Учение Полибия о круговороте политических форм. Политическое учение полибия Учение полибия о политическом круговороте

Наиболее важной с точки зрения исторической науки является политическая теория Полибия. Это обстоятельство объясняется тем, что стремление Полибия написать прагматическую, полезную читателю историю безусловно требовало глубоких обобщений в области политической истории. Однако в том виде, в каком политическая теория представлена Полибием, она превосходит нужды собственно исторического сочинения и представляет собой совершенно самостоятельное произведение.

Основу всякой государственности Полибий усматривает в слабости, присущей каждому отдельному человеку. В доказательство этого Полибий предлагает вниманию читателя фантастическую картину гибели человеческого рода в результате эпидемии или природной катастрофы. Оставшиеся в живых или вновь народившиеся люди объединяются в группы или стада так. Во главе таких групп становятся вожаки, выделяющиеся своей силой и смелостью. В мире людей такие сообщества представляют, по мнению Полибия, древнейшую форму государственности - единовластие. Характерным для этой стадии является господство физической силы и отсутствие нравственных установлений.

Появление нравственных понятий прекрасного и справедливого, а равно и противоположных им понятий составляет в схеме Полибия второй этап существования государства. Формой правления на этом этапе является царская власть, Царская власть представляет собой развитие единовластия на основе нравственных понятий, которые Полибий связывает с образованием семьи и семейными отношениями. В основе семейных установлений лежит желание родителей найти в своих детях кормильцев, которые бы заботились о них в старости. Если чей-то сын оказывается неблагодарным по отношению к своим родителям и не выполняет своих обязанностей, это вызывает негодование и раздражение у тех людей, которые были свидетелями родительских забот. Эти люди опасаются, что если они оставят без внимания проявления сыновней неблагодарности, то подобная участь может постичь и их. Отсюда у людей возникает понятие долга. Понятие долга является началом и концом справедливости.

Вслед за понятием долга возникает понятие одобрения. Поступки, заслужившие одобрение, влекут к подражанию и соревнованию.

Одновременно с этим возникает понятие порицания. Одобрение и порицание влечет за собой появление понятий позорного и хорошего. Правитель, который поддерживает людей, обладающих положительными нравственными качествами, и карает негодяев, получает добровольную поддержку своих подданных. На этапе царской власти заканчивается период поступательного развития государственности и начинается особого рода циклическое развитие, в котором чередуются простые формы государственного устройства.

Полибий замечает, что выделение некоторыми авторами трех простых форм - царской власти, аристократии и демократии не соответствует действительности, поскольку рядом с этими формами существуют три других, которые одновременно и отличаются, и похожи на них. Так, от царской власти отличается монархия и тирания, причем эти две последние формы стараются придать себе вид царской власти. В отличие от них, царская власть устанавливается разумом, а не страхом и силой.

Далее Полибий переходит к понятиям олигархии и аристократии. Истинная аристократия управляется на выборной основе справедливейшими и разумнейшими людьми. Олигархия мыслится Полибием как форма правления, основанная на противоположных качествах - отсутствии выборности и своекорыстии людей, стоящих у власти. Полибий не акцентирует внимания на принципе знатного происхождения для аристократических правителей и богатства для олигархов. Разница между олигархией и аристократией является, по Полибию, не социальной, а морально-этической.

Хорошую демократию Полибий определяет как преобладание мнения большинства. Остальные признаки хорошей демократии носят морально-этический характер: почитание богов, забота о родителях, уважение старших и почитание законов.

Охлократию Полибий определяет следующим образом: «Нельзя считать демократическим устройством такое, в котором чернь может делать то, что хочет и мыслит для себя».

Показав читателю шесть форм государственного устройства, Полибий приступает к описанию цикла политических устройств. В этом цикле три хорошие и три испорченные формы последовательно сменяют друг друга. Эта последовательность является с точки зрения Полибия естественной.

В целом цикл представляет собой следующее. Если человеческое общество гибнет в результате катастрофы, то уцелевшие люди образуют стадо, где власть принадлежит сильнейшему. С развитием нравственных понятий монархия получает черты упорядоченной царской власти. Через несколько поколений царская власть вырождается в тиранию.

Власть тирана и его злоупотребления вызывают недовольство лучших граждан, и после свержения тирании устанавливается аристократия. Во втором поколении аристократия превращается в олигархию. Это изменение происходит естественным путем. Когда недовольные граждане свергают олигархию, устанавливается демократия. Начиная с тирании, установление каждой следующей формы основывается на предшествующем историческом опыте. Так, после свержения тирании, общество уже не рискует вверить власть одному, а после свержения олигархии - уже не отваживается вверить ее группе людей.

С развитием демократии в третьем поколении начинается ее разложение. Появляются лидеры - демагоги, которые развращают народ подачками. Возникает власть толпы. Инициативные лидеры начинают стремиться к неограниченной личной власти, и в результате возникает правление одного, причем Полибий не уточняет, является ли это правление монархией или тиранией, и с этого момента цикл начинается сначала.

Все государственные формы цикла несут в себе семена своего разложения подобно тому, как ржавчина свойственна железу, поэтому каждая отдельная форма в своем развитии проходит несколько этапов развития. По мнению Полибия, знание этого внутреннего развития отдельных форм также важно с прагматической точки зрения, как и знание развития цикла в целом.

Внутреннее развитие отдельных форм проходит пять стадий: зарождение; возрастание; расцвет; изменение; завершение. Схему эту Полибий, очевидно, заимствовал из мира флоры и фауны, и поэтому исследователи творчества ахейского историка называют ее обычно «биологическим законом».

Показав, что простые формы государственного устройства нестабильны и находятся в постоянном движении, Полибий переходит к анализу смешанного государственного устройства, т.е. устройства, где соединяются преимущества лучших форм государства и где благодаря взаимному контролю ни одна из них не развивается сверх меры. Это позволяет государству пребывать в состоянии равновесия. Смешанное устройство, по утверждению Полибия, дает государству возможность освободиться от действия законов цикла. Однако из дальнейшего изложения становится ясно, что смешанные государственные устройства, как и простые формы, подпадают под действие «биологического закона». Закон возрастания и упадка, говорит Полибий, позволяет предсказать будущую судьбу римского государства. Сравнивая Рим и Карфаген, Полибий говорит, что преимущество Рима во время II Пунийской войны заключалось в том, что в Риме в это время преобладал сенат, т.е. аристократический элемент, в то время как в Карфагене перевес был уже на стороне демократии. Иными словами, Карфаген, по мнению Полибия, уже дальше продвинулся по пути упадка. В этом безусловно есть глубокое противоречие в политической теории ахейского историка, на которое уже давно обратили внимание исследователи его творчества.

Теория смешанного государственного устройства не была изобретением Полибия. Она явилась частью общей политической теории античности, направленной на поиск условий для полноценного существования личности в государстве и на достижение стабильной государственной системы.

В том, как рассматривает тему смешанного государственного устройства Полибий, наблюдаются черты, которые, с одной стороны, связывают его с предшествующей традицией, а с другой - отличают его как новатора.

Новаторство Полибия состоит прежде всего в выборе рассматриваемого им материала: основным объектом приложения теории является для него римское государство, не привлекавшееся раньше с такой целью греческой общественно-политической мыслью.

Что касается оценки Полибием смешанного государственного устройства, то здесь его взгляды вполне традиционны. Чтобы убедиться в том, что он относится к смешанным политиям в высшей степени положительно, достаточно беглого взгляда на его описания политического устройства Крита, Спарты и Карфагена - государств, традиционно рассматривавшихся в ряду смешанных политий.

Описание государственного устройства Крита, Спарты и Карфагена не было для Полибия самоцелью: по его замыслу, оно должно было позволить ему глубже вскрыть механизмы функционирование смешанной конституции и дать ему материал для сравнения с политическим устройством римского государства. Описанию римского государственного устройства посвящена основная часть политического трактата Полибия.

Римляне, как считает Полибий, имели три чистые формы власти. Все функции были распределены между отдельными властями настолько равномерно, что невозможно, по мнению Полибия, определить, какое именно устройство - монархическое, аристократическое или демократическое - существует в Риме.

Полибий показывает читателю, какие функции принадлежат каждой форме власти: консулы воплощают собой монархический элемент; сенат - аристократический элемент; народ - демократический элемент. Анализ отдельных магистратур Полибий начинает с консулов. Консулам, когда они присутствуют в Риме, подчиняется весь народ и все должностные лица, за исключением народных трибунов; они докладывают сенату о всех делах и вводят посольства в сенат, наблюдают за исполнением постановлений, созывают народное собрание, вносят предложения, исполняют постановления, имеют неограниченную власть в военных делах, могут подвергать наказанию любого человека в военном лагере и расходовать по своему усмотрению государственные средства.

Сенат, прежде всего распоряжается государственной казной; в его юрисдикции находятся все преступления, совершенные на территории Италии; он ведает отправлением посольства в страны, находящиеся вне Италии; решает вопросы войны и мира, принимает посольства. Полибий подчеркивает, что ни в одном из перечисленных мероприятий народ не принимает никакого участия.

Понимая, что может возникнуть впечатление, что на долю народа не остается ничего существенного, автор спешит предупредить это ложное мнение. Он обращает внимание читателя на то обстоятельство, что народ оказывает очень сильное влияние на жизнь римского государства, поскольку именно в его руках находится право награждать и наказывать.

С точки зрения Полибия этими стимулами определяется вся жизнь людей. Прерогативой народа является вынесение смертного приговора и наложение денежных штрафов, решение вопросов войны и мира, ратификация заключенных договоров и союзов.

Затем Полибий переходит к рассмотрению того, каким образом все три формы государственного устройства сосуществуют в Риме. Целью Полибия является показать, что между этими тремя формами существует равновесие, поскольку они, конкурируя между собой, взаимно уравновешивают друг друга.

По мысли Полибия, в основе всякого государства лежат не только законы, но и нравы. Именно поэтому столь большое внимание он уделяет рассмотрению внеконституционных элементов в жизни римского государства. Особенно подробно он останавливается на системе воспитания молодого поколения, системе поощрений и наказаний, на религиозных установлениях и, конечно, на военной системе.

Главная цель римского воспитания, как ее видел Полибий, состояла в развитии гражданской и воинской доблести. Система римского воспитания основана на почитании памяти прославленных предков. Она находит свое выражение в погребальных церемониях граждан, имеющих заслуги перед государством. Эти церемонии должны возбуждать гражданское рвение не только у потомков данного человека, но и у всех римлян.

Система поощрений и наказаний, существовавшая в Риме, вызывает полное одобрение у Полибия. Полибий - противник всякого уравнительного принципа. Если награды и наказания распределяются неправильно, они теряют свой смысл. Те государства, где эти принципы не соблюдаются, не могут преуспевать. Эта мысль Полибия не является его собственным изобретением. Уже Платон в «Законах» говорит, что «государство, как кажется, если только оно намерено существовать и благоденствовать, обязательно должно правильно распределять почести и наказания» . Полибий с особой силой подчеркивает этот принцип и делает его важной частью своей политической теории. Как политик и военный, Полибий должен был хорошо знать воздействие на поведение людей наград и наказаний.

Большое преимущество римского государства Полибий видит в его религиозных установлениях. Римляне положили в основу государственной жизни страх перед богами, который подвергается осуждению у других народов. Страх этот, считает Полибий, нужен ради толпы. Такие религиозные установления с точки зрения историка являются проявлением рационализма и реализма. Народ исполнен легкомыслия, противозаконных стремлений, бессмысленного гнева и насилия. Удержать его от всего этого можно только таинственным страхом и обрядами. Если бы можно было составить государство из одних мудрых мужей, то в подобных средствах не было бы необходимости. Неправильно поступают те люди, которые стремятся изгнать эти представления из государственного устройства, что уже имело место у многих эллинских народов. Римляне, наоборот, бережно сохраняют эти представления, и потому магистраты у них пользуются доверием: ведь страх богов заставляет их соблюдать клятвы.

Как профессиональный военный Полибий уделяет большое внимание военному делу в Риме. Описанию устройства римского войска, его вооружению и построению посвящена значительная часть глав VI книги (19-42, при том, что вся VI книга в ее нынешнем виде составляет 58 глав).

Полибий весьма положительно оценивает римскую военную структуру. Именно благодаря тому, что эта структура была сильной и совершенной, Рим в отличие от Спарты обладал способностью вести успешные завоевательные войны. Способность к экспансии, или «фактор силы», как называл это свойство голландский исследователь Г. Аальдерс, Полибий ценил очень высоко. В этом отличие его теории от теорий Платона и Аристотеля, рассматривавших военные силы только как средство защиты полиса. В военной системе Рима Полибий видит инструмент высшей исторической силы, преобразующей мир и превращающей его в единое целое.

Как мы видим, всем римским установлениям Полибий дает самую высокую оценку. Он всеми силами стремится доказать греческому читателю, что Рим - наилучшее из всех государств и что поэтому римское завоевание - благо. В таком контексте теория смешанного государственного устройства является лишь одним из средств для достижения этой задачи. В связи с самой высокой оценкой смешанной политии в греческой традиции, именно на это средство Полибий возлагал наибольшие надежды.

Несмотря на то, что Полибий говорит о равных долях власти всех трех компонентов конституции, власть, приписываемая им сенату в первой части изложения, оказывается меньше, чем у народа и консулов. В действительности было иначе: в другом месте сам Полибий говорит, что к началу II Пунийской войны власть сената в Риме была преобладающей.

Полибий ничего не сообщает о том, как сенат контролируется консулами. Недоумение вызывает и то, что Полибий ставит определение монархического или олигархического характера власти в зависимость от присутствия в Риме глав исполнительной власти.

Власть консулов над народом, в изображении Полибия, получается не прямой, а опосредованной, поскольку народ вынужден опасаться консулов. Если человек выказывает в Риме неповиновение консулам, то, будучи в войске, он может быть ими за это наказан. Такое положение дел было невозможным, поскольку такие наказания не могли бы осуществляться на основании закона. Кроме того, это нарушало бы тот принцип поощрений и наказаний, который Полибий так ценит в римской конституции.

Полибий ничего не сообщает о контроле над народом на его официальных собраниях. Речь идет лишь об индивидуальной зависимости большей части народа от доброй воли сената и консулов. Наоборот, сенат может быть лишен народным собранием своих полномочий. Таким образом, оказывается, что народ имеет в отношении сената прямые политические права, а сенат может оказывать лишь косвенное политическое и экономическое давление на народ. Полибий сообщает об экономических правах сената в отношении народа, но эти права не являются политическими.

Стремление Полибия объяснить римские государственные установления неминуемо привело его к неправильному толкованию консульских и сенатских полномочий. Непременно желая видеть в консулах монархический элемент, Полибий упустил из виду существенную разницу между сущностью монархической власти и консульскими полномочиями. Власть царя не сводится к его государственным функциям, в то время как власть консулов является производной от их функций.

Другой существенной ошибкой Полибия было стремление видеть в римском сенате аристократический элемент. Сенат, действительно, являлся органом, с помощью которого аристократия осуществляла свою власть, однако он не был тождествен аристократии уже потому, что он не включал в себя всех взрослых мужчин из аристократических семей. Кроме того, в сенат входило достаточное число плебеев.

Стараясь противопоставить друг другу монархический и аристократический элементы, Полибий оставил без внимания то обстоятельство, что консулы и сенат представляли собой одну большую группу магистратов, и противоречия, возникавшие в разное время между отдельными консулами и сенатом, являлись не выражением конкуренции властей, а стремлением отдельных честолюбивых лидеров занять внеконституционное положение в государстве.

Как мы видим, картина функционирования римской смешанной конституции, изображенная Полибием, полна неточностей и внутренних противоречий. Применение понятия смешанной политии к Риму является лишь средством для прославления римского государства.

Возвращаясь к проблеме противоречивости политической теории Полибия, скажем следующее. Не вызывает сомнения, что с того самого времени, когда Полибий впервые оказался в Риме, у него возникла критическая оценка состояния римского государства. Уже в самом начале своего сочинения он пишет, что ко времени II Пунийской войны Рим и Карфаген находились в высшей точке своего развития и, следовательно, свою эпоху Полибий должен был рассматривать как время упадка. Достижению Римом мирового господства способствовали войны Рима в Греции, последовавшие за II Пунийской войной. В полной мере, как пишет Полибий, порча нравов дала себя знать после III Македонской войны. Именно в это время он оказался заложником в Риме. Порча нравов вызывала сильное волнение в общественном мнении Рима, и споры вокруг этого ко времени прибытия Полибия в Рим стали общим местом. В своей «Истории» Полибий старается абстрагироваться от примет своего времени и изобразить устройство и нравы Рима такими, какими они были в пору его расцвета, отстоящую от Полибия более чем на полстолетия. Осуществить это намерение Полибию в полной мере не удалось. И живая действительность постоянно врывалась на страницы его произведения. Поэтому противоречия существуют не между представлениями Полибия об устойчивости смешанной конституции, с одной стороны, и признанием неизбежности ее упадка - с другой, а между теоретическим убеждением в том, что смешанное государственное устройство - это наилучшее средство поддержания политической стабильности, и фактическим признанием того, что римское государство, являющееся, по мнению Полибия, смешанной политией, стоит на грани кризиса.

Ни в VI книге, ни за ее пределами нет ничего, что могло бы помочь раскрыть представления Полибия как о механизме образования смешанной политии, так и о механизме ее упадка, если не считать, как уже было сказано выше, того, что и в Риме, и в Карфагене Полибий усматривает опасность усиления демократического элемента, которое приводит к нарушению внутреннего баланса. Если бы Полибий углубил свой анализ, то он должен бы был решить для себя вопрос о том, почему же смешанная конституция, главное достоинство которой, по его мнению, - способность сохранять в государстве стабильность, не в состоянии предотвратить сползание государства в сторону демократического элемента и почему преобладание именно демократического элемента является роковым. Такой углубленный анализ увел бы Полибия слишком далеко по пути теоретизирования. К тому же он всем этим мог поставить под сомнение всю его схему. Политическое чутье подсказывало Полибию, что упадок и гибель Рима - неизбежны. Стремясь найти объяснение этому предчувствию, Полибий, возможно, незаметно для себя оказался под влиянием собственной теории простых форм и перенес действие «биологического закона» на функционирование смешанного государственного устройства.

Учение Полибия о происхождении права и гос-ва. Теория политического круговорота.

Взгляды Фомы Аквинского на сущность и функции гос-ва. Классификация форм правления.

Происхождение гос-ва. В отличие от Августина Блаженного, говорившего, что гос-во это наказание за первородный грех, Фома Аквинский говорит, что человек по своей природе есть "животное общественное и политическое". В людях изначально заложены стремление объединяться и жить в гос-ве, ибо индивид в одиночку не может удовлетворить свои потребности. По этой естественной причинœе и возникают полит.общности (гос-ва). То есть Фома Аквинский утверждает, что гос-во - это природная крайне важно сть человека жить в обществе, и тем самым выступает продолжателœем Аристотеля.

Целью гос-ва является - общее благо и законность. Сущность власти и ее элементы.

Защита интересов папства и устоев феодализма методами схоластики порождала определœенные трудности. К примеру, логическое толкование тезиса "ВСЯКАЯ ВЛАСТЬ ОТ БОГА" допускала возможность усматривать в нем, наряду с прочими смыслами, также и указание на абсолютное право светских феодалов (королей, князей и др.) на управление гос-вом, ᴛ.ᴇ. оспаривалась правомерность попыток Церкви ограничить их власть или судить о ее законности. Стремясь подвести базу под вмешательство клира в дела гос-ва, Аквинский в духе средневековой схоластики различает три элемента гос-венной власти:

1) сущность; 2) происхождение; 3) использование

СУЩНОСТЬ ВЛАСТИ - это порядок отношений господства и подчинœения, при котором воля лиц, находящихся наверху человеческой иерархии, движет низшими слоями населœения. Данный порядок заведен богом. При этом, продолжает Фома, отсюда не следует, что каждый правитель поставлен непосредственно богом и богом совершено каждое действие правителя. По этой причине конкретные способы ее происхождения или иные формы ее конструирования могут иногда являться дурными, несправедливыми. Не исключает Аквинат и ситуаций, при которых пользование гос.властью вырождается в злоупотреблении ею.

Стало быть, второй и третий элемент власти в гос-ве подчас оказываются лишенными печати божественности. Это случается тогда, когда правитель либо приходит к власти при помощи неправедных средств, либо властвует несправедливо. И то и другое – результат нарушения заветов богов, велœений церкви – как единственной власти на земле, представляющей волю Христа. В этих случаях суждение о законности происхождения и использования власти правителя принадлежит церкви. Высказывая такое суждение, даже и ведущее к низложению правителя, церковь не посягает на божественный принцип власти, необходимый для общежития. Подданные не только не должны исполнять приказания правителя, противоречащие божественным законам, но и вообще не обязаны повиноваться узурпаторам и тиранам. При этом окончательное решение вопроса о допустимости крайних методов борьбы с тиранией принадлежат, по общему праву церкви, папству.

Форма гос-ва. По вопросу о формах гос-ва Фома почти во всœем следует за Аристотелœем. Он говорит о трех чистых, правильных формах (монархия, аристократия, полития) и трех извращенных (тирания, олигархия, демократия).

Принцип делœения на правильные и неправильные формы - отношение к общему благу и законности (господству справедливости). Правильные гос-ва представляют из себяполит.власть, а неправильные - деспотическую. Первая основывается на праве и обычае, вторая - на произволе, она не ограничена правом.

В эту традиционную систему Фома вносит от себя симпатию к монархии. В идеале считает ее лучшей формой, наиболее естественной, так как:

В первую очередь, ввиду ее сходства с мирозданием вообще, а также из-за ее подобия человеческому организму, части которого объединœены и направляются одним разумом. (Один Бог на небе. Один царь на земле, у человека есть один орган, который движет всœеми, так и в гос-ве должен быть монарх, движущий всœеми).

Во-вторых, исторический опыт показывал устойчивость тех гос-в, где властвовал один, а не многие.

При этом Фома сознавал крайнюю сложность удержания монархии на идеальном уровне, а монархию отклонившеюся от цели, ᴛ.ᴇ. тиранию, считал наихудшей формой, как Платон и Аристотель. По этой причине на практике следует предпочесть смешанную форму правления. Но если Аристотель представлял политию как комбинацию из лучших свойств олигархии и демократии, то у Фомы в смешанной форме преобладает монархический элемент. В ней ведущую роль играют крупные феодалы (Светские и духовные федалы - "князья церкви"). Власть государей зависит от закона и не выходит за его рамки.

По вопросу соотношения церкви и гос-ва Фома придерживался представлений, ставших для папства традиционными (верховенство церковной власти), но в умеренных формах.

Папство рассматривало весь христианский мир как единство, своего рода огромное гос-во, управляемое наместником Бога - Папой. Папство наделялось светской властью. Фому в данном плане отличает сдержанность и стремление обосновать духовный хар-ер вмешательства папства в дела императора и королей. В его понимании две власти соотносятся как душа и тело. Конечно духовная власть выше светской, материальной. Юрисдикцию пап Фома оправдывает крайне важно стью наказывать грешников и их отстранения от власти. Король, повинный в ереси, должна быть смещен, Папа может освободить подданных от обязанностей повиноваться государю, согрешившему против веры.

Философ уделяет внимание и искусству правления. Правителю необходимы глубокие знания, истинная вера и владение полит.наукой (он называет ее "деятельной наукой"). Только в данном случае будет достигнуто согласие сословий и осуществится "общее благо", ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ и является целью гос-ва.

Полибий последний крупный полит.мыслитель Др.Греции. Написанная им "История" в 40 книгах освящает путь римлян к мировому господству. Полибий не свободен от традиционных представлений о цикличном развитии социально-полит.явлений. Круговорот полит.жизни у него проявляется в последовательной смене шести форм гос-ва.

Первой возникает монархия - единоличное правление вождя или царя, основанное на разуме. Разлагаясь, монархия переходит в тиранию. Недовольство тираном приводит к тому, что благородные мужи при поддержке народа свергают ненавистного тирана. Так устанавливается аристократия - власть немногих, преследующих интересы общего блага. Аристократия в свою очередь постепенно вырождается в олигархию, где правят немногие, используя власть для стяжательства. Своим поведением они возбуждают народ, что приводит к перевороту. Народ, не веря больше в правление царей и немногих, возлагает заботы о гос-ве на самого себя и учреждает демократию. Ее извращенная форма - охлократия - худшая форма гос-ва. Тогда возвращается власть силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа убивает, пока не одичает окончательно и снова не обретет себе самодержавца. Развитие гос-ва возвращается тем самым к своему началу и повторяется, проходя через те же ступени.

Для преодоления круговорота полит.форм крайне важно установить смешанную форму гос-ва, сочетающую начала монархии, аристократии и демократии, чтобы каждая власть служила противодействием другой.

При этом Полибий особо выделяет полит.устройство Рима, где представлены всœе три базовых элемента: монархический (консулат), аристократический (сенат) и демократический (народное собрание). Правильным сочетанием и равновесием этих властей Полибий и объяснял могущество Рима.

Вывод: политическая концепция Полибия послужила одним из связующих звеньев между политико-правовыми учениями Др.
Размещено на реф.рф
Греции и Др.Рима. В своих рассуждениях о смешанной форме правления мыслитель предвосхитил идеи буржуазной концепции "издержек и противовесов".

37) Вопрос о соотношении церкви и гос-ва в политико-правовом трактате Марсилия Падуанского ʼʼЗащитник мираʼʼ. Учение Марсилия о светской власти.

Марсилий Падуанский (ок. 1275 - ок. 1343).

В своем пространном сочинœении ʼʼЗащитник мираʼʼ Марсилий Падуанский возлагает на церковь ответственность за всœе беды и несчастья мира. Οʜᴎ устранимы, в случае если только впредь церковники будут заниматься исключительно сферой духовной жизни людей. Церковь должна быть отделœена от гос-ва и подчинœена светской полит.власти. Эта власть и представляющее ее гос-во возникли, как считал Марсилий, в процессе постепенного усложнения форм человеческого общежития. Поначалу семьи во имя общего блага и с общего согласия соединяются в роды, роды - в племена. Далее таким же путем и во имя той же цели консолидируются города; завершающая стадия - появление гос-ва, базирующегося на общем согласии всœех составляющих его лиц и преследующего их общее благо. В этом описании происхождения и природы гос-ва легко распознать следы соответствующих аристотелœевских идей. Марсилий отстаивал очень смелый (по тем временам) тезис о том, что настоящий источник всякой власти - народ. От него исходит как власть светская, так и духовная. Только он один - ее носитель и верховный законодатель. Правда, под народом Марсилий Падуанский разумел отнюдь не всœе населœение гос-ва, а лишь лучшую, достойнейшую его часть. Сколь глубокой оставалась в XIV в. убежденность в естественности неравенства людей, говорит тот факт, что и Марсилий делил членов общества на две категории: высшую и низшую. Высшая (военные, священники, чиновники) служит общему благу; низшая (торговцы, земледельцы, ремесленники) заботится о своих частных интересах.

Гос.власть действует прежде всœего посредством издания законов. Οʜᴎ суть велœения, подкрепляемые угрозой реального наказания или обещанием реальной награды. Этим законы гос-ва отличаются от законов божеских, сопровождаемых посулами наград или наказаний в загробной жизни. Право издавать юр.законы имеет народ. Исходя из политической практики итальянских городов-гос-в того периода, Марсилий конкретизирует эту фундаментальную прерогативу в том смысле, что законодательствовать должны наиболее заслуживающие выполнять подобную миссию люди, выбираемые народом. Законы обязательны как для самого народа, так и для издающих их лиц. Ясно выражена у Марсилия мысль о крайне важно сти обеспечить такое положение, при котором властвующие непременно были бы связаны издаваемыми ими же законами.

Автор ʼʼЗащитника мираʼʼ одним из первых стал проводить четкое различие между законодательной и исполнительной властями гос-ва. Притом он писал, что власть законодательная определяет компетенцию и организацию исполнительной власти. Последняя вообще действует благодаря тому авторитету, которым ее наделяет законодатель, и призвана строго держаться рамок закона. Эта власть должна быть устроена по-разному. Но в любом случае она должна осуществлять волю законодателя - народа.

Обобщая опыт функционирования полит.институтов, существовавших во многих современных ему итальянских республиках, Марсилий важное место отводил выборности как принципу конституирования учреждений и подбора должностных лиц гос-ва всœех рангов. Даже в условиях монархии, которая казалась ему наилучшим гос.устройством, должен был действовать данный принцип. Избираемый монарх, полагал Марсилий, как правило, наиболее подходящий правитель, а потому избирательная монархия гораздо предпочтительнее монархии наследственной. В истории политико-правовых учений ʼʼЗащитник мираʼʼ -яркое явление. Марсилий Падуанский без обиняков и доказательно отстаивал самостоятельность гос-ва (его независимость от церкви) в вопросах, связанных с отправлением публичной власти. Его мысли о народе-суверене, о соотношении законодательной и исполнительной властей, об обязательности закона для всœех лиц в гос-ве (в том числе и для правителœей) и т. п. благотворно повлияли на формирование в эпоху Возрождения и Новое время представлений о демократическом

политическом строе общества.

38) Учение Н.Макиавелли о политическом искусстве. Основные теоретические положения трактата ʼʼГосударьʼʼ.

Поступки основателœей гос-в должны оцениваться не с точки зрения морали, а по их результатам, по их отношению к благу гос-ва.

"В делах судят по цели - достигнута ли она, а не по средствам - как она достигнута". "Пусть государь делает то, что нужно, чтобы победить и удержать гос-во, а средства всœегда будут сочтены достойными, и каждый их одобрит".

Гос-ва, писал Макиавелли, создаются и сохраняются не только при помощи военной силы; методами осуществления власти являются также хитрость, коварство, обман. "Государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя. Из всœех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса - волков, следовательно, нужно быть подобно лисе, чтобы обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков".

Политическому деятелю, заявляет он, никогда не следует обнаруживать своих намерений. Глупо заявлять, прося у кого-нибудь оружие: "я хочу тебя убить", сначала нужно получить оружие.

Для укрепления и расширения гос-во политик должен уметь решаться на великие, виртуозные злодейства, подлости и предательства. В политике единственным критерием оценки действий правителя гос-ва является укрепление власти, расширение границ гос-ва.

При всœем том, учил Макиавелли, вероломство и жестокость должны совершаться так, чтобы не подрывалась верховная власть.

Отсюда вытекает одно из любимых правил Макиавелли в политике: * · "следует или вовсœе не обижать никого, или удовлетворить своей злобе и ненависти одним ударом, а потом успокоить людей и возвратить им уверенность в безопасности"; * · лучше убить, чем грозить, - грозя, создаешь и предупреждаешь врага, убивая, отделываешься от врага окончательно; * · лучше жестокость, чем милосœердие: от наказаний страдают отдельные лица, милосœердие ведет к беспорядку, порождающему грабежи и убийства, от которых страдает всœе населœение;

* · правитель, неспособный к жестокостям, не сможет удержать власть. Лучше быть скупым, чем щедрым, так как щедростью всœем не угодишь, и окончательно она обращается в тяжесть для народа, из которого извлекаются деньги, тогда как скупость обогащает казну, не обременяя подданных; * · лучше внушать страх, чем любовь. Любят государей по своему усмотрению, боятся - по усмотрению государей, мудрому правителю рассчитывать на то, что зависит от него. Слово свое князь должен держать только тогда, когда это ему выгодно; иначе он будет всœегда обманут коварными людьми; * · политика требует подлости и хитрости.

* · Все обиды и жестокости нужно учинять разом. * · В политике вредно колебаться, недопустимость среднего пути. * · Самое страшное - посягнуть на собственность людей. * · В случае если полководец выиграл войну, его нужно удалить, а победу присвоить. * · В случае если нужно казнить много людей, нужно доверить это одному человеку, а затем казнить его. * · Идеалом гос.деятеля считал Герцога Романьи Чезаре Борджа. * · С виду князь должен казаться носителœем нравственных и религиозных добродетелœей. * · Чтобы правителя почитали, предлагает использовать ряд мер:

а) совершать необычные поступки и военные походы; б) награждать и карать так, чтобы запоминалось; в) защищать интересы слабого сосœеда; г) заботиться о развитии науки и ремесел;

д) устраивать массовые праздники; е) участвовать в собраниях граждан, сохранять достоинство и величие.

Указал три причины, по которым государи лишались власти: * · первая - вражда с народом;

* · вторая - неспособность обезопасить себя от происков знати и соперников; * · третья – отсутствие собственного войска.

Военно-политическая доктрина. Основой власти, согласно представлениям Макиавелли, служат хорошие законы и хорошее войско. Но хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска. В то же время там, где есть хорошее войско, всœе законы хороши. Войско должна быть трех видов: собственным, союзным, наемным. Наемное и союзное войско мало полезно и опасно.

Лучше всœего, когда государь лично возглавляет армию, так как война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого. Мудрый князь всœегда должен опираться на собственное войско, в связи с этим главная его забота должна быть военное дело. Кто пренебрегает военным ремеслом, тот всœегда рискует лишиться власти.

Вывод: Заслуги Макиавелли в развитии политической теории велики:

* · он отбросил схоластику, заменил ее рационализмом и реализмом; * · заложил основы политической науки; * · выступил против феодальной раздробленности, за единую Италию;

* · продемонстрировал связь политики и форм гос-ва с "социальной" борьбой, ввел понятия "гос-ва"

Сформулировал противоречивый, чреватый злоупотреблениями и бедствиями, но вечный принцип "цель оправдывает средства".

ʼʼГосударьʼʼ (1513) Государь Макиавелли - герой его полит.трактата - это разумный политик, применяющий на практике правила полит.борьбы, ведущие к достижению цели, к полит.успеху. Имея в виду гос.интерес, пользу правления, стремясь ʼʼнаписать нечто полезноеʼʼ, он считает ʼʼболее верным искать настоящей, а не воображаемой правды вещейʼʼ. Он отвергает распространенные в гуманистической литературе сочинœения об идеальных гос-вах и идеальных государях, отвечающих представлениям о должном ходе гос.дел: ʼʼМногие измыслили республики и княжества, никогда не виданные и о которых ничего на делœе не было известноʼʼ. Цель автора ʼʼГосударяʼʼ иная - практические советы фактическому политику ради достижения реального результата. Только с этой т.з. Макиавелли рассматривает и вопрос о нравственных качествах идеального правителя - государя. Реальная политическая действительность не оставляет места для прекраснодушных мечтаний: ʼʼВедь тот, кто хотел бы всœегда исповедовать веру в добро, неминуемо погибает среди столь многих людей, чуждых добра. По этой причине князю, желающему удержаться, крайне важно научиться умению быть недобродетельным и пользоваться или не пользоваться добродетелями смотря по крайне важно стиʼʼ. Это не значит, что государь должен нарушать нормы морали, но он должен использовать их исключительно в целях укрепления гос-ва.

Поскольку проявлять добродетели на практике ʼʼне допускают условия человеческой жизниʼʼ, государь должен добиваться лишь репутации добродетельного правителя и избегать пороков, особенно таких, которые могут лишить его власти, ʼʼне отклоняться от добра, в случае если это возможно, но уметь вступить на путь зла, в случае если это крайне важно ʼʼ. В сущности, Н. Макиавелли провозглашает в качестве закона полит.морали правило ʼʼцель оправдывает средстваʼʼ: ʼʼПусть обвиняют его поступки, - говорит он о политическом деятелœе, - лишь бы оправдывали результаты, и он всœегда будет оправдан, в случае если результаты окажутся хороши...ʼʼ. При этом целью этой является, по Макиавелли, вовсœе не частный личный интерес правителя, государя, но ʼʼобщее благо, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ он не мыслит вне создания сильного и единой национального гос-ва. В случае если гос-во это вы ступает в книге о государе в форме единоличного правления, то это продиктовано не выбором автора в пользу монархии в ущерб республике (превосходство республиканского образа правления он обосновал в ʼʼРассуждениях на первую декаду Тита Ливияʼʼ и никогда от этой не отрекался), а потому, что современная ему действительность, европейская и итальянская, не давала реальных перспектив создания гос-ва в республиканской форме. Республику он считал порождением ʼʼчестностиʼʼ и ʼʼдоблестиʼʼ римского народа, тогда как наше время нельзя рассчитывать, чтобы могло быть что-нибудь доброе в такой развращенной стране, как Италия. Государь, о котором идет речь в знамени той книге, не наследственный монарх-деспот, а ʼʼ новый государьʼʼ, ᴛ.ᴇ. человек, создающий новое гос-во ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ в дальнейшем, после достижения поставленной цели, после смерти правителя может перейти и к республиканской форме правления.

Учение Полибия о происхождении права и гос-ва. Теория политического круговорота. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Учение Полибия о происхождении права и гос-ва. Теория политического круговорота." 2017, 2018.

Полибий (ок. 200-120 до н. э.) Греческий историк, мыслитель, государственный деятель, автор концепции круговорота форм правления гос-ва. Основная работа: «Всеобщая история».

Его идеал - Сократ, его идеи. Также учения стоиков. Основной момент (принцип стоицизма) все что случается случалось раньше и случится снова.

Государство развивается естественным образом по закону природы и представляет собой замкнутый, циклический процесс. В результате естественного развития появляется царская власть, постепенно царская власть вырождается в тиранию. Личность тирана ненавистна лучшим людям, которые начинают борьбу с ним на общее благо. В рез приходит аристократия, но постепенно аристократия перерождается в олигархию. Богатство изначально вызывает неприязнь и борьба против богатства приводит к появлению демократии. Демократия вырождается в силу влияния демагогов и вырождается в охлократию (водворяется господство силы)

Главное в любом государстве - это добродетель. И в силу этого допускается замедлить, либо остановить цикличность развития государства, путем сочетания различных положительных качеств. Такое сочетание положительных качеств позволяет не допускать таких печальных результатов. Раннереспубликанский Рим служит образцом идеального государства.

Идеологическая основа государства - вера в бога. В толпе следует поддерживать религиозность. Он говорит - добрые обычаи и законы вносят благонравие и умеренность частную жизнь. Тогда воцаряется кротость и справедливость.

Основа существования общества - выбранная форма правления. Гос. устройство - определяющее в развитии государства и общества. Форма гос-ва обеспечивает равновесие властей. Удовлетворение всех слоев общ-ва и позволяет гос-ву быть первым в военной сфере и экономке.

Сочетание данных властей и обеспечило могущество Рима в средиземноморье.

Круговорот политической жизни проявляется в последовательной смене шести форм государства. Первой возникает монархия – единоличное правление вождя или царя, основанное на разуме. Разлагаясь, монархия переходит в противоположную ей форму государства – в тиранию. Недовольство тиранами приводит к тому, что благородные мужи свергают при поддержке народа ненавистного правителя. Так устанавливается аристократия – власть немногих, преследующих интересы общего блага. Аристократия в свою очередь постепенно вырождается в олигархию, где правят немногие, используя власть для стяжательства. Своим поведением они возбуждают недовольство толпы, что неизбежно приводит к очередному перевороту.

Народ, не веря больше в правление царей или немногих, возлагает заботы о государстве на самого себя и учреждает демократию. Ее извращением является охлократия (господство черни, толпы) – худшая форма государства. “Тогда водворяется господство силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа совершает убийства, изгнания, переделы земли, пока не одичает совершенно и снова не обретет себе властителя и самодержца”. Развитие государства возвращается тем самым к своему началу и повторяется, проходя через те же ступени.

Преодолеть круговорот политических форм способен только мудрый законодатель. Для этого ему необходимо, уверял Полибий, установить смешанную форму государства, сочетающую начала монархии, аристократии и демократии, чтобы каждая власть служила противодействием другой. Такое государство “неизменно пребывало бы в состоянии равномерного колебания и равновесия”. Исторические примеры смешанного строя Полибий нашел в аристократической Спарте, Карфагене, на Крите. При этом он особо выделял политическое устройство Рима, где представлены все три основных элемента: монархический (консулат), аристократический (сенат) и демократический (народное собрание). Правильным сочетанием и равновесием этих властей Полибий и объяснял могущество римской державы, покорившей “почти весь известный мир”.

Полибий (210-128 гг. до н.э.) - греческий мыслитель, историк, автор концепции круговорота форм правления государства.
Эпоха. Утрата греческими полисами независимости. Включение греческих полисов в состав Римской империи.
Биография. Выходец из Греции, из знатного рода. Был интернирован в Рим в числе 1000 знатных греков (300 осталось в живых). Оказался приближенным ко двору римского патриция Сципиона. Считал наиболее совершенным строем римский, а будущее - за Римом.
Основная работа: «Всеобщая история».

Логическое основание политического учения. Историзм. История, считал Полибий, должна носить всеобщий характер. Она должна охватывать в своем изложении события, происходящие одновременно и на Западе, и на Востоке, быть прагматичной, т.е. связанной с военной и политической историей. Стоицизм. Разделял идеи стоиков о циклическом развитии мира.
Содержание политического учения. Под влиянием стоиков Полибий создал концепцию круговорота форм правления государства:
Таблица 2.4
Число правящих Правильные Неправильные
Правление одною МОНАРХИЯ. Правитель получает добровольную поддержку своих подданных ТИРАНИЯ. Устанавливается силой и держится на страхе перед правителем
Правление немногих АРИСТОКРАТИЯ. Управление на выборной основе справедливыми и разумными правителями ОЛИГАРХИЯ. Отсутствие выборности, своекорыстие правителей
Правление большинства ДЕМОКРАТИЯ. Преобладание мнения большинства. Уважение к законам, богам, родителям, старшим ОХЛОКРАТИЯ. Власть черни при господстве демагогов в народном собрании. Власть черни без уважения к законам: «Нельзя считать демократическим устройством такое, в котором чернь может делать то, что хочет и мыслит для себя»
Итак, круговорот форм правления государства: три правильные формы и три неправильные формы правления сменяют друг друга.
Любое явление подвержено изменению. Любая правильная форма правления государства вырождается. Начиная с тирании, установление каждой следующей формы основывается на осмыслении предшествующего исторического опыта. Так, после свержения тирана общество уже не рискует вверять власть одному.
Формы правления государства
В рамках своей мыслительной конструкции круговорота форм правления Полибий определяет период, необходимый для перехода от одной формы правления к другой, что позволяет предсказать и сам момент перехода:
жизнь нескольких поколений людей занимает переход от царской власти к тирании;
жизнь одного поколения людей занимает переход от аристократии к олигархии;
жизнь трех поколений людей занимает переход от демократии к охлократии (демократия вырождается через три поколения).
Полибий стремился найти такую форму правления государства, которая бы обеспечивала равновесие в государстве подобно плавающему кораблю. Для этого необходимо соединить три правильные формы правления в одну. Конкретным примером смешанной формы правления для Полибия была Римская республика, в которой сочетались: -> власть консулов - монархия; -> власть сената - аристократия; -> власть народного собрания - демократия. В отличие от Аристотеля, для которого идеальная форма правления - это смешение двух неправильных (неправильных для Аристотеля!) форм правления: олигархии и демократии, у Полибия идеальная форма правления - это смешение трех правильных форм правления государства: монархии, аристократии, демократии.

Полибий (210-128 до н.э.) - греческий мыслитель, историк, автор «Всеобщей истории».

Основная работа: «Всеобщая история» в 40 книгах (большая часть написана после 146 г. до н.э., после подчинения Эллады римлянам).

Учение стоиков оказало заметное влияние и на взгляды Полибия (210–123 гг. до н. э.) – видного греческого историка и политического деятеля эллинистического периода.

Воззрения Полибия отражены в его знаменитом труде "История в сорока книгах". В центре исследования Полибия – путь Рима к господству над всем Средиземноморьем.

Историю возникновения государственности и последующей смены государственных форм Полибий (со ссылкой на Платона и некоторых других своих предшественников) изображает как естественный процесс, совершающийся по "закону природы". Всего имеется, согласно Полибию, шесть основных форм государства, которые в порядке их естественного возникновения и смены занимают следующее место в рамках полного их цикла: царство (царская власть), тирания, аристократия, олигархия, демократия, охлократия.

С точки зрения кругооборота государственных форм охлократия является не только худшей, но и последней ступенью в смене форм. При охлократии "водворяется господство силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа совершает убийства, изгнания, переделы земли, пока не одичает совершенно и снова не обретет себе властителя и самодержца". Круг смены государственных форм, таким образом, замыкается: конечный путь естественного развития форм государства соединяется с исходным.

Полибий отмечает неустойчивость, присущую каждой отдельной простой форме, поскольку она воплощает в себе лишь какое-то одно начало, которому неизбежно по самой природе суждено вырождение в свою противоположность. Так, царству сопутствует тирания, а демократии – необузданное господство силы. Исходя из этого. Полибий заключает, что "несомненно совершеннейшей формой надлежит признать такую, в которой соединяются особенности всех форм, поименованных выше", т. е. царской власти, аристократии и демократии.

Главное преимущество такой смешанной формы правления Полибий, испытавший в этом вопросе большое влияние соответствующих идей Аристотеля, видит в обеспечении надлежащей устойчивости государства, предотвращающей переход к извращенным формам правления. Первым, кто уяснил это и организовал смешанное правление, был, по мнению Полибия, лакедемонский законодатель Ликург.

Касаясь современного ему положения дел, Полибий отмечает, что наилучшим устройством отличается римское государство. В этой связи он анализирует полномочия "трех властей" в римском государстве – власти консулов, сената и народа, выражающих соответственно царское, аристократическое и демократическое начала.

10. Особенности развития древнеримской политико-правовой мысли.

История Древнего Рима включает три периода:

1) царский (754-510 до н.э.);

2) республиканский (509-28 до н.э.);

3) императорский (27 до н.э.-47б н.э).

Во II в. до н.э., после завоевания римлянами греческих полисов, политические и правовые учения Греции оказали сильное влияние на формирование взглядов римских мыслителей. Расцвет римской политической и правовой мысли приходится на республиканский и императорский периоды. В эпоху республики создает свои произведения Цицерон и начинается творческая деятельность римских юристов, которая достигает расцвета в императорский период. В I в. н.э. зарождается христианство, а уже в IV в. оно становится государственной религией Римской империи. С появлением христианства меняется тематика политических и правовых исследований и основной проблемой становится соотношение церкви и государства.

Политико-правовые учения Древнего Рима имели много общего с политико-правовыми учениями античной Греции. Сходство политической мысли древних греков и римлян определялось не только тем, что идеологические концепции в этих странах формировались на основе однотипных социально-экономических отношений, но и глубокой преемственностью в развитии их культуры. Древний Рим, долгое время остававшийся на периферии Античного мира, вынужден был подтягиваться до уровня передовых полисов Греции, перенимать ее культуру. Завоевание Римом греческих полисов положило начало эллинизации римского общества, т.е. широкому распространению греческой культуры среди римлян. В эпоху империи эти процессы переплетались с процессами взаимовлияния греческих, восточных и собственно римских культурных традиций.

Политико-правовые учения в Древнем Риме формировались на основе философских направлений, которые были перенесены из Греции. В своих наставлениях по философии римские мыслители обычно воспроизводили греческие учения, изменяя и приспосабливая их применительно к римским условиям. При разработке политических концепций римские авторы опирались на заимствованные из греческих источников представления о формах государства, о соотношении закона и справедливости, о естественном праве и др.

Новизна и оригинальность политических воззрений римских мыслителей заключались в том, что ими были выдвинуты идеи, соответствующие отношениям зрелого рабовладельческого общества. Можно выделить два круга идеологических представлений, в которых наиболее ярко проявилось своеобразие римской политико-правовой мысли.

К первому из них следует отнести изменения в политической теории, обусловленные развитием отношений частной собственности и рабства. Возникновение крупной земельной собственности и концентрация богатства, сопровождавшаяся углублением социальных конфликтов, поставили господствующие классы перед необходимостью усилить правовую защиту имущественных отношений. Осознание этой потребности вызывало у них повышенный интерес к правовым средствам закрепления своего господства, порождало представления о том, что государство служит для защиты имущества и держится на согласии граждан относительно права. В произведениях сторонников рабовладельческой знати общим местом становятся определения раба как вещи, как "говорящего орудия" и т.п.

Результатом практической деятельности юристов по толкованию законов явилось обособление юриспруденции в самостоятельную отрасль знаний. Со временем она приобретает статус источника права. В трудах римских юристов получают детальное обоснование институты и нормы действующего права, в том числе правовой статус свободных и рабов, классификация имущественных сделок, содержание права собственности и порядок наследования.

Ко второму кругу следует отнести изменения в политической теории, отражавшие перестройку государственного механизма в эпоху империи, когда республиканская форма правления была заменена промонархическим режимом. Правящая верхушка отказалась в этот период от политических идеалов, которым следовала полисная аристократия. Для официальной идеологии Римской империи характерны идеи космополитизма, мирового владычества римлян, а также концепции неограниченной императорской власти и государственный культ правящего императора.

Значительное влияние на идеологию римского общества оказала философия стоиков. Ее последователи (Сенека, Марк Аврелий) рассуждали о "духовном равенстве" всех людей, включая господ и рабов, их бессилии изменить судьбу, о необходимости подчиниться мировому закону. Мистические стороны и пессимизм учения стоиков усиливались с нарастанием кризиса рабовладельческого строя. Многие идеи стоицизма были восприняты христианством - идейным течением, зародившимся среди социальных низов Римской империи. На протяжении II-III вв. христианская религия постепенно утратила свой первоначальный бунтарский дух, а в IV в. была возведена в ранг официальной идеологии римского государства.

11. Цицерон .

Марк Туллий Цицерон (106–43 гг. до н. э.) – знаменитый римский оратор, юрист, государственный деятель и мыслитель. В его обширном творчестве значительное внимание уделено проблемам государства и права. Специально эти вопросы освещены в его работах "О государстве" и "О законах".

Государство (respublica) Цицерон определяет как дело, достояние народа (res populi). При этом он подчеркивает, что "народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов". Тем самым государство в трактовке Цицерона предстает не только как выражение общего интереса всех его свободных членов, что было характерно и для древнегреческих концепций, но одновременно также и как согласованное правовое общение этих членов, как определенное правовое образование, "общий правопорядок". Таким образом, Цицерон стоит у истоков той юридизации понятия государства, которая в последующем имела много приверженцев, вплоть до современных сторонников идеи "правового государства".

Основную причину происхождения государства Цицерон видел не столько в слабости людей и их страхе (точка зрения Полибия), сколько в их врожденной потребности жить вместе. Разделяя в этом вопросе позицию Аристотеля, Цицерон отвергал широко распространенные в его время представления о договорном характере возникновения государства.

Влияние Аристотеля заметно и в трактовке Цицероном роли семьи как первоначальной ячейки общества, из которой постепенно и естественным путем возникает государство. Он отмечал изначальную связь государства и собственности и разделял положение стоика Панетия о том, что причиной образования государства является охрана собственности. Нарушение неприкосновенности частной и государственной собственности Цицерон характеризует как осквернение и нарушение справедливости и права.

Возникновение государства (также и права) не по мнению и произволу людей, а согласно всеобщим требованиям природы, в том числе и согласно велениям человеческой природы, в трактовке Цицерона означает, что по своей природе и сущности они (государство и право) носят божественный характер и основаны на всеобщем разуме и справедливости. Изучение всей природы, отмечал Цицерон, приводит к пониманию того, что "всем этим миром правит разум". Данное положение, сформулированное еще древнегреческим философом Анаксагором, используется Цицероном для обоснования своего понимания "природы" как обусловленного и пронизанного божественной волей всеобщего источника разумных и справедливых установлений и действий людей. Именно благодаря тому, что люди самой природой наделены "семенами" разума и справедливости и, следовательно, им доступно постижение божественных начал, стало возможным само возникновение упорядоченного человеческого общения, добродетелей, государства и права.

Разум – высшая и лучшая часть души, "царский империй", обуздывающий все низменные чувства и страсти в человеке (алчность, жажду власти и славы и т. д.), "мятеж души". Поэтому, писал Цицерон, "при господстве мудрости нет места ни для страстей, ни для гнева, ни для необдуманных поступков".

В русле традиций древнегреческой мысли Цицерон уделял большое внимание анализу различных форм государственного устройства, возникновению одних форм из других, "круговороту" этих форм, поискам "наилучшей" формы и т. д.

В зависимости от числа правящих он различал три простые формы правления: царскую власть, власть оптиматов (аристократию) и народную власть (демократию). "И вот, когда верховная власть находится в руках у одного человека, мы называем этого одного царем, а такое государственное устройство – царской властью. Когда она находится в руках у выборных, то говорят, что эта гражданская община управляется волей оптиматов. Народной же (ведь ее так и называют) является такая община, в которой все находится в руках народа".

Все эти простые формы (или виды) государства не совершенны и не наилучшие, но они, по Цицерону, все же терпимы и могут быть вполне прочны, если только сохраняются те основы и связи (в том числе и правовые), которые впервые накрепко объединили людей в силу их общего участия в создании государства. Каждая из этих форм имеет свои достоинства и недостатки. В случае, если бы предстоял выбор среди них, предпочтение отдается царской власти, а на последнее место ставится демократия. "Благоволением своим, – пишет Цицерон, – нас привлекают к себе цари, мудростью – оптиматы, свободой – народы". Перечисленные достоинства разных форм правления, по мысли Цицерона, могут и должны быть в их совокупности, взаимосвязи и единстве представлены в смешанной (а потому и наилучшей) форме государства. В простых же формах государства эти достоинства представлены односторонне, что и обусловливает недостатки простых форм, ведущие к борьбе между различными слоями населения за власть, к смене форм власти, к их вырождению в "неправильные" формы. Предотвратить подобное вырождение государственности, по мнению Цицерона, можно лишь в условиях наилучшего (т.е. смешанного) вида государственного устройства, образуемого путем равномерного смешения положительных свойств трех простых форм правления. "Ибо, – подчеркивал он, – желательно, чтобы в государстве было нечто выдающееся и царственное, чтобы одна часть власти была уделена и вручена авторитету первенствующих людей, а некоторые дела были предоставлены суждению и воле народа". В качестве важнейших достоинств такого государственного строя Цицерон отмечал прочность государства и правовое равенство его граждан.

Как путь к смешанной форме правления Цицерон (вслед за Полибием) трактовал эволюцию римской государственности от первоначальной царской власти к сенатской республике. При этом аналогию царской власти он видел в полномочиях магистратов (и, прежде всего, консулов), власти оптиматов – в полномочиях сената, народной власти – в полномочиях народных собраний и народных трибунов. Свою концепцию наилучшей (смешанной) формы государства, в отличие от платоновских проектов идеального государства, Цицерон считал реально осуществимой, подразумевая при этом практику римской республиканской государственности в лучшую пору ее существования ("при предках"). Платоновское же государство – это, скорее, не реальность, а лишь желание, оно "не такое, какое могло бы существовать, а такое, в каком было бы возможно усмотреть разумные основы гражданственности".

Много внимания в творчестве Цицерона уделено восхвалению добродетелей истинного государственного деятеля и идеального гражданина. Мудрый государственный деятель, согласно Цицерону, должен видеть и предугадывать пути и повороты в делах государства, чтобы воспрепятствовать неблагоприятному ходу событий (смене форм правления в пагубную сторону, отклонению от общего блага и справедливости) и всячески содействовать прочности и долговечности государства как "общего правопорядка".

Лицо, ведающее делами государства, должно быть мудрым, справедливым, воздержанным и красноречивым. Оно должно, кроме того, быть сведущим в учениях о государстве и "владеть основами права, без знания которых никто не может быть справедлив".

В том крайнем случае, когда под вопрос поставлено само благополучие государства как общего дела народа, с согласия последнего истинный государственный деятель, по Цицерону, должен "как диктатор установить в государстве порядок". Здесь политик выступает не в своих корыстных целях, а в общих интересах как спаситель республики.

Обязанности идеального гражданина, согласно Цицерону, обусловлены необходимостью следования таким добродетелям, как познание истины, справедливость, величие духа и благопристойность. Гражданин не только не должен сам вредить другим, нарушать чужую собственность или совершать иные несправедливости, но, кроме того, обязан оказывать помощь потерпевшим несправедливость и трудиться для общего блага. Всемерно восхваляя политическую активность граждан, Цицерон подчеркивал, что "при защите свободы граждан нет частных лиц". Он отмечал также долг гражданина защищать отечество в качестве воина.

Апелляции к природе, к ее разуму и законам характерны и для правовой теории Цицерона. В основе права лежит присущая природе справедливость. Причем справедливость эта понимается Цицероном как вечное, неизменное и неотъемлемое свойство и природы в целом, и человеческой природы. Следовательно, под "природой" как источником справедливости и права (права по природе, естественного права) в его учении имеются в виду весь космос, весь окружающий человека физический и социальный мир, формы человеческого общения и общежития, а также само человеческое бытие, охватывающее его тело и душу, внешнюю и внутреннюю жизнь. Всей этой "природе" (в силу ее божественного начала) присущи разум и законообразность, определенный порядок. Именно данное духовное свойство природы (ее разумно-духовный аспект), а вовсе не ее предметный и телесно-материальный состав, занимающий подчиненное и второстепенное место (как тело по отношению к душе, чувственные части души по отношению к разумной ее части), и является, по Цицерону, подлинным источником и носителем естественного права.

Цицерон различает естественное и позитивное право. Он дает следующее развернутое определение естественного права: "Истинный закон – это разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая; запрещая, от преступления отпугивает; оно, однако, ничего, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-либо или запрещая. Предлагать полную или частичную отмену такого закона – кощунство; сколько-нибудь ограничивать его действие не дозволено; отменить его полностью невозможно, и мы ни постановлением сената, ни постановлением народа освободиться от этого закона не можем".

Этот "истинный закон" – один и тот же везде и всегда, и "на все народы в любое время будет распространяться один вечный и неизменный закон, причем будет один общий как бы наставник и повелитель всех людей – бог, создатель, судья, автор закона".

В своем учении о естественном праве Цицерон находился под большим влиянием соответствующих идей Платона, Аристотеля и ряда стоиков. Это влияние заметно и там, где он видит существо и смысл справедливости (и, следовательно, основной принцип естественного права) в том, что "она воздает каждому свое и сохраняет равенство между ними".

Справедливость, согласно Цицерону, требует не вредить другим и не нарушать чужую собственность. "Первое требование справедливости, – отмечал он, – состоит в том, чтобы никто никому не вредил, если только не будет спровоцирован на это несправедливостью, а затем, чтобы все пользовались общей собственностью как общей, а частной – как своей". С этих позиций он отвергал такие акции римских популяров, как кассация долгов, ущемление крупных землевладельцев и раздача своим приверженцам и плебсу денег и имущества, отнятых у законных владельцев.

Естественное право (высший, истинный закон), согласно Цицерону, возникло "раньше, чем какой бы то ни было писаный закон, вернее, раньше, чем какое-либо государство вообще было основано". Само государство (как "общий правопорядок") с его установлениями и законами является по своей сущности воплощением того, что по природе есть справедливость и право.

Отсюда вытекает требование, чтобы человеческие установления (политические учреждения, писаные законы и т. д.) соответствовали справедливости и праву, ибо последние не зависят от мнения и усмотрения людей.

Право устанавливается природой, а не человеческими решениями и постановлениями. "Если бы права устанавливались повелениями народов, решениями первенствующих людей, приговорами судей, – писал Цицерон, – то существовало бы право разбойничать, право прелюбодействовать, право предъявлять подложные завещания, если бы права эти могли получать одобрение голосованием или решением толпы". Закон, устанавливаемый людьми, не может нарушить порядок в природе и создавать право из бесправия или благо из зла, честное из позорного.

Соответствие или несоответствие человеческих законов природе (и естественному праву) выступает как критерий и мерило их справедливости или несправедливости. В качестве примера законов, противоречащих справедливости и праву, Цицерон указывал, в частности, на законы тридцати тиранов, правивших в Афинах в 404–403 гг. до н.э., а также на римский закон 82 г. до н.э., согласно которому одобрялись все действия Суллы как консула и проконсула и ему предоставлялись неограниченные полномочия, включая право жизни и смерти по отношению к римским гражданам. Подобные несправедливые законы, как и многие другие "пагубные постановления народов", по словам Цицерона, "заслуживают названия закона не больше, чем решения, с общего согласия принятые разбойниками".

12. Римские юристы .

В Древнем Риме занятие правом первоначально было делом понтификов, одной из коллегий жрецов. Ежегодно один из понтификов сообщал частным лицам позицию коллегии по правовым вопросам. Около 300 г. до н. э. юриспруденция освобождается от понтификов. Начало светской юриспруденции, согласно преданию, связано с именем Гнея Флавия.

Деятельность юристов по разрешению правовых вопросов включала:

1) respondere – ответы на юридические вопросы частных лиц,

2) cavere – сообщение нужных формул и помощь при заключении сделок,

3) agere – сообщение формул для ведения дела в суде.

Причем юристы оформляли свое мнение по делу в виде письменного обращения к судьям или в виде протокола, который содержал запись устной консультации и составлялся при свидетелях. Опираясь на источники действовавшего права (обычное право, Законы ХП таблиц, законодательство народных собраний, эдикты магистратов, сенатусконсульты и конституции императоров), юристы при разборе тех или иных дел интерпретировали существовавшие правовые нормы в духе их соответствия требованиям справедливости (aequitas) и в случае коллизий зачастую изменяли старую норму с учетом новых представлений о справедливости и справедливом праве (aequum ius).

Подобная правопреобразующая (и нередко правообразующая) интерпретация юристов мотивировалась поисками такой формулировки предписания, которую дал бы в изменившихся условиях сам справедливый законодатель. Принятие правовой практикой новой интерпретации (прежде всего в силу ее аргументированности и авторитета ее автора) означало признание ее содержания в качестве новой нормы права, а именно нормы ius civile (цивильного права), которое охватывало, кроме того, также обычное право, законодательство народных собраний, преторское право. Правопреобразующая деятельность юристов обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права и содействовала сочетанию стабильности и гибкости в дальнейшем его развитии и обновлении.

Своего расцвета римская юриспруденция достигает в последний период республики и особенно в первые два с половиной века империи. Уже первые императоры стремились заручиться поддержкой влиятельной юриспруденции и по возможности подчинить ее своим интересам. В этих целях выдающиеся юристы уже со времени правления Августа получили специальное право давать ответы от имени императора (ius respondendi). Такие ответы пользовались большим авторитетом и постепенно (по мере укрепления власти принцепса, который вначале не был законодателем) стали обязательными для судей, а в III в. на отдельные положения юристов-классиков ссылались как на текст самого закона.

Со второй половины III в. намечается упадок римской юриспруденции, в значительной мере связанный с тем, что приобретение императорами законодательной власти прекратило правотворческую деятельность юристов. Со времени Диоклетиана императоры, получив неограниченную законодательную власть, перестали давать юристам ius respondendi. Правда, положения юристов классического периода сохраняли свой авторитет и в новых условиях.

Из большого числа известных юристов классического-периода наиболее выдающимися были Гай (II в.), Папиниан (II–III вв.), Павел (II–III вв.), Ульпиан (II– Ш вв.) и Модестин (II–III вв.). Специальным законом Валентиниана III (426 г.) о цитировании юристов положениям этих пяти юристов была придана законная сила. При разноречиях между их мнениями спор решался большинством, а если и это было невозможно, то предпочтение отдавалось мнению Папиниана. Упомянутый закон признавал значение положений и других юристов, которые цитировались в трудах названных пяти юристов. К таким цитируемым юристам прежде всего относились Сабин, Сцевола, Юлиан и Марцелл.

Сочинения римских юристов стали важной частью кодификации Юстиниана (Corpus iuris civilis), которая включала: 1) Институции, т. е. освещение основ римского права для начального обучения (для этой части были использованы "Институции" Гая, а также работы Ульпиана, Флорентина и Марциана); 2) Дигесты (или Пандекты), т. е. собрание отрывков из сочинений 38 римских юристов (с I в. до н. э. – по IV в. н. э.), причем извлечения из работ пяти знаменитых юристов составляют более 70% всего текста Дигест; 3) Кодекс Юстиниана (собрание императорских конституций). Руководил всей этой большой кодификационной работой, в том числе и составлением Дигест, выдающийся юрист VI в. Трибониан. Следует иметь в виду, что прежде всего именно собрание текстов римских юристов обеспечило кодификации Юстиниана выдающееся место в истории права.

Деятельность римских юристов была по преимуществу направлена на удовлетворение нужд правовой практики и приспособление действующих норм права к изменяющимся потребностям правового общения. Вместе с тем в своих комментариях и ответах по конкретным делам, а также в сочинениях учебного профиля (институции и т. д.) они разрабатывали и целый ряд общетеоретических положений. Правда, к формулированию общеправовых принципов и определений римские юристы подходили весьма осторожно, отдавая предпочтение детальной и филигранной разработке конкретных правовых вопросов и лишь на этой основе делая те или иные обобщения. Отсюда известное изречение "всякое определение опасно", восходящее к положению юриста I–II вв. Яволена: "В цивильном праве всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто".

Такая осторожность в формулировке общих положений (правил, regulae) диктовалась также и тем, что подобные обобщения юристов (правила) приобретали значение общих правоположений (правовых норм, правил и принципов). Характерна в. данной связи позиция Павла: "Правило – краткое выражение того, что есть; не из правила выводится право, а из существующего права – правило".

К римским юристам восходит деление права на частное и публичное. Ульпиан в своем, ставшем классическим, делении всего права на публичное (право, которое "относится к положению Римского государства") и частное (право, которое "относится к пользе отдельных лиц") отмечал, что, в свою очередь, "частное право делится на три части, ибо оно составлено из естественных предписаний, из (предписаний) народов, или (предписаний) цивильных". Названные "части" – это не изолированные и автономные разделы права, а скорее взаимодействующие и взаимовлияющие компоненты и свойства, теоретически выделяемые в структуре реально действующего права в целом.

Взаимопроникновение различных составных моментов ("частей") права, невозможность их "чистого" выделения из права в целом и резкого обособления подчеркивал и сам Ульпиан. "Цивильное право, – отмечал он, – не отделяется всецело от естественного права или права народов. Итак, если мы добавляем что-либо к общему праву или сокращаем из него, то мы создаем наше собственное право, то есть цивильное. Таким образом, наше право является или писаным или неписаным, как у греков; из законов одни написаны, другие не написаны".

Требования и свойства естественного права пронизывают не только цивильное право, но и право народов (ius gentium), которое означало право, общее у всех народов, а также отчасти и право международного общения. "Право народов, – писал Ульпиан, – это то, которым пользуются народы человечества; можно легко понять его отличие от естественного права: последнее является общим для всех живых существ, а первое – только для людей в их отношениях между собой".

Так обстоит дело и согласно взглядам юриста Гая. "Все народы, управляемые законами и обычаями, – писал он, – пользуются частью своим собственным, частью правом, общим всем людям". Причем это общее право, называемое им правом народов, в своей основе и по существу является естественным правом – "правом, которое естественный разум установил между всеми людьми".

Идею взаимосвязи и единства различных составных моментов и свойств, присущих праву вообще; теоретически точней и четче, чем Ульпиан и Гай, выразил юрист Павел. "Слово "право", – пояснял он, – употребляется в нескольких смыслах: во-первых, "право" означает то, что всегда является справедливым и добрым, каково естественное право. В другом смысле "право" – это то, что полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково цивильное право. Не менее правильно в нашем государстве "правом" называется ius honorarium (преторское право)".

Важно иметь в виду, что все эти различные "смыслы" одновременно присутствуют в общем понятии "право" (ius), Включение римскими юристами естественного права в совокупный объем понятия права вообще со всеми вытекающими отсюда последствиями соответствовало их исходным представлениям о праве как справедливом явлении. "Изучающему право, – подчеркивает Ульпиан, – надо прежде всего узнать, откуда происходит слово ius (право); оно получило свое название от iustitia (правда, справедливость), ибо, как превосходно определяет Цельс, право есть ars (искусство, практически реализуемое знание и умение) boni (добра) и aequi (равенства и справедливости)".

Понятие aequi (и aequitas) играет существенную роль в правопонимании римских юристов и используется ими, в частности, для противопоставления aequum ius (равного и справедливого права) ius iniquum (праву, не отвечающему требованиям равной справедливости). Aequitas, будучи конкретизацией и выражением естественно-правовой справедливости, служила масштабом для корректировки и оценки действовавшего права, руководящим ориентиром в правотворчестве (юристов, преторов, сената, да и других субъектов правотворчества), максимой при толковании и применении права.

"Iustitia (правда, справедливость), – отмечал Ульпиан, – есть постоянная и непрерывная воля воздавать каждому свое право". Из такого общего понимания правовой справедливости Ульпиан выводил следующие, более детальные "предписания права": "жить честно, не чинить вреда другому, каждому предоставлять то, что ему принадлежит". В соответствии с этим и юриспруденцию он определял как "познание божественных и человеческих дел, знание справедливого и несправедливого".

В целом для правопонимания древнеримских юристов характерно постоянное стремление подчеркнуть не только аксиологические (ценностные) черты права, но и присущие понятию права качества необходимости и долженствования. Причем оба эти аспекта тесно связаны в определенное единство справедливого права.

Показательно в этом отношении, в частности, следующее положение Павла: "Говорится, что претор высказывает право, даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать".

Эти требования, согласно воззрениям древнеримских юристов, распространяются на все источники права, в. том числе и на закон (lex). Так, Папиниан дает следующее определение закона: "Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступлений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства". На более абстрактном языке последующего времени можно сказать, что в приведенном определении закона затрагиваются, в частности, такие его черты, как его общеимперативность, разумность, социальность (антикриминальность), общегосударственный характер (и в смысле наделенности закона государственной защитой, и в смысле обязанности соблюдения закона и его святости для самого государства). Аналогичные характеристики закона содержатся и у Марциана, солидаризирующегося со следующим определением греческого оратора Демосфена: "Закон есть то, чему все люди должны повиноваться в силу разных оснований, но главным образом потому, что всякий закон есть мысль (изобретение) и дар бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений, совершаемых как по воле, так и помимо воли, общее соглашение общины, по которому следует жить находящимся в ней".

Справедливость права подразумевается и там, где римские юристы заняты юридико-техническим анализом закона и иных источников права. Так, например, когда юрист Модестин пишет, что "действие (сила) права: повелевать, запрещать, наказывать"*, то при этом предполагается, что подобные формализации и классификации правовой императивности имеют смысл (и силу) лишь постольку, поскольку речь идет об императивах (велениях) именно права, т. е. справедливого права. Данное принципиальное обстоятельство ясно подчеркивали сами римские юристы. Так, Павел писал: "То, что воспринято вопреки началам права, не может быть распространено на последствия". Иначе говоря, то, что противоречит принципам (началам) права, не имеет юридической силы.

Ту же мысль развивал и Юлиан: "Тому, что установлено вопреки смыслу права, мы не можем следовать как юридическому правилу". Данные идеи получают свою дальнейшую конкретизацию в детально разрабатывавшихся римскими юристами правилах и приемах толкования норм права, призванных обеспечить адекватное установление смысла толкуемого источника.

В области публичного права римские юристы разрабатывали правовое положение святынь и жрецов, полномочия государственных органов и должностных лиц, понятия власти (imperium), гражданства и ряд других институтов государственного и административного права.

При переходе от республики к монархии римские юристы приложили немало усилий для правового оформления режима цезаризма и обоснования претензий императоров на законодательную власть.

Многие из юристов были доверенными советниками при императорах и занимали высокие должности в государстве. Некоторые из них, правда, сами становились жертвой произвола властей. Так, Ульпиан, в качестве префекта претория пытавшийся бороться с произволом и распущенностью преторианцев, после ряда покушений был в 228 г. убит ими в присутствии императора Александра Севера. Несколько раньше, в 212 г., при Каракалле был казнен Папиниан, тоже бывший префектом претория. Каракалла, убив своего брата Гету, потребовал от знаменитого юриста оправдания своих действий. Папиниан отказался от этого, сказав: "Оправдание убийства не легче, чем его совершение".

Основное внимание римские юристы уделяли разработке проблем частного права, и прежде всего цивильного права. Юрист Гай трактовал цивильное право как право, установленное (письменно или устно) у того или иного народа (например, у римлян, греков и т. д.). Эта трактовка дополняется у Папиниана указанием источников цивильного права – законов, плебисцитов, сенатусконсультов, декретов принцепсов, положений ученых-юристов. В качестве источника "дополнения и исправления цивильного права" характеризуется им преторское право. В этом же духе Марциан называл преторское право "живым голосом цивильного права".

В области цивильного права римские юристы обстоятельно разработали вопросы собственности, семьи, завещаний, договоров, правовых статусов личности и т. д. Особой тщательностью отличается их освещение имущественных отношений с позиций защиты интересов частного собственника.

Объектом собственности, наряду с животными и другими вещами, являются, согласно римскому праву и учению юристов, также и рабы.

"Важнейшее различие в правовом положении лиц, – писал Гай, – то, что люди – или свободные, или рабы. Также из свободных одни – свободно рожденные, другие – отпущенники". Такое же деление дает Ульпиан, добавляя, что оно возникло по праву народов, так как "по естественному 64

праву все рождаются свободными".

Право народов, как его понимали римские юристы, включало в себя как правила межгосударственных отношений, так и нормы имущественных и иных договорных отношений римских граждан с неримлянами (перегринами).

О круге вопросов, подпадавших под действие права народов, Гермогениан писал: "Этим правом народов введена война, разделение народов, основание царств, разделение имуществ, установление границ, полей, построение зданий, учреждены торговля, купля-продажа, наймы, обязательства, за исключением тех, которые были введены цивильным правом".

Право народов содержало целый ряд норм международно-правового характера (сам термин "международное право" у римлян отсутствует). Согласно праву народов море является "общим для всех".

Творчество римских юристов оказало большое влияние на последующее развитие правовой мысли. Это обусловлено как высокой юридической культурой римской юриспруденции (обстоятельность и аргументированность анализа, четкость формулировок, обширность разработанных проблем общетеоретического, отраслевого и юридико-технического профиля и т. д.), так и той ролью, которая выпала на долю римского права (процесс его рецепции и т. д.) в дальнейшей истории права.

13. Римские стоики .

Стоици́зм - философская школа, возникшая во времена раннего эллинизма и сохранившая влияние вплоть до конца античного мира. Своё имя школа получила по названию портика Стоа Пойкиле (греч. στοά ποικίλη, букв. «расписной портик»), где основатель стоицизма, Зенон Китийский, впервые самостоятельно выступил в качестве учителя. До того стоиками в Афинах называли сообщество поэтов, собиравшихся в Стоа Пойкиле за сто лет до появления там Зенона и его учеников и единомышленников. В истории стоицизма различают три главных периода: Древняя (Старшая) Стоя (конец IV века до н. э. - середина II века до н. э.), Средняя (II-I века до н. э.), Новая (I-III века н. э.).

Основными представителями римского стоицизма были Луций Анней Сенека (3–65 гг.), Эпиктет (ок. 50 – ок. 140 г.) и Марк Аврелий Антонин (121–180 гг.).

Сенека был сенатором, воспитателем императора Нерона и ведущим государственным деятелем, чьи политические интриги привели в конечном счете к вынужденному самоубийству по приказу его жестокого и мстительного ученика.

Более последовательно, нежели другие стоики, Сенека отстаивал идею духовной свободы всех людей независимо от их общественного положения. Все люди равны и в том смысле, что они– "сотоварищи по рабству", поскольку одинаково находятся во власти судьбы.

В естественно-правовой концепции Сенеки неминуемый и божественный по своему характеру "закон судьбы" играет роль того права природы, которому подчинены все человеческие установления, в том числе государство и законы.

Вселенная, согласно Сенеке, – естественное государство со своим естественным правом, признание которых – дело необходимое и разумное. Членами этого государства по закону природы являются все люди, признают они это или нет. Что же касается отдельных государственных образований, то они случайны и значимы не для всего человеческого рода, а лишь для ограниченного числа людей. "Мы – писал Сенека, – должны представить в воображении своем два государства: одно – которое включает в себя богов и людей; в нем взор наш не ограничен тем или иным уголком земли, границы нашего государства мы измеряем движением солнца; другое – это то, к которому нас приписала случайность. Это второе может быть афинским или карфагенским или связано еще с каким-либо городом; оно касается не всех людей, а только одной определенной группы их. Есть люди, которые в одно и то же время служат и большому, и малому государству, есть такие, которые служат только большому, и, такие, которые служат только малому".

Этически наиболее ценным и безусловным, согласно космополитической концепции Сенеки, является "большое государство". Разумность и, следовательно, понимание "закона судьбы" (естественного права, божественного духа) как раз и состоят в том, чтобы, противодействуя случаю (в том числе и случайной принадлежности к тому или иному "малому государству"), признать необходимость мировых законов и руководствоваться ими. Эта этическая максима в равной мере значима как для отдельных людей, так и для их сообществ (государств).

Сходные идеи развивали и другие римские стоики: Эпиктет – раб, затем отпущенный на волю, и император (в 161–180 гг.) Марк Аврелий Антонин.