых лично сбила два самолета противника и еще один в группе. Из четвертого вылета она не вернулась. Шестерка «Яков» вступила в бой с группой из 30 бомбардировщиков Ju-88 и 12 истребителей Bf-109, завязалась смертельная круговерть. Самолет Лидии был подбит немецким истребителем… Через две недели Лидии Литвяк должно было исполниться 22 года.

Были срочно организованы ее поиски. Однако ни летчицы, ни ее самолета найти не удалось. Лидия Литвяк посмертно была представлена командованием полка к званию Героя Советского Союза. Фронтовая газета «Красное Знамя» от 7 марта 1944 года написала о ней как о бесстрашном соколе, летчице, которую знали все воины 1-го Украинского фронта.

Злая шутка судьбы

Однако вскоре с вражеской территории вернулся один из сбитых ранее пилотов. Он доложил, что слышал, как местные жители говорили, будто однажды на дорогу возле села Мариновка сел наш истребитель. Летчиком оказалась белокурая девушка. К самолету подъехала автомашина с немецкими солдатами, и девушка уехала с ними.

Большинство авиаторов слуху не поверили, но тень подозрений уже вышла за пределы полка и достигла вышестоящих штабов. Командование, проявив «осторожность», не утвердило представление Литвяк к званию Героя Советского Союза, ограничившись орденом Отечественной войны 1-й степени.

Как-то в момент откровения Лидия сказала своей подруге: «Больше всего я боюсь пропасть без вести. Все что угодно, только не это». Для такого беспокойства имелись веские основания. Отец Лиды был арестован и расстрелян как «враг народа» в 1937 году. Девушка прекрасно понимала, что значит ей, дочери репрессированного, пропасть без вести. Никто и ничто не спасет ее честного имени. Судьба сыграла с ней злую шутку, уготовив именно такую участь.

Бороться, искать, найти и не сдаваться

Но Лидию искали, искали долго и упорно. Неравнодушные поклонники организовывали собственные расследования. В 1967 году в городе Красный Луч Луганской области школьная учительница Валентина Ивановна Ващенко основала поисковый отряд РВС (разведчиков военной славы). Находясь в районе хутора Кожевня, ребята узнали, что летом 1943 года на его окраине упал советский истребитель. Пилотом, раненным в голову, была девушка. Ее похоронили в селе Дмитриевка Шахтерского района в братской могиле. Изучение останков позволило выяснить, что погибшая была смертельно ранена в лобную часть головы. Дальнейшее расследование установило, что это могла быть только Лидия Литвяк. Девушку опознали по двум белым косичкам.

Так через 45 лет после гибели летчицы, в 1988 году, в личном деле Лидии Литвяк появилась запись: «Погибла при выполнении боевого задания». А в 1990 году Лидии было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.