«Властелина» ушла от наказания. Биография Чем занимается валентина соловьева властелина нынешнем году
По иронии судьбы оттачивать мастерство Соловьева начала на милиционерах. И не абы каких, а на борцах с экономической преступностью. Как рассказывают в УВД Подольска, было это в начале 90-х, во времена ОБХСС. Соловьева умудрилась напроситься в милицейские агенты, и ее решили использовать в операции по изобличению нелегальных торговцев золотом. Отвели ей роль покупателя, выдали деньги и отправили на дело. А она скрылась.
Ее биография ничем не примечательна. Мать работала на Сахалине на лесозаготовках. Там и познакомилась с солдатом срочной службы Иваном Самойловым. В 1951 году у них родилась дочь Валентина. Отец отслужил и уехал к себе в Куйбышев (ныне Самара), но получил от родителей нагоняй за то, что бросил на Сахалине женщину с ребенком. Так в Куйбышеве оказалась вся семья. В этом городе Валентина провела большую часть жизни.
Судмедэксперты характеризуют Соловьеву как "психопатическую личность с завышенной самооценкой, стремлением к лидерству, эгоцентризму, псевдологии, потребности к самоутверждению". Медики не знают, врожденное ли это, или следствие травмы: в три года Валя упала вниз головой в подпол.
Валентина окончила восемь классов и один курс куйбышевского педучилища. Потом у нее случилась любовь, и на этом ее университеты закончились. Правда, следователям она поведала, что окончила музыкально-педагогическое училище, Самарский пединститут им. Крупской, операторские курсы при Высших курсах Прокуратуры РСФСР, Высшие курсы цыганского фольклора при театре "Ромэн" и еще что-то. Ни пединститута в Самаре, ни цыганских курсов никогда не существовало. Впрочем, Валентина и про отца говорила, что он генерал.
Но это было позже. А до этого Валентина Самойлова вышла замуж, стала Шкапиной, родила сына и дочь и в конце 80-х перебралась с семьей в подмосковную Ивантеевку, на родину мужа. Он открыл фирму "Дозатор", ремонтировал и налаживал оборудование на сельхозпредприятиях, а Валентина была снабженцем. В 1991 году она зарегистрировала в Люберцах свой - торгово-закупочный - "Дозатор". Развелась, вышла замуж за москвича Леонида Соловьева, взяла его фамилию. И вскоре договорилась о совместной деятельности с директором Подольского электромеханического завода.
Зарегистрированное в Подольске ИЧП "Властилина" поначалу занималось продажей произведенного заводом ширпотреба (оборонные предприятия тогда не могли сами продавать свою продукцию). А вскоре в офис фирмы понесла деньги вся страна. Неизвестно, кто надоумил Соловьеву строить "пирамиду". Сама она рассказывала следователям, что окончила американские бизнес-курсы и что никакого обмана не было, а было ее ноу-хау, одобренное специалистами. Но это рассказы того же сорта, что и об отце-генерале.
Первыми клиентами стали рабочие завода. Соловьева собирала с них деньги, добавляла банковские кредиты и покупала бытовую технику, одежду и продовольствие, а потом отдавала рабочим в счет сданных сумм (составлявших половину или даже треть от рыночной стоимости товаров). Так же она обеспечивала и сотрудников УВД Подольска. Клиенты были довольны, особенно директор завода: в память о выгодном партнерстве Соловьева подарила ему Volvo стоимостью $40 тыс.
В начале 1994 года "Властилина" по той же схеме стала продавать "Москвичи", "Волги" и "Жигули". Клиенты млели, когда за машинами их везли на арендованных фирмой автобусах. Никто не жаловался, даже если получал неукомплектованный автомобиль, рассыпавшийся на первом же километре: все равно экономилась уйма денег. Так Соловьева, как сказано в обвинительном заключении, "создала среди населения ложное представление о своем предприятии как о высокорентабельном и доходном".
Лучшие дня
Деньги текли со всей страны. А когда фирма стала принимать суммы на депозит под 200% в месяц, от клиентов вообще не стало отбоя. Люди закладывали квартиры, дачи, влезали в невероятные долги и несли деньги Соловьевой. Несли все - от простых граждан до членов мафиозных кланов. В прокуратуре, структурах МВД, ФСБ, в налоговых службах и в органах высшей власти деньги тоже собирали централизованно.
Все шло отлично, и Соловьева была на пике славы. Ей только этого и надо было. Деньги как таковые ее как будто и не интересовали. Она могла небрежно бросить клиенту, пришедшему за расчетом: "Вон, возьмите из коробки!" И не проверяла. Финансового учета не было - только квиточки вкладчикам за сданные суммы, больше никакой документации. Миллиардом больше или меньше - какая разница, если огромные суммы все равно тратились на благотворительные акции. В Подольске чуть не каждый день шли концерты. Там перебывали все артисты, встречи всегда сопровождались банкетами. Соловьева спонсировала детские дома, больницы, еще что-то. В общем, атмосфера вечного праздника.
И безопасности. Дело в том, что все время, пока "Властилина" активно действовала, преступность в городе (не считая бытовой) сошла на нет. Вкладывать было выгоднее, чем отнимать. По той же причине у фирмы в это время не было бандитских "крыш". "Они были не нужны,- объясняют милиционеры и "авторитеты".- На ней и так все хорошо зарабатывали, и, если бы кто только попытался "наехать", тут же порвали бы. Хотя дополнительные льготы, например, по срокам расчетов она могла кому-то предоставлять".
Однако денежный поток все же стал иссякать, и тогда "Властилина" бросила новый клич: Mercedes-320 за 20 млн. рублей и квартиры в Москве за $5000, $10 000 и $15 000 (одно-, двух- и трехкомнатные соответственно) . Людей возили в Бутово, показывали новостройки и говорили, что все это принадлежит "Властилине". Это был чистый блеф. Квартир не было вообще, с "мерседесами" - непонятно. Например, Надежда Бабкина машину получила. Соловьева вообще-то говорила, что это был ее подарок подруге, но певицу такое заявление возмутило - следствие установило, что она заплатила за машину.
В сентябре 1994 года всероссийская халява кончилась: "Властилина" расплачивалась лишь с избранными клиентами, а по заявлениям остальных прокуратура Подольска возбудила уголовное дело. Первыми сориентировались московские рубоповцы и лидеры подольской группировки. Те и другие послали своих людей в офис "Властилины" выручать оставшиеся деньги. Команды прибыли в офис одновременно, но конфликтовать не стали. Подольские уступили милиционерам: денег все равно было мало. Сами они, по некоторым данным, потеряли во "Властилине" более $300 тыс., но сводить с Соловьевой счеты не собираются.
Зато по стране прокатилась волна убийств, связанных с невозвратом денег, сданных во "Властилину". А в регионах завели уголовные дела на руководителей местных "пирамид", которые сдавали "Властилине" деньги своих вкладчиков.
Прячась от следствия, Соловьева раздавала интервью, обещая расплатиться со всеми и жалуясь на милицию, которая не дает ей этого сделать. С помощью депутата Константина Борового даже сумела собрать еще 12 млрд. рублей и рассчитаться с 550 клиентами. Но в июле 1995 года Соловьеву задержали сотрудники ФСБ. И отправили в СИЗО "Капотня" по обвинению в обмане 16,6 тыс. вкладчиков на сумму 536,6 млрд. рублей и $2,67 млн. Правда, сама Соловьева утверждает, что должна более 1 трлн. рублей 28 тыс. вкладчиков.
В тюрьме началась не менее интересная часть эпопеи - Соловьева стала перечислять своих покровителей и важных клиентов. При этом составила список с фамилиями 23 клиентов из числа сотрудников правоохранительных органов, так или иначе принимавших участие в расследовании ее уголовного дела. Туда, например, попал и. о. генпрокурора Олег Гайданов, якобы лично сдавший ей $700 тыс. Поднялся большой шум, Соловьеву допрашивал лично зам. генерального прокурора Михаил Катышев. На других допросах сидели милицейские и прокурорские генералы и полковники. СМИ тем временем на все лады повторяли откровения Соловьевой, а политики публично использовали их в междоусобных дрязгах. Потом, правда, года три судились между собой и с газетами за оскорбление чести и достоинства.
Одним словом, история приобрела политическую окраску, и подследственную принялись усиленно охранять. Ей и ста метров нельзя было пройти по улице из корпуса СИЗО, где была камера, в корпус, где ее допрашивали. Ее перевозили в автозаке под охраной омоновцев. А машина должна была встать так, чтобы Соловьева, выйдя из фургона, сразу оказывалась в помещении: вдруг на окружающих тюрьму домах засели снайперы?
Вскоре следователи выяснили, что Соловьева, ссылаясь на авторитетные фигуры, блефовала. "Ей только дай волю,- вспоминают сыщики,- такое расскажет! Это ей адвокаты посоветовали так время тянуть. Ведь по закону через полтора года подследственную надо выпускать".
Однако следствие успело допросить всех потерпевших. За это время интерес к Соловьевой поугас, но время от времени СМИ сообщали: то она в камере ест ложками икру, то ходит в шубах на допросы. Но шуба и платья появились с разрешения следователя уже в суде (до этого был спортивный костюм). А надзиратели говорят, что ничего, кроме тюремной пайки, Соловьева не видела: передач ей не носили.
Некому было. Муж отсидел полгода, взяв на себя найденный при обыске у любимой жены пистолет. А когда вышел и узнал, что у той в бизнес-плане была строчка "развестись и уехать в США", с горя запил и повесился. Сын, дочь и внучка до сих пор где-то прячутся, не имея, по данным следствия, ни копейки. По их данным, ни гроша нет и у отправленной в лагерь Соловьевой.
Легенда о происхождении Валентины Ивановны Соловьевой, составленная ей самой:
Появилась на свет она в кочевом таборе после романтической и роковой страсти красавицы цыганки и благородного офицера, впоследствии ставшего генералом и эмигрировавшим в США. В таборе не одобрили их любви и с позором выгнали свою красавицу с новорожденной дочерью. Цыганка оказалась бессердечной матерью, она бросила малышку на произвол судьбы и подалась в далекие края искать свое счастье. Маленькую девочку подобрала сердобольная русская женщина, которая вырастила сиротку как родную дочь. Когда Валя подросла, то ощутила в себе призвание к большим делам. Благодаря цыганской крови у нее проявился артистический талант – она закончила студию при театре “Ромэн”. А от папы ей достался пытливый и острый ум. Валя закончила курсы при прокуратуре РСФСР и школу американского бизнеса.
На самом же деле Валя Соловьева родилась в грязном бараке на Сахалине в 1951 году. Появилась она на свет в результате случайной связи замотанной тяжелой работой матери и молоденького солдатика.
К учебе девушку особенно не тянуло. Не закончив и 9-го класса, она плюнула на школу и махнула в Ивантеевку. Там она и трудилась долгое время кассиршей в парикмахерской, но в 40 лет с Валентиной произошло удивительное превращение. Она сменила фамилию на Соловьеву и из кассирши превратилась в директора ИЧП «Дозатор» в Люберцах. Через год она с мужем переехала в Подольск и заключила с руководством местного электромеханического завода договор о посредничестве при продаже конверсионной продукции предприятия – холодильников и стиральных машин. Взяв в компанию нескольких руководителей завода, Соловьева зарегистрировала ИЧП «Властелина», офис которого разместился в здании бывшего профкома предприятия.
С этого же завода Валентина начала и строительство своей финансовой пирамиды: в 1994г. она предложила работникам предприятия сдать во «Властелину» по 3 900 тыс. рублей, чтобы через неделю получить автомашину «Москвич» стоимостью 8 млн. Вскоре первые счастливчики стали колесить на новеньких «Москвичах» за полцены, тем самым делая отличную рекламу Соловьевой. Весть о волшебнице из Подольска быстро дошла до Москвы, а потом распространилась по всей России. И хотя срок получения автомашины все удлинялся, теперь он составлял не неделю а месяц, потом три, а затем полгода, вкладчиков это не останавливало. Чтобы сдать деньги, во «Властилине» выстраивались очереди.
Соловьева расширяла свою деятельность. Вскоре она предлагала не только автомашины за полцены, но и квартиры, и даже коттеджи. Приток средств в «Властилину» стал столь велик, что Соловьева начала его фильтровать, освобождая себя от возни с мелкими вкладчиками, заморочками с квартирами и машинами. К концу строительства своей пирамиды она перешла на обычный сбор денег под обещания высоких депозитов, но установила минимальный вклад сначала в сумме 50 млн., а потом 100 млн. рублей.
Деньги в руки Соловьевой текли рекой не только со всех концов необъятной России, но и с Украины, Белоруссии, Казахстана. В день поступало до 70 миллиардов рублей. Вечером в кабинете Валентины громоздились большие коробки с деньгами, составленные в три ряда.
На имидж успешной деятельности «Властилины» влияла общественная деятельность Соловьевой. В лучших традициях дореволюционных меценатов она поддерживала культуру, образование и церковь. В Подольске она устраивала выступления Н. Бабкиной, А. Пугачевой, Ф. Киркорова, Е. Петросяна, И. Кобзона и многих других знаменитых артистов. Оказала большую помощь историческому музею и подольским школам. А церкви Святой Троицы Соловьева купила колокола. Народ млел от такой доброты "тети Вали", и нес ей еще денег.
Первые признаки того, что пирамида начинает качаться, проявились осенью 1994 г. Тем, кто пришел за получением машин, квартир и денег с процентами, было предложено продлить срок еще на полгода с отсрочкой еще раз удвоенной выплаты.
Дальнейшее развитие событий продемонстрировало слабость государственной машины и идиотизм в обществе, характерные для того времени. Первыми на «Властилину» наехали сотрудники Московского управления по борьбе с организованной преступностью. И даже если парни всего лишь хотели получить свои личные деньги, силовой отпор охранников фирмы представлял собой сопротивление представителям власти. В газетах УБОПовцев обвинили в развязывании драки и щедро полили грязью, а Соловьева продолжала спокойно собирать деньги с доверчивых вкладчиков. Только выплаты по вкладам прекратились вообще.
Через некоторое время за «Властилину» взялись комплексно. МВД установило за Соловьевой наружное наблюдение, а налоговая инспекция и полиция заглянули в ее бухгалтерские документы. Выяснилось, что никакой инвестиционно-финансовой деятельности «Властилина» не ведет и что это финансовая пирамида в чистом виде. Прокуратура возбудила уголовное дело в отношении Соловьевой и она тут же с мужем и детьми перешла на нелегальное положение.
Искали ее семь месяцев и, наконец, взяли у Белорусского вокзала. Билась за свою свободу Валентина отчаянно. Даже предложила следователям триллион рублей залога в обмен на освобождении из под стражи. Те согласились. И предложили со своей стороны перевести триллион на счет Ассоциации пострадавших вкладчиков, после чего обещали изменить меру пресечения. Однако Соловьева, как обычно врала, никакого триллиона у нее и в помине не было.
Вообще, говорят, что следователи изрядно намучились работать с Валей. Она постоянно лгала, припутывала к своим махинациям разных известных и высокопоставленных людей и писала жалобы на «следаков», якобы те ее бьют и пьют водку во время допросов. Но все же свою работу следователи сделали хорошо. Проверили около 22 тысяч заявлений индивидуальных и коллективных вкладчиков из 72 регионов России, которые подарили «Властелине» 604 764 686 000 рублей. Следствие убедительно доказало, что Соловьева умела лишь брать и тратить деньги, запускать их в оборот она не умела и не хотела. Удалось разыскать средства и имущество «Властелины» на 30 млрд. рублей (банковские счета, квартиры, 2 строящихся коттеджных поселка).
В 1999 г. суд приговорил Соловьеву к 7 годам лишения свободы. Наказание она отбывала в колонии № 5, где исправлялась трудом в качестве швеи-мотористки. Строчила Валентина камуфлированное обмундирование, а в свободное время вела библиотечный кружок. За хорошее поведение отпустили ее на свободу на 2 года раньше срока.
На воле Валентина Соловьева предпочла освоенной в зоне профессии швеи-мотористки свое прежнее занятие – пирамидостроительницы. И опять занялась продажей автомашин за полцены с отсрочкой на месяц. Сначала работала под вывеской ЗАО «Интерлайн». Когда число обманутых достигло 4 тысяч человек, правоохранительные органы прикрыли эту контору.
Однако Соловьева не угомонилась, начала строить новую пирамиду уже под вывеской общероссийского общественного «Купеческого фонда», президентом которого себя назначила. В конце концов, эти строительные работы правоохранительным органам надоели и они опять привлекли ее к уголовной ответственности.
1 октябре 2005 года Валентина Соловьева была вновь арестована. Но в ходе следствия она всю вину валила на пропавшую директрису «Интерлайна» Людмилу Ивановскую. Тем не менее, суд Соловьевой не очень поверил и летом 2006 года отправил ее на 4 года в места не столь отдаленные, но тем не менее грустные.
В пору своего расцвета Валя Соловьева любила барским жестом дать денег на сирых и убогих. А вот маме своей родной не послала ни копейки. Пуще того, устыдилась ее простоты и бедности и выдумала себе новую мать – романтическую цыганку-негодяйку.
Валентина Соловьева — одна из самых известных мошенниц конца 20 века. Входит в «Топ — 100 великих авантюристов» на планете. Пожалуй, ее популярность мог затмить только Мавроди со своей печально известной пирамидой «МММ». Ее популярность была настолько велика, что к ее услугам обращались такие звезды, как Алла Пугачева, Филипп Киркокоров, Надежда Бабкина и много других… Ну как обращались — эти известные фамилии были в списке тех, кого мошенница «кинула»…
Кстати, это одно из самых первых дел адвоката Павла Астахова. Впоследствии адвокат Астахов содействовал условно-досрочному освобождению Соловьёвой. Впрочем, после этого адвокат отказался работать с Соловьёвой.
Итак, чем же так прославилась Валентина Соловьева.
«Я самая богатая женщина России, но я чиста перед Богом и людьми»,- уверяла суд Валентина Соловьева. Однако хозяйке одной из крупнейших пирамид — ИЧП «Властилина» — никто уже не верил. Да и как верить человеку, которого медэксперты считают психопатом с явными признаками мании величия, а все остальные — талантливой мошенницей. За это ей и дали 7 лет.
Соловьева была учредителем фирмы «Властелина «, работавшей по принципу пирамиды. По низким ценам предлагала вкладчикам автомобили, квартиры и особняки. К концу своей недолгой деятельности она перешла в основном на депозитные вклады — просто собирала деньги, обещая огромные проценты. Причислила себя к лику святых.
После ареста хозяйки «Властелины» в ее сейфе нашли паспорт Аллы Пугачевой. Там же сыщики обнаружили то ли расписку, то ли справку о том, что «живая легенда» эстрады сдала фирме «Властелина» очень большую сумму денег. Зачем она их туда сдала, не указано. И так всем ясно. Какое-то время «Властелина», а точнее ее хозяйка — госпожа Соловьева — играла в Москве, Подмосковье и по всей стране роль той самой прекрасной «тумбочки», в которую если раз положишь, то потом очень долго сможешь брать деньги без счета.
Правда, продолжалось это недолго — с декабря 1993-го по октябрь 1994-го. После этого Соловьева из благодетельницы вдруг превратилась сначала в беглую, а потом и заключенную под стражу супермошенницу.
Паспорт Алле Борисовне милиционеры, говорят, вернули быстро, а вот денежки — нет. Валентина Ивановна Соловьева хоть и причисляет себя сейчас к лику святых, была всегда женщиной простой. Миллиарды рублей и многие тысячи долларов она хранила в грубых рогожных мешках, потом в картонных упаковочных коробках от сигарет и телевизоров. И жила она, уже будучи миллиардершей, в скромной малогабаритной двухкомнатной квартирке. Из причесок предпочитала самую обычную шестимесячную завивку. Несмотря на солидные габариты, любила пироги, кофты с люрексом и душевные песни в исполнении известных артистов. Особенно уважала Надежду Бабкину, которой, говорят, она, однажды расчувствовавшись, подарила аж «Мерседес-600». Бабкина, как говорится в одном из многочисленных томов следствия по уголовному делу «Властелины», была последней, кто посетил Соловьеву в ее доме перед тем, как уже, объявленная мошенницей, та «ударилась в бега». То ли даренный «мерседес» певица хотела отдать обратно, то ли вложенные во «Властелину» свои деньги получить назад, неизвестно.
Валентина Соловьева начинала свою деловую жизнь очень и очень скромно. Поначалу она была скромной кассиршей по фамилии Шанина в маленькой парикмахерской в крошечном подмосковном городке Ивантеевка.
Это уже потом лившиеся к ней потоки новых вкладчиков приходилось регулировать специальным нарядам милиции, и деньги она принимала только от коллективов и по очереди с предварительной записью.
Валентина Ивановна придумала романтическую сказку о том, что появилась она на свет будто бы в кочевом таборе и была плодом любви трагического мезальянса — роковой цыганской красавицы и благородного офицера, ставшего потом генералом и эмигрировавшего в Швейцарию. Мать, с позором изгнанная из табора, будто бы бросила новорожденную на произвол судьбы, и девочка наверняка бы замерзла, если б ее вдруг не подобрала сердобольная русская женщина, вырастившая несчастную сиротку, как свою родную дочь.
Позже, когда начали раскручивать дело о пропавших миллиардах «Властелины»; следователи нашли женщину, вырастившую Валентину, в глухой деревне Калужской области. И выяснилось, что она вовсе не приемная, а самая настоящая родная мать хозяйки «Властелины», которая от своих миллиардов не дала родительнице ни копейки, и та с великим трудом добывала себе пропитание, торгуя на рынке укропом.
Утирая слезы, мать Соловьевой рассказывала следователям самую обычную, по-своему драматическую и вовсе не романтическую историю. Жила она в Гомельской области и в тяжкие послевоенные годы, чтобы не умереть с голоду, завербовалась на лесозаготовки в Сибирь. Потом в поисках лучшей доли добралась аж до Сахалина, дальше в России ехать некуда — море. И не в таборе у романтического костра с песнями и плясками, а в общежитейском грязном бараке, и не от благородного офицера, а от случайного солдатика она забеременела и родила дочь. Было это весной 1951 года.
Солдат, как водится, отслужил свое, уехал и пропал. Но в конце концов он оказался лучше тысяч других случайных отцов. Через три года вспомнил, одумался и взял свою невенчанную сахалинскую жену с ребенком к себе в Куйбышев.
Рассуждая в меру своих способностей вместе со следователями о причинах фантастической деловой карьеры дочери, мать Валентины смогла припомнить лишь одно существенное обстоятельство, которое на ее взгляд могло повлиять на умственные способности дочери. Лет в семь или в восемь Валентина по неосторожности упала в погреб, ударилась там головой о что-то твердое и потеряла сознание. Вытащив дочь, мать вызвала «скорую», которая приехала, когда девочка уже очнулась. Врачи сказали что-то вроде обычного: «до свадьбы заживет» и уехали. Больше к медикам мать не обращалась. Потом, когда заметила, что по ночам дочь вдруг вскакивала, хваталась за голову и подолгу плакала, водила ее к бабкам-знахаркам на заговор. Вроде бы помогло. «Всем бы так падать в погреб», — мрачно пошутил один из следователей.
Став миллиардершей, Валентина Соловьева любила рассказывать своим гостям — а у нее в Подольске собирался чуть ли не весь московский бомонд, сколько и каких только учебных заведений она в своей жизни не кончила. Начиная со студии при цыганском театре «Ромэн» и кончая курсами при Прокуратуре РСФСР и школой американского бизнеса.
На самом же деле она бросила школу, не кончив и девятого класса. Познакомилась с молодым человеком по фамилии Шанин и уехала с ним в подмосковную Ивантеевку. Там она работала кассиршей в маленькой парикмахерской, Родила двоих детей и была, говорят, счастлива. Но потом уже в сорок лет нашла себе другого мужа и стала Соловьевой. В 1991 году открыла в Люберцах семейную фирму ИЧП «Дозатор», занимавшуюся торгово-посредническими операциями. Но не прошло и года, как с мужем переехала в Подольск и заключила там с руководством местного электромеханического завода, одного из крупнейших когда-то предприятий оборонного комплекса страны, договор о посредничестве по сбыту производимых им конверсионных товаров — холодильников и стиральных машин. Прошло еще несколько месяцев, и, взяв в компанию нескольких руководящих работников завода, Соловьева создала ИЧП «Властелина», которое разместилось в здании бывшего заводского профкома. Вот там-то и начала строиться, быстро ставшая гигантской, ее финансовая пирамида.
А происходило это так. Валентина Ивановна предложила работникам завода сдать ей по три миллиона девятьсот тысяч рублей с тем, чтобы через неделю получить «Москвич», который тогда (это был 1994 год) стоил восемь. И действительно выполнила эти обещания. Первые счастливчики разъехались на машинах, приобретенных менее чем за полцены. И вместе с ними по городу, по области, затем в Москву и по всей России полетела слава о подольской волшебнице. И потекли к ней денежки все новых и новых вкладчиков, для которых сроки получения машин были уже другими — месяц, потом три, потом полгода.
Кроме автомобилей, и снова по смешной цене, Соловьева стала предлагать своим вкладчикам квартиры и целые особняки. Только с работников подольского электромеханического завода Соловьева собрала более двадцати миллионов долларов под обещания построить им дешевое жилье. К концу своей недолгой деятельности она перешла в основном на депозитные вклады — просто собирала деньги, обещая огромный процент. Но уже при условии минимального вклада не менее 50 миллионов рублей. С мелочью возиться уже не было времени и сил. Потом этот лимит возрос уже до 100 миллионов. Отдельным частным вкладчикам такое было не под силу, и люди скидывались, посылали в Подольск с деньгами представителя, который потом, получив обратно вклад с «наваром», должен был разделить все между участниками складчины.
Пирамида «Властелины» заработала. В отличие от МММ и других подобных ей мошеннических фирм, стремившихся расширять круг вкладчиков и тративших огромные деньги на рекламу, Соловьева делала главную ставку на коллективных вкладчиков. Зная, как слаб человек и что «все мы -люди», она засылала своих «агентов влияния» во властные структуры — от районного до всероссийского масштаба. И особенно в правоохранительные органы, к помощи которых, когда пирамида рухнет — а это Соловьева предвидела, — она сможет обратиться в трудный час.
Расчет мошенницы был точным. Не прошло и двух лет, как по спискам «Властелины» (если бы они велись) можно было бы чуть ли не составлять адресный справочник административных и правоохранительных учреждений.
Деньги текли рекой не только из городов России, но и с Украины, из Белоруссии и Казахстана. Люди, наблюдавшие столпотворение вкладчиков у дверей офиса «Властелины» в Подольске, могли лишь предполагать, какие гигантские суммы шли в руки Соловьевой. К концу рабочего дня большие коробки с наличностью громоздились вдоль стен кабинета Соловьевой рядами в три этажа.
Уже потом из материалов следствия стало известно, что в день Соловьева собирала до 70 миллиардов рублей.
Узнав, что муж Соловьевой работает в ее фирме шифером и грузчиком, многие удивлялись — не низковата ли должность для супруга генерального директора? Они просто не знали, что грузил и возил он мешки и коробки с пачками денег.
Соловьева вела массовую обработку и столичной интеллигенции. И прежде всего — известных артистов. В ее дом и в подольский концертный зал «Октябрьский» стремились из Москвы лучшие творческие силы столицы — Е. Шифрин и Е. Петросян, В. Лановой и И. Кобзон, А. Пугачева и Ф. Киркоров. Не говоря уже об упоминавшейся любимице Соловьевой Н. Бабкиной.
Говорят, что была договоренность о том, что во время своих гастролей в Москве к ней приедет и сам Майкл Джексон. Но не приехал. Не успел — ее посадили.
В свое время у деревни Остафьево под Подольском была усадьба князей Вяземских. Там бывали Гоголь и Грибоедов, Жуковский и Карамзин. По аллеям старого парка гулял А. С. Пушкин. В наши дни разместившийся в здании бывшего барского дома исторический музей пришел в полный упадок. И вдруг по милости поселившейся рядом Соловьевой музей получил и новую мебель, и оборудование, и автомобиль, и деньги на премии сотрудникам.
Золотой дождь вдруг пролился и на подольскую школу для детей с недостатками физического и умственного развития. Группа подольских школьников на деньги «Властелины» съездила в ФРГ. А ко дню учителя все школы Подольска получили в подарок магнитофоны, телевизоры, радиоприемники, а учителя — денежные премии. Церкви Святой Троицы Соловьева помогла с ремонтом и купила новые колокола.
Но к осени 1994 года отлаженный механизм пирамиды Соловьевой начал давать сбои. Первыми это почувствовали вкладчики, для которых наступил срок получения машин, квартир и денежного «навара». Выплаты стали проходить с перебоями. Многим говорили, что в связи с временными трудностями сейчас денег нет, но они обязательно будут потом, и предлагали перезаключить договор с отсрочкой еще раз удвоенной выплаты, но только через полгода. Многие соглашались. Впрочем, иного выхода им никто не предлагал.
В конце августа 1994 года к офису Властелины приехали представители Московского управления по борьбе с организованной преступностью и потребовали вернуть вложенные ими деньги. Но охрана «Властелины» к Соловьевой их не пропустила. Крепкие москвичи вступили с охранниками в драку, в которой досталось и нескольким случайно подвернувшимся вкладчикам.
Через несколько дней прокуратура области возбудила по этому поводу уголовное дело. Но затем его спустили на тормозах.
После этой истории выплаты вкладчикам были приостановлены вообще. Но не всем. С высокопоставленными сотрудниками правоохранительных органов, которые вкладывали средства по примеру своих подчиненных, Соловьева рассчиталась. Остальным она продолжала объяснять, что у фирмы «временные трудности».
Пока о близком крахе «Властелины» знали лишь немногие, неискушенные люди все еще продолжали сдавать ей свои деньги. А другие, уже разочаровавшиеся, создали очередь, чтобы забрать свои вклады обратно и желательно с процентами.
В те дни Соловьева работала так: с утра она принимала вклады, днем, подсчитав полученные деньги, она часть оставляла себе, а часть раздавала особо настойчивым вкладчикам. Люди успокаивались и снова начинали ей верить. Но уже не все. Милиционеры и бандиты понимали, что если Соловьева вдруг скроется, то отданных ей своих денег они не получат никогда. Поэтому сотрудники МВД установили за Соловьевой наружное наблюдение. Бандиты же тем временем пытались договориться о возврате вкладов с «крышей» Властелины. Но безуспешно. Официальных же заявлений в прокуратуру от вкладчиков о мошенничестве Соловьевой к тому времени пока еще не поступало. В начале октября 1994 года давно приглядывавшаяся к Соловьевой налоговая инспекция попробовала повторить уже предпринимавшиеся ранее попытки заглянуть в ее бухгалтерию. И тут снова сработали ее связи. Инспекторов осадили. Преодолеть барьеры частной охраны ИЧП «Властелина», а также дружеских и деловых связей Соловьевой в кругах власть имущих удалось, в конце концов, лишь офицерам налоговой полиции.
Едва взглянув на дела «Властелины» изнутри, они так и ахнули — типичная мошенническая финансовая пирамида. Да еще какая!
Выяснилось, что фирма, официально заявлявшая о том, что крупный процент по вкладам она выплачивает за счет доходов от удачных вложений собранных денег в разного рода прибыльные производственные и коммерческие предприятия, в действительности абсолютно никакой инвестиционно-коммерческой деятельности не вела и не ведет. Более того — в это трудно поверить — но, ворочая миллиардами, Соловьева практически не имела ни серьезной бухгалтерии, ни точного реестра всех своих вкладчиков. Это ей было не нужно. Она знала, что вскоре пирамида рухнет. «Властелина» была просто гигантским насосом по выкачиванию денег из доверчивых людей. Причем насосом одноразового действия, изначально рассчитанным на то, что как только он засорится, его просто выбросят.
Система была предельно проста. Получали деньги с новых вкладчиков, часть собранной суммы оставляли себе, остальное шло на выплаты тем, кто сдал раньше. На следующий день снова собирали, часть прикарманивали, остальное отдавали. И так далее.
7 октября 1994 года прокуратура Подольска возбудила уголовное дело по обвинению фирмы «Властелина» в мошенничестве. В бумагах фирмы не оказалось ни одного документа, свидетельствовавшего о том, что при огромной задолженности перед вкладчиками она обладает хотя бы какими-то реальными источниками для ее покрытия, кроме нового сбора денег.
В страхе перед разоблачением Соловьева бросилась искать кого-то, кто дал бы ей спасительный кредит. Была она, говорят, даже в Белом доме. Но никто ей ничего не дал. И в то же время встревоженные быстро распространявшимися слухами о неплатежеспособности фирмы валом пошли вкладчики. Они требовали не обещаний, не новых расписок, подтверждающих готовность Соловьевой выплатить в будущем пусть даже и еще раз удвоенный процент по вкладу, а реального расчета в установленный договором срок.
Тогда, кстати, выяснилось, что люди, сдававшие Соловьевой свои деньги, при подписании договора в большинстве своем не обращали внимания на содержавшуюся в нем очень странную оговорку: «Все возникающие спорные вопросы при исполнении данного договора решаются сторонами путем переговоров без обращения в органы арбитража и суда» — Валентина Ивановна Соловьева была женщиной очень предусмотрительной.
Но те «органы» обратились к ней сами. От первой серьезной встречи с ними Соловьева, мягко говоря, уклонилась. И довольно своеобразно. В ночь с 19 на 20 октября 1994 года вместе с мужем и детьми она скрылась, ударилась в бега. Через десять дней для расследования дела «Властелины» была создана специальная следственно-оперативная группа. Валентину Соловьеву объявили в розыск, который длился семь месяцев.
И чего только за это время о ней не говорили и не писали! И что она, мол, убита и труп ее растворен в кислоте, и о пластической операции, произведенной в Германии. Говорили и о том, что вместе с семьей под надежной охраной Соловьева спокойно живет то ли в Париже, то ли на секретной вилле МВД под Москвой. Рассказывали, что для ее поисков МВД привлекало даже экстрасенсов, по указаниям которых милиционеры в поисках ее трупа перекапывали газоны, дворы и подвалы старых домов.
История семи месяцев ее подполья, как и все, что всегда окружало Соловьеву, представляет собой мешанину из правды и полуправды, слухов, фантазий, тонкой и грубой преднамеренной лжи, заманчивых обещаний и надежд, шантажа и угроз с уголовщиной, приправленной эффектными акциями показной благотворительности.
Продолжая настаивать на своей абсолютной честности, Соловьева объясняла причину своего побега тем, что «свои люди» в милиции вовремя сообщили ей о том, что в состав группы, которая будет вскоре производить ее арест, включен человек, имеющий задание убить ее «при попытке к бегству».
Зачем? Для того, чтобы своими разоблачениями она не смогла скомпрометировать связанных с ней высокопоставленных работников правоохранительных органов.
Могло ли такое быть? Чисто теоретически — да. Практически — маловероятно. Тем более, что есть и другая, противоположная версия возможной линии поведения в этом деле милиции и других правоохранительных органов. Любителями слухов широко обсуждалась версия о том, что Соловьева вовсе никуда не убегала, а просто на время спряталась от слишком настойчивых вкладчиков, и милиционеры ее не только не ищут, а наоборот охраняют.
Зачем? А для того, чтобы дать ей возможность подсобрать и отдать стражам порядка вложенные ими во «Властелину» денежки. Потому что, если Соловьеву посадят или не дай Бог убьют, денег им не видать.
Тоже теоретически и такой вариант возможен. И на нем, как и на первом, сама Соловьева сыграла и играть продолжает. И связи не помогли.
Поняв, что скандал вот-вот разразится, она, естественно, обратилась к заранее и весьма благоразумно финансово повязанным ею друзьям из правоохранительных органов: «Спасайте, иначе погорите сами. И вложенные деньги потеряете, и звезды на погонах, и должности!» И кое-кто, вероятно, действительно старался ей помочь. Ведь явно же не случайно несколько операций по ее выслеживанию и захвату, в частности на квартире суперпрестижного дома на Кутузовском проспекте, сорвались. Пришли, а там пусто. Очень похоже было, что ее предупредили. Когда пожар разоблачений разгорелся и стало ясно, что даже те люди в правоохранительных органах, которые, может быть, и захотели бы помочь Соловьевой, уже сделать ничего не могут, она включила тот первый из уже упомянутых нами вариантов. Заявила, что пала жертвой заговора правоохранительных органов, которые разрушили ее процветающее дело, и только они виноваты в том, что «Властелина» не может выполнять свои обязанности перед вкладчиками. Потом Соловьева написала письмо председателю комитета по безопасности Государственной думы Илюхину, в котором представила подробный список, по сколько миллионов и кто из генералов и полковников МВД и госсоветников юстиции ей принес в надежде сорвать большой куш. Тогда же собственноручно она изобразила всех их на рисунке, приобщенном ныне к ее уголовному делу. В одном из писем своим вкладчикам она писала: «…Причина трудностей в том, что со мной захотели рассчитаться некоторые высокопоставленные работники правоохранительных органов. На меня оказывают очень сильное давление с тем, чтобы помешать мне выполнить свои обязательства перед вами. С подачи следователей мне приклеили ярлык «мошенницы», что меня глубоко оскорбляет и нарушает мои права. Я никого никогда не обманывала и не собиралась этого делать ни за что. Если мне дадут возможность продолжить работу, я гарантирую, что рассчитаюсь с каждым из вас в течение недели!
Автомашины буду выдавать сама по одной тысяче каждый день. Все квартиры, приобретенные для вас, будут предоставлены вам в течение двух месяцев с момента возобновления работы фирмы и безо всяких доплат.
Меня поддерживает только вера в Господа Бога, ваше доверие и сознание того, что я смогу рассчитаться со всеми вами, независимо от положения и ранга. Да храни вас и меня Господь Бог»… А подмосковные сыщики после неудачных поисков беглой Соловьевой обратились в конце концов за помощью к коллегам из ФСБ. И бывшие чекисты не подвели. На Тверской у Белорусского вокзала 7 июля 1995 года ее наконец-то взяли.
И еще полтора года разбирались следователи в хитросплетениях искусных психологических ловушек фирмы «Властелина» и откровенной лжи ее хозяйки.
На одном из этапов следствия она попросила изменить ей меру пресечения (то есть выпустить из-под ареста) под залог в триллион рублей. Сказала, что эти деньги в ее распоряжении имеются. «Хорошо, — ответили ей, — передайте вашим людям на свободе, у которых есть этот триллион, пусть переведут его на расчетный счет Ассоциации пострадавших вкладчиков. Как только деньги будут перечислены, вы сможете уехать домой». И на этом дело кончилось. Больше к вопросу об освобождении Соловьева не возвращалась.
Измученные следователи признавались журналистам, что допрашивать Соловьеву было мучительно и бессмысленно. Она или молчала, или лгала, пытаясь привлечь на свою защиту максимально большее количество самых разных людей. Начиная с бывшего председателя Совета Федерации и до рядовых следователей, которые, по словам Соловьевой, якобы били ее и пили водку во время допроса. В действительности же следователи провели гигантскую работу, проверив около двадцати двух тысяч индивидуальных и коллективных заявлений вкладчиков «Властелины» из семидесяти двух регионов России, сдавших ей в разное время 604 764 686 000 рублей. Проверили и данные о ее связях более чем с семьюдесятью различными предприятиями и ста семьюдесятью банками и их филиалами по всей стране. Полученные ответы лишь укрепили их изначальное мнение о том, что создание фирмы «Властелина» — классическая финансовая пирамида, мошенническая операция по выкачиванию денег из чрезмерно доверчивых граждан.
Никакой серьезной коммерческой работы, даже с автозаводами, автомобили которых Соловьева для затравки действительно по дешевке выдала своим первым вкладчикам, она не вела. Немногие существующие документы, а главное, свидетели рассказывали, как тех счастливчиков, вызванных в Подольск для получения «Москвичей», сажали в автобус и везли в рядовой торговый центр АЗЛК. Там приехавший вместе с ними человек Соловьевой раскрывал имевшийся при нем чемодан с наличными деньгами и расплачивался за машины на общих основаниях. Получив от него ключи от новеньких «Москвичей» и пожелания счастливого пути, никаких вопросов о том, как же при этом «Властелина» сводит концы с концами, радостные вкладчики себе и другим, естественно, не задавали.
Сама же Соловьева, помимо баек о собственной коммерческой деятельности, рассказывала следователям и о том, что ее фирма рухнула лишь потому, что доверилась некому весьма процветающему коммерческому банку. Он будто бы взял у нее наличными для очень перспективного вложения в нефтедобычу 370 миллиардов рублей и обещал через полгода вернуть долг с большим «наваром» из расчета 100% в месяц. То есть она получила бы три триллиона рублей. Этого хватило бы для расчета по всем долгам «Властелины». А их у нее набралось на один триллион рублей. Сама же Соловьева говорила, что вместе с обещанной прибылью должна и была готова отдать людям машин, квартир и денег аж на четыре триллиона. Она уверяла, что непременно сделала бы это, если бы коварный банк ее не обманул.
Проверили и это. Ложь. И Шумейко, имя которого Соловьева приплетала к этой мифической сделке, оказался ни при чем. Так что в конце концов она была вынуждена принести ему официальные извинения. А главное — никакой сделки не было. Не брал тот банк от «Властелины» никаких наличных денег. А в четырех других банках, где у «Властелины» действительно были открыты счета, следователи обнаружили в общей сложности лишь 181 719 100 рублей.
Проверка этих счетов показала, что открыты они, судя по всему, были главным образом для создания видимости бурной коммерческой деятельности «Властелины». И если возил муж Соловьевой в банки на своей машине мешки и ящики наличных денег, то главным образом для того, чтобы их там профессионально пересчитывали и обменивали на более удобные «Властелине» крупные купюры в официальной банковской упаковке. Куда потом отправлялись эти купюры, по сей день неизвестно.
Помимо тех ста восьмидесяти миллионов рублей, которые были обнаружены на счетах в четырех банках, следователям удалось найти и описать имущество «Властелины» — включая два строившихся коттеджных поселка — на общую сумму в 30 миллиардов рублей.
У самой Соловьевой в ее крошечной, принадлежащей местному совхозу, квартирке в поселке Остафьево имущества оказалось всего ничего — на 18 миллионов рублей, плюс еще небольшая двухкомнатная квартира на Рязанском проспекте в Москве, оформленная на ее муже. Еще одна двухкомнатая квартира числится за ее дочерью в поселке Лесные поляны. За Л.В. Соловьевым числится также подержанный «Москвич-2141», тот самый, на котором в основном и возили мешки и ящики с деньгами.
Есть в той милицейской описи и еще квартиры в Москве:
Девятикомнатная на Сретенском бульваре стоимостью 400 000 долларов США;
три трехкомнатные у Белорусского вокзала по 120 000 долларов каждая;
четыре двухкомнатные в Митино и Северном Бутово по 59 000 долларов каждая.
Для кого предназначалось это жилье, пока не ясно.
Итак, на 30 миллиардов имущества, арестованного по описи, долгов у «Властелины» по версии следователей на триллион рублей, а по признанию самой Соловьевой аж на все четыре. То есть найдено у Соловьевой в лучшем случае лишь три процента от того, что ей надлежит отдать людям. В худшем — менее одного.
Где все остальные деньги? Этого, скорее всего, мы не узнаем. Так же как вполне могут остаться без ответа и многие другие поставленные в связи с этим делом любопытные и весьма щекотливые вопросы.
Почему, например, из множества очень высокопоставленных лиц, публично с подачи Соловьевой названных Илюхиным, причастными к делу «Властелины», в суд на него за клевету подал лишь один Шумейко, а остальные помалкивают? Почему К. Боровой, так горячо взявшийся поначалу защищать вкладчиков «Властелины» и ее хозяйку, которую запросто называл тогда Валей, вдруг потерял к этому делу всякий интерес? А в недавнем разговоре, говорят, даже сделал вид, что забыл ее фамилию.
Почему в нарушение общепринятых установленных законом норм и правил содержания и допроса подследственных заключенную хозяйку «Властелины» вызывал к себе для личного разговора министр внутренних дел Куликов?
Сама Соловьева рассказывала сокамерницам байки о том, что министр якобы целовал ей ручки. Врет она, конечно. Не стал бы министр целовать ей руки. Но вот о чем он все-таки мог с нею говорить? Очень любопытно. И почему об этом не знают члены специально созданной по делу Соловьевой следственно-оперативной группы, которым по долгу службы положено знать о ней все?
Сможет ли суд ответить хотя бы на часть этих вопросов, о многих из которых под градом едва ли не каждодневных скандальных сенсаций люди постепенно забывают или уже забыли?
Пока же в ожидании суда в следственном изоляторе в Капотне Соловьева рассказывает, что собирается написать о своей жизни роман. И ни в чем не признаваясь и не раскаиваясь, по-прежнему обещая всем все вернуть сполна, пишет на волю обещания типа того, что рассылала своим вкладчикам, пока была в бегах:
«…Мне необходима ваша помощь сейчас! И молю Бога как истинная православная дочь российская, не перед судом и следствием я должна отчитаться, а перед каждым из вас. А если со мной и детьми что-нибудь произойдет — это будет дело рук и души наших с вами общих врагов, тех, у которых руки давно в крови народной. Ваша Валентина-Великомученица».
Из книги «100 великих авантюристов»
Дальнейшая судьба
17 октября 2000 года Соловьёва была освобождена условно-досрочно. Поводом для досрочного освобождения Валентины Соловьёвой стало, помимо различных иных причин, ходатайство от имени профсоюза предпринимателей Московской области. Её заместитель, Людмила Ивановская, получила 4 года лишения свободы, и также вышла на свободу в 2000 году.
Выйдя на свободу, Соловьева вернулась к предпринимательству. Основанная ею новая компания «Интерлайн» обещала машины по цене в два раза ниже рыночной стоимости автомобиля. Её клиенты снова пришли в прокуратуру, но Соловьёвой удалось доказать, что она непричастна к этому. Все документы были оформлены на её подругу Людмилу Ивановскую, которая на тот момент находилась в федеральном розыске.
Второй раз Соловьёву арестовали в 2005 году. Двум москвичам она обещала автомобили за полцены, но и тогда её пришлось отпустить - у правоохранительных органов не нашлось достаточное количество доказательств её вины. В том же году Соловьёва организовала так называемый «Российский купеческий фонд». Для покупки нового автомобиля необходимо было внести некоторую сумму денег, а после привести ещё двух человек, готовых сдать деньги на покупку автомобилей. Но на сей раз её постигла неудача - одним из её клиентов оказался оперуполномоченный Московского уголовного розыска. Не дождавшись денег, он написал заявление в своё ведомство. Соловьёва была арестована. Летом 2005 года её приговорили к 4 годам лишения свободы в колонии общего режима.
Людмила Ивановская была арестована в июне 2009 года.
В 2011 году Валентина Соловьева принимала участие в передаче у А. Малахова «Пусть говорят «.
На сегодня данные о Соловьевой и ее поддельниках отсутствуют. По неподтвержденным данным сумма ущерба от ее махинаций превышала триллион рублей. Отбывает ли свой срок хозяйка нашумевшей «Властелины», или уже на свободе разрабатывает новый план действий — время покажет. Ведь, как однажды сказал ее коллега по ремеслу — С. Мавроди: «Лох не мамонт, лох не вымрет», и вечное стремление народа к халяве никуда не денется…
Судьба легендарной Властелины
В 90-е Валентине Соловьевой несли деньги все. Несли миллионы. И простые люди, и звезды эстрады, включая Пугачеву, Киркорова, Розенбаума, Шифрина. А она эти миллионы умножала вдвое, втрое, причем за короткие сроки, не понятно, каким образом. Наличные хранила дома в обычных дипломатах. Благодаря этим деньгам она открывала любые двери. Как ее только ни называли - и аферисткой века, и гигантским насосом по выкачиванию денег из доверчивых людей. Властелина (так Валентину хотела назвать белорусская бабушка с цыганскими корнями) вошла в список 100 величайших авантюристов. 9 октября Валентина Соловьева пришла в студию к .
Валентина Соловьева создала свою финансовую пирамиду "Властелина" в один из самых тяжелых периодов нашей истории. Уверенным голосом она пообещала людям и автомобиль, и сытую жизнь. Вот что Валентина Ивановна рассказала Борису Корчевникову: "Начинала я с собственной фирмы "Дозатор". Банк дал кредит (полтора миллиарда рублей) на строительство коттеджей. Заключила договора, прикупила земель (вначале на 30 домов). Вторая площадка была уже на 70 коттеджей. Я всегда работала в параллели. Поэтому торговала еще и мебелью, люстрами, холодильниками, автомобилями. Муж по командировкам, двое детей, мне нужно было как-то устраиваться".
Родилась Валентина Ивановна на Сахалине. Университет не окончила (бросила на последнем курсе педагогический ВУЗ). Со словами "к вам пришло счастье" решительная Валентина заходила в кабинеты директоров заводов. Она готова была забрать всю уже изготовленную мебель и оставить заказы на новую. Все - за наличные. Вскоре у деловой женщины появились спонсоры, готовые ей помочь. Деньги шли и в инвестиции. Месячный объем (приход-уход) - триллион.
Только за 1994 год Валентина Соловьева выдала 16000 автомобилей за полцены. Откуда же появились обиженные? Люди приходили, сдавали, получали деньгами или машиной и тут же сдавали опять. Простые люди еле-еле наскребали на один автомобиль, а некоторые приносили деньги сразу на 50, а то и на 100 автомобилей.
"Я привозила мясо, тушенку за полцены, восстанавливала сельское хозяйство, строила свинарники, устраивала концерты с участием звезд".
Валентину Ивановну должны были вот-вот арестовать, а ей все равно несли огромные суммы денег и в рублях, и в долларах. Последний взнос от Пугачевой - 1750000 долларов. Певица принесла деньги за несколько дней до ареста. Взамен она должна была получить кинотеатр "Форум", для создания своего театра песни. Через месяц Валентина Соловьева обещала отдать уже 3500000. "Я просила дать мне полгода - год, чтобы все вернуть и рассчитаться. Я хотела сама все реализовать, продать все коттеджи и квартиры в Москве. Только я знала, кому и сколько я должна. А вот что останется, за это и судите…"
В 1995 году Соловьеву арестовали, она сидела в общей камере (47 человек), все свидания и передачи были запрещены. Муж, оставшийся на свободе, покончил с собой. Хотя Валентина Ивановна уверена - его убили. Через два года, только в 1999 году, Валентине сообщили о смерти супруга и отца (он умер от инсульта). "Три дня я просто лежала, не ела, не пила, с тех пор у меня просто нет больше слез…"
В чем была ее главная ошибка? Что сломало ее судьбу? За что она приковывала мужа наручниками к батарее? И почему дети были категорически против съемок в передаче? Откровения легендарной "Властелины" - в программе .
"Я самая богатая женщина России, но я чиста перед Богом и людьми",- уверяла суд Валентина Соловьева. Однако хозяйке одной из крупнейших пирамид - ИЧП "Властилина" - никто уже не верил. Да и как верить человеку, которого медэксперты считают психопатом с явными признаками мании величия, а все остальные - талантливой мошенницей. За это ей и дали 7 лет.
По иронии судьбы оттачивать мастерство Соловьева начала на милиционерах. И не абы каких, а на борцах с экономической преступностью. Как рассказывают в УВД Подольска, было это в начале 90-х, во времена ОБХСС. Соловьева умудрилась напроситься в милицейские агенты, и ее решили использовать в операции по изобличению нелегальных торговцев золотом. Отвели ей роль покупателя, выдали деньги и отправили на дело. А она скрылась.
Ее биография ничем не примечательна. Мать работала на Сахалине на лесозаготовках. Там и познакомилась с солдатом срочной службы Иваном Самойловым. В 1951 году у них родилась дочь Валентина. Отец отслужил и уехал к себе в Куйбышев (ныне Самара), но получил от родителей нагоняй за то, что бросил на Сахалине женщину с ребенком. Так в Куйбышеве оказалась вся семья. В этом городе Валентина провела большую часть жизни.
Судмедэксперты характеризуют Соловьеву как "психопатическую личность с завышенной самооценкой, стремлением к лидерству, эгоцентризму, псевдологии, потребности к самоутверждению". Медики не знают, врожденное ли это, или следствие травмы: в три года Валя упала вниз головой в подпол.
Валентина окончила восемь классов и один курс куйбышевского педучилища. Потом у нее случилась любовь, и на этом ее университеты закончились. Правда, следователям она поведала, что окончила музыкально-педагогическое училище, Самарский пединститут им. Крупской, операторские курсы при Высших курсах Прокуратуры РСФСР, Высшие курсы цыганского фольклора при театре "Ромэн" и еще что-то. Ни пединститута в Самаре, ни цыганских курсов никогда не существовало. Впрочем, Валентина и про отца говорила, что он генерал.
Но это было позже. А до этого Валентина Самойлова вышла замуж, стала Шкапиной, родила сына и дочь и в конце 80-х перебралась с семьей в подмосковную Ивантеевку, на родину мужа. Он открыл фирму "Дозатор", ремонтировал и налаживал оборудование на сельхозпредприятиях, а Валентина была снабженцем. В 1991 году она зарегистрировала в Люберцах свой - торгово-закупочный - "Дозатор". Развелась, вышла замуж за москвича Леонида Соловьева, взяла его фамилию. И вскоре договорилась о совместной деятельности с директором Подольского электромеханического завода.
Зарегистрированное в Подольске ИЧП "Властилина" поначалу занималось продажей произведенного заводом ширпотреба (оборонные предприятия тогда не могли сами продавать свою продукцию). А вскоре в офис фирмы понесла деньги вся страна. Неизвестно, кто надоумил Соловьеву строить "пирамиду". Сама она рассказывала следователям, что окончила американские бизнес-курсы и что никакого обмана не было, а было ее ноу-хау, одобренное специалистами. Но это рассказы того же сорта, что и об отце-генерале.
Первыми клиентами стали рабочие завода. Соловьева собирала с них деньги, добавляла банковские кредиты и покупала бытовую технику, одежду и продовольствие, а потом отдавала рабочим в счет сданных сумм (составлявших половину или даже треть от рыночной стоимости товаров). Так же она обеспечивала и сотрудников УВД Подольска. Клиенты были довольны, особенно директор завода: в память о выгодном па
ртнерстве Соловьева подарила ему Volvo стоимостью $40 тыс.
В начале 1994 года "Властилина" по той же схеме стала продавать "Москвичи", "Волги" и "Жигули". Клиенты млели, когда за машинами их везли на арендованных фирмой автобусах. Никто не жаловался, даже если получал неукомплектованный автомобиль, рассыпавшийся на первом же километре: все равно экономилась уйма денег. Так Соловьева, как сказано в обвинительном заключении, "создала среди населения ложное представление о своем предприятии как о высокорентабельном и доходном".
Деньги текли со всей страны. А когда фирма стала принимать суммы на депозит под 200% в месяц, от клиентов вообще не стало отбоя. Люди закладывали квартиры, дачи, влезали в невероятные долги и несли деньги Соловьевой. Несли все - от простых граждан до членов мафиозных кланов. В прокуратуре, структурах МВД, ФСБ, в налоговых службах и в органах высшей власти деньги тоже собирали централизованно.
Все шло отлично, и Соловьева была на пике славы. Ей только этого и надо было. Деньги как таковые ее как будто и не интересовали. Она могла небрежно бросить клиенту, пришедшему за расчетом: "Вон, возьмите из коробки!" И не проверяла. Финансового учета не было - только квиточки вкладчикам за сданные суммы, больше никакой документации. Миллиардом больше или меньше - какая разница, если огромные суммы все равно тратились на благотворительные акции. В Подольске чуть не каждый день шли концерты. Там перебывали все артисты, встречи всегда сопровождались банкетами. Соловьева спонсировала детские дома, больницы, еще что-то. В общем, атмосфера вечного праздника.
И безопасности. Дело в том, что все время, пока "Властилина" активно действовала, преступность в городе (не считая бытовой) сошла на нет. Вкладывать было выгоднее, чем отнимать. По той же причине у фирмы в это время не было бандитских "крыш". "Они были не нужны,- объясняют милиционеры и "авторитеты".- На ней и так все хорошо зарабатывали, и, если бы кто только попытался "наехать", тут же порвали бы. Хотя дополнительные льготы, например, по срокам расчетов она могла кому-то предоставлять".
Однако денежный поток все же стал иссякать, и тогда "Властилина" бросила новый клич: Mercedes-320 за 20 млн. рублей и квартиры в Москве за $5000, $10 000 и $15 000 (одно-, двух- и трехкомнатные соответственно) . Людей возили в Бутово, показывали новостройки и говорили, что все это принадлежит "Властилине". Это был чистый блеф. Квартир не было вообще, с "мерседесами" - непонятно. Например, Надежда Бабкина машину получила. Соловьева вообще-то говорила, что это был ее подарок подруге, но певицу такое заявление возмутило - следствие установило, что она заплатила за машину.
В сентябре 1994 года всероссийская халява кончилась: "Властилина" расплачивалась лишь с избранными клиентами, а по заявлениям остальных прокуратура Подольска возбудила уголовное дело. Первыми сориентировались московские рубоповцы и лидеры подольской группировки. Те и другие послали своих людей в офис "Властилины" выручать оставшиеся деньги. Команды прибыли в офис одновременно, но конфликтовать не стали. Подольские ус
тупили милиционерам: денег все равно было мало. Сами они, по некоторым данным, потеряли во "Властилине" более $300 тыс., но сводить с Соловьевой счеты не собираются.
Зато по стране прокатилась волна убийств, связанных с невозвратом денег, сданных во "Властилину". А в регионах завели уголовные дела на руководителей местных "пирамид", которые сдавали "Властилине" деньги своих вкладчиков.
Прячась от следствия, Соловьева раздавала интервью, обещая расплатиться со всеми и жалуясь на милицию, которая не дает ей этого сделать. С помощью депутата Константина Борового даже сумела собрать еще 12 млрд. рублей и рассчитаться с 550 клиентами. Но в июле 1995 года Соловьеву задержали сотрудники ФСБ. И отправили в СИЗО "Капотня" по обвинению в обмане 16,6 тыс. вкладчиков на сумму 536,6 млрд. рублей и $2,67 млн. Правда, сама Соловьева утверждает, что должна более 1 трлн. рублей 28 тыс. вкладчиков.
В тюрьме началась не менее интересная часть эпопеи - Соловьева стала перечислять своих покровителей и важных клиентов. При этом составила список с фамилиями 23 клиентов из числа сотрудников правоохранительных органов, так или иначе принимавших участие в расследовании ее уголовного дела. Туда, например, попал и. о. генпрокурора Олег Гайданов, якобы лично сдавший ей $700 тыс. Поднялся большой шум, Соловьеву допрашивал лично зам. генерального прокурора Михаил Катышев. На других допросах сидели милицейские и прокурорские генералы и полковники. СМИ тем временем на все лады повторяли откровения Соловьевой, а политики публично использовали их в междоусобных дрязгах. Потом, правда, года три судились между собой и с газетами за оскорбление чести и достоинства.
Одним словом, история приобрела политическую окраску, и подследственную принялись усиленно охранять. Ей и ста метров нельзя было пройти по улице из корпуса СИЗО, где была камера, в корпус, где ее допрашивали. Ее перевозили в автозаке под охраной омоновцев. А машина должна была встать так, чтобы Соловьева, выйдя из фургона, сразу оказывалась в помещении: вдруг на окружающих тюрьму домах засели снайперы?
Вскоре следователи выяснили, что Соловьева, ссылаясь на авторитетные фигуры, блефовала. "Ей только дай волю,- вспоминают сыщики,- такое расскажет! Это ей адвокаты посоветовали так время тянуть. Ведь по закону через полтора года подследственную надо выпускать".
Однако следствие успело допросить всех потерпевших. За это время интерес к Соловьевой поугас, но время от времени СМИ сообщали: то она в камере ест ложками икру, то ходит в шубах на допросы. Но шуба и платья появились с разрешения следователя уже в суде (до этого был спортивный костюм). А надзиратели говорят, что ничего, кроме тюремной пайки, Соловьева не видела: передач ей не носили.
Некому было. Муж отсидел полгода, взяв на себя найденный при обыске у любимой жены пистолет. А когда вышел и узнал, что у той в бизнес-плане была строчка "развестись и уехать в США", с горя запил и повесился. Сын, дочь и внучка до сих пор где-то прячутся, не имея, по данным следствия, ни копейки. По их данным, ни гроша нет и у отправленной в лагерь Соловьевой.